Татьяна Иванова - Проделки русской мафии, или Стечение обстоятельств

Нюрка, увидев подруг, поспешила им навстречу.

— Привет, Анютка! — помахала ей рукой Альбина.

— Привет, привет! — Нюрка, обняв Альбину, прикоснулась щекой к ее щеке, чтоб не смазать помаду. Потом она таким же образом поздоровалась с Камиллой, и, придирчиво окинув взглядом ее темно- зеленое вечернее платье, с удовольствием отметила, что ее белое гораздо лучше, да и сама она выглядит покруче этой худосочной, костлявой португалки.

— И чего только Пашка в ней нашел? — в очередной раз удивилась Нюрка, глядя на худые, кривые ноги Камиллы. — Хоть бы платье длинное надела!

Камилла тоже окинула ее взглядом, явно сравнивая с собой, и, дав себе более высокую оценку, чем Нюрке, улыбнулась ей с кошачьей мягкостью, заискрив глазами.

— Разве что глаза у нее хороши! — подумала Нюрка. — Чудо, как хороши! Большие глубокие, черные, с необычной лоснящейся бархатистой мягкостью. Паша, наверное, взглянув в них, утопает всякий раз в этой бархатистой мягкости, словно в шикарной, добротной пастели, от того ему с ней и уютно! Но все равно! Глаза, глазами, а на богиню Камилла никак не тянет! И стоило Пашке жениться в третий раз именно на ней? Ах! Кто их знает, этих мужиков? Какие мотивы ими движут, когда они ни с того ни с сего западают на таких вот кривоногих!

На то, как выглядит Альбина, Нюрка не обратила никакого внимания. Для нее она была неконкурентноспособна. — Чего на нее смотреть? — думала Нюрка. — Тетка, она тетка и есть! Разве, что тряпки дорогие оценить! Да у Нюрки и у самой их хватало! Ладно, придется оценить, — подумала она. — Почему бы не сделать Альбине приятное?

— У тебя шикарное платье, — сказала она, разглядывая длинное, черное, открытое, элегантно украшенное стразами платье Альбины на тоненьких бретельках. — А сама подумала, что Альбина надела его совершенно напрасно. Она хоть и выглядела неплохо для своих сорока восьми лет, благодаря диетам и постоянному занятию спортом, все же оголять свои морщинистые места было совсем ни к чему. Нюрка зацокала, глядя на изящный боковой разрез платья, начинающийся чуть выше колена, и перехваченный в этом месте шикарной пряжкой, а потом заставила подругу повертеться перед ней в разные стороны.

— Я специально надела черное, когда узнала, что ты придешь в белом. — Сказала Нюрке Альбина. — Черное рядом с белым всегда приковывает к себе взгляд, так что сегодня, все мужики будут наши, Анютка, а главное, французы!

— Ну да, конечно, они прямо так сходу и западут на твою дряхлую шею и красную крапинку сосудов на груди! — подумала Нюрка.

— А я, что не вписываюсь в ваш коленкор? — с притворной обидой застонала Камилла.

— Почему же, детка? — успокоила ее на такой же притворный манер, Альбина. — Вписываешься! Ты будешь зеленым листиком к нашим контрастным цветкам, согласна?

— На что я надеялась?! — совсем не к месту ляпнула Камилла, не то вопросительно, не то утвердительно, еще не умеющая различать многогранных тончайших оттенков русского языка, но претендующая на оригинальность.

— Не выпендривайся, а скажи просто, что согласна, мол! — шутливо заметила ей Альбина.

— Согласна! — сказала Камилла.

— Вот и славненько! — удовлетворенно кивнула Альбина. — А где, кстати, наши мужики?

— Наверное, пошли французов встречать. — Предположила Нюрка.

— Ну, а мы что тут стоим? — Альбина ринулась к двери, скомандовав подругам, — айда к входу!

Однако на этот раз приехали не французы, а пока только нанятые для приема корреспонденты, фотографы, стенографисты и переводчики. Их доставили на микроавтобусе от ближайшего метро, где они должны были собраться к определенному часу.

— О! Да это обслуга приехала, — разочарованно сказала Альбина. — Пойдемте, пока, девочки по ресторану побродим. Ознакомимся, так сказать, с его достопримечательностями.

И, она, взяв под руки Нюрку и Камиллу, потащила их вглубь ресторана.

Когда они вернулись в свой зал, он уже изрядно наполнился гостями, правда, пока только российскими, а еще через полчаса приехали и французы. Их было четырнадцать человек, — мужчин и женщин, и пока трудно было разобрать, кто из них являлся деловым партнером по бизнесу, а кто просто гостем. Савелий Савельевич подхватил Нюрку под руку, буквально оторвав от подруг, как только главные гости показались на пороге, и потащил ее с ними знакомиться, на ходу поманив к себе пальцем переводчика. Нюрка же, поймала себя на том, что, вглядываясь в лица французов, невольно отыскивает среди них Себастьена, ибо мысли о его участии в истории с диском, все еще вертелись в ее голове.

— Какая глупость! — сказала она себе, наконец. — Ведь если он даже и имеет отношение ко всей этой истории, сейчас ни за что здесь не покажется! — И она, горделиво вскинув голову, любезно улыбнулась первому представленному гостю, некому Пьеру Горнье, который во всей этой делегации, похоже, был главным, после чего переводчик представил им с Савелием его жену мадам Женевьеву. А потом, пошло, поехало. Переводчик представлял им всех подряд, а тем, в свою очередь, Нюрку и Савелия Савельевича. Из за всей этой кутерьмы, перемежаемой царящим вокруг гвалтом голосов и вспышками фотоаппаратов, Нюрке больше не удалось запомнить ни одной французской фамилии.

Пока завершался процесс знакомства, в ресторан пожаловали еще четверо важных гостей, — госдумовцы и их жены.

Гости прошли в отведенный для них зал, и прием вступил в свою основную фазу.

Савелий Савельевич, как главный устроитель этого торжества, произнес приветственную речь и поднял бокал за всех присутствующих.

Нюрка, едва пригубила великолепное французское шампанское, как из ее маленькой сумочки, висящей на руке, раздался телефонный звонок. Она быстро сделала несколько шагов и настигла официанта, — разносчика шампанского. — Подождите минутку! — сказала она ему, и, поставив свой недопитый бокал на поднос, который он держал в руках, достала мобильник.

Это звонил Олег.

— Алло! — Олег, ты….

— Здравствуй, солнышко!

— Перезвони мне через пять минут, я не могу сейчас говорить. — Сказала она ему и отключила телефон.

Нюрка направилась к выходу, чтобы в фойе ресторана отыскать где-нибудь тихое местечко и поговорить с Олегом.

Он перезвонил ей ровно через пять минут.

— Алло! Аннушка, какая же ты сегодня красивая, я просто глаз оторвать от тебя не могу! — принялся тараторить он, словно боялся, что она сейчас снова отключит телефон. — Тебе так идет это шикарное белое платье, что я еле сдерживаюсь, чтобы не схватить тебя и на глазах у всей этой толпы, и заключить в свои объятия.

— Олег! Олег! Ты, что, ты здесь на приеме?

— Да! И я так старался тебя фотографировать только что, со всех сторон, а ты меня даже и не заметила. Ну, это и хорошо! Потому, собственно, я тебе и позвонил. Думаю, вдруг она наткнется на меня глазами случайно и еще, чего доброго, растеряется при своем важном муже.