Анна и Сергей Литвиновы - Небесный остров

Потому даже не сомневался: звонить надо, и срочно.

И, когда коллеги информацию восприняли, стали горячо благодарить, он совершенно не удивился.

…Завершил телефонный разговор. Вернулся к столу.

– Ты все наконец? – обиженно поджала губки стажерка.

Он махом хватанул свои пивные ноль пять, но вкуса не почувствовал. Согрелось, да и настроения уже нет.

– А шашлык твой съели. Хочешь, свеженького принесу? – проявила заботу мимолетная подруга.

– Тащи, – велел он.

Имел полное и законное право продолжить приятный вечер. Тем более чувствовал: малышка (он обхаживал ее уже месяц) сегодня ему точно даст.

Девчонка вернулась. Поставила перед ним тарелку. Мужчина прильнул к ее прохладному, свежему тельцу. Вдохнул молодой, развратный запах. Поцеловал, смакуя, нежные губки. Ох, жаль оставлять – уведут!

Но…

Коллеги-то – он знал! – бросятся проверять лабораторию. И тех, кто за ней стоит. А до его друга – сейчас абсолютно беспомощного – им дела нет. Займутся, конечно, им, но по остаточному принципу, лишь после главного .

Жаль парня.

Часы показывали половину девятого.

Заскочить домой, переодеться: черная майка, черные джинсы, темно-серая ветровка. Теннисные туфли на бесшумном ходу.

Аппаратура – по минимуму. Деньги. На всякий случай сунул за пояс пушку (все по закону: травматика, и разрешение имеется).

Такси.

– Куда едем?

Подмигнул водителю:

– В «Лагуну»! Девчонки ждут!

– Повезло, – вздохнул тот.

«Лагуну» в Приморске уважали – это самый модный, дорогой и богатый красотками ночной клуб. Расположен, естественно, на институтском пляже.

Обходные пути искать некогда – честно заплатил пятисотку.

Прошел на пляж мимо лежаков, составленных по вечернему времени в аккуратные стопки, мимо манящих ресторанных огней. Дальше в темноту. Через невысокий заборчик, что отделял Институт моря от прибрежной полосы. Тут, на территории, тишина. Эдиков корпус, насколько понял Евгений, располагался с края, у леса. Нужно быть очень, очень осторожным – Полуянов что-то там шептал про серьезную охрану.

Приближался бесшумно со стороны парка, опасливо перемещаясь от дерева к дереву. Ага. Охрана есть. Двое. У главного входа.

Однако в помещение попасть можно и с тыла, а магнитный ключ, заверил Милютин, подходит к обоим дверям.

Подкрался. С пляжа отдаленно доносится музыка, а здесь тишина, даже ни единой птицы он не вспугнул.

Приложил карточку. Дверь растворилась, по счастью, тоже бесшумно. Женя вошел в темный коридор. Пока можно обойтись без фонарика. Собственно лаборатория располагается в конце, слева, и отпирается тем же ключом.

Да, вот она.

Легкий лязг «дз-з…», замок сработал. Евгений вошел, замер на пороге – давал глазам привыкнуть к темноте. На окнах плотные шторы, очень удачно – с улицы ничего не заметят.

Он включил фонарик.

На первый взгляд все очень обычно, столы, пробирки, колбы. Что здесь искать?

И в этот момент за спиною раздался легкий шорох. А дальше его грубо схватили за ворот, впечатали лицом в стену. Он задохнулся – от неожиданности и боли. В глаза ударил ослепительный свет, под нос уткнулось пистолетное дуло. И мужской голос, ласково и вкрадчиво, прошелестел:

– Ну здравствуй, Женя.

К полуночи ситуация стала критической.

Температура у Димы приблизилась к сорока. Он уже не пытался бодриться, улыбаться и ее веселить – находился в полузабытьи.

А Соловец так и не появился. И на звонки не отвечал.

«Что делать, что делать?!» – стучало в голове у Нади.

Плевать уже на то, что они скрываются! Вызвать «Скорую»?

Но ни одна машина – тем более убогие муниципальные «рафики» – по местным колдобинам не проедет.

Везти Диму в город самой не на чем, на квадроцикле уехал предатель Евгений.

Вызвать… допустим МЧС? Пусть присылают вертолет?

Но бывают ли – в реальной жизни да в провинциальном городке – столь чудесные случаи спасения?

Хотя попробовать, безусловно, стоит.

Вышла, чтоб не тревожить Димку, на улицу. Достала телефон.

И вдруг услышала рев мотора.

Женька! Все-таки возвращается!

У Нади от облегчения, от счастья даже слезы на глазах выступили.

Кинулась обратно, прокричала:

– Димка! Он едет!

Полуянов слабо улыбнулся в ответ, снова прикрыл глаза. Кажется (и все из-за нее, идиотки!), любимый уже на грани небытия.

Митрофанова снова выскочила во двор. Рев мотора все ближе, минут пять еще – и будет здесь. Ох, влепить бы Евгению пощечину, наорать на него, что ездил вместо пары часов все пять!

И тут вдруг ухо различило: слишком уж громко квадроцикл ревет. Надя насторожилась, прислушалась… Черт. Или она сошла от всех переживаний с ума, или сюда едет две, а то и три машины.

Как это может быть?

Однако ошибиться невозможно, уже и детали различимы: один мотор ревет натужно. А вот на его фоне слышна перегазовка…

Неужели Женя их сдал?! Завистливый и неудачливый провинциал поквитался с успешными столичными жителями?!

Нет. Он не мог.

Однако квадроциклов к «Факелу» приближалось как минимум три. Теперь уже никаких сомнений не осталось.

Парень честно сопротивлялся. Сколько мог – около четверти часа. Но какой смысл был терпеть мучения? Уничтоженный, окровавленный – все рассказал. Теперь задача совсем элементарная: добраться до «Факела» и ликвидировать остальных. Тяжелораненый и девчонка. Справиться можно быстро.

– Дима, Дима, вставай! – доносилось словно сквозь вату.

И видел он не фигуру, не лицо. Лишь контур. Надька. Милая, перепуганная насмерть и абсолютно беспомощная.

Вставать? Идти? Он не понимал: куда? Зачем?

Но раз она просит, попытался приподняться. В голове сразу зашумело, грудь пронзило болью.

– Обопрись на меня. Быстрей, быстрей, пожалуйста!

Перекинула его руку через свое плечо, попыталась приподнять. Охнула, присела.

– Н-надя, о-оставь. Бесполезно, – одними губами выдохнул Полуянов.

И щеку вдруг ожгло. Она ударила его! И крик, болезненно громкий, отдается головной болью:

– А я говорю, вставай! Ты можешь!!!

И безжалостно стянула его с кровати, потащила… Улица, ночь, влажный, напоенный солью воздух. Трава под ногами, темнота, он оступился, чтоб не упасть, навалился на Надю еще больше – она охнула.

И с каждым шагом все тяжелее, перед глазами ярко-желтые пятна. В ушах странная музыка, похожая на тяжелый рок: рев моторов, плеск волн, Надино дыхание, и все в одном ритме…

Больше он не мог. Выпустил ее плечо, опустился на землю.

– Господи, Дима-а… – простонала она.

Волоком потащила его, по лицу захлестали ветки. И дальше все – провал.

Рев моторов утих.

В то же мгновение вспыхнул яркий свет фонарей.