Август Дерлет - Другие способствуют смерти

Наш хозяин был явно изумлен, если только не оскорблен.

— Сэр, это средневековая точка зрения!

— Но под другим лозунгом! С другой этикеткой, — не сдавался Понс. — Уважаемый судья, я напомню вам, что общество бы существенно улучшилось, казни мы десять процентов отщепенцев без этих игр в фальшивые моральные категории.

— Профессор, это же ужасно! — закричал судья. — Я не верю, что вы говорите серьезно.

— Я никогда не был более серьезен, — ответил Понс.

Наша клиентка начала проявлять волнение, а мисс Сьюзен, сверкая глазами, слушала спор с насмешливым интересом.

Если Понс решил вывести хозяина из себя, то он этого почти добился. Судья покраснел от сдавленного гнева, он не поднес ко рту ни кусочка пищи с тех пор, как прояснилась позиция гостя, но Анстратер был прежде всего джентльменом, он не мог забыть о правилах гостеприимства и пока еще сдерживал накипевший гнев. А Понс, достигнув цели, перешел на более мягкие тона.

— По крайней мере, вы, сэр, действуете в соответствии со своей верой. Всем известна ваша репутация снисходительного судьи.

Мистер Анстратер тяжело сглотнул и ответил:

— Я стараюсь быть справедливым, сэр.

— Мой брат дает обвиняемым любую возможность, чтобы те могли доказать свою невиновность, — чопорно заметила мисс Сьюзен.

— И ни одной возможности для жертвы, — с усмешкой ответил Понс. — Все слишком по-человечески. Никогда не учитывают того, кто теперь покоится в могиле.

Мне казалось, что судья вот-вот взорвется от ярости, и поэтому я быстро вмешался в разговор.

— В моей профессии мы тоже пытаемся спасать жизнь, а не разрушать ее.

Наша клиентка переводила взгляд с отца на Понса, на меня и снова на отца. Она не больше моего знала о том, что задумал Понс, но пока делила со мной надежду, что он вскоре перейдет на другую тему. Словно услышав нас, он тут же так и сделал.

— Наши позиции явно непримиримы, сэр, — произнес он тихо, и, возможно, я недостаточно изучил этот вопрос. Видите ли, в последнее время меня увлекло изучение сомнамбулизма. Скажите, сэр, а вы не ходите во сне?

Эффект этого простого вопроса был поразительным. Краски гнева мгновенно слетели с лица судьи. Он побледнел, его вилка упала на стол, глаза неотрывно следили за Понсом, как будто мой друг казался ему самим дьяволом.

— Сэр, вам дурно?

Я склонился к нему.

Он покачал головой, боясь сказать хотя бы слово. Анстратер медленно отодвинул кресло от стола. Наша клиентка одарила Понса взглядом смешанного ужаса и замешательства. Девушка бросилась на помощь отцу. Но хозяин встал, сохраняя благородство. Он кивнул нам и произнес:

— Прошу извинить меня, джентльмены.

Судья с трудом вышел из комнаты, и вслед за ним выбежала дочь. Мисс Сьюзен тоже встала. В ее поведении чувствовались укор и раздражение. Она хотела покинуть нас, но Понс не позволил ей уйти.

— Мисс Анстратер, — сказал он, — надеюсь, я не сделал большой ошибки, поверив, что ваши взгляды не совсем совпадают с мнением брата.

Секунду леди смотрела на него и только потом ответила:

— Я не во всем согласна с Фильдингом, мистер Понс. Иногда меня тревожит, что многим негодяям удается выходить сухими из воды — так сказать, оставаться на свободе — причем из-за каких-то незначительных технических деталей. Но я не изучала право. Об этом мне всегда напоминает брат, когда я пытаюсь поговорить с ним о его делах.

— Его обижают ваши разногласия или то, как вы их аргументируете?

Она покачала головой.

— Нет, я бы так не сказала. Фильдинг только мягко напоминает мне, что судьей является он, а не я. Брат знает, что женщину можно легко вывести из равновесия… как это было и в случае с Генри… моим прекрасным другом.

Ее глаза вдруг затуманили слезы. Она несколько раз содрогнулась.

— Фильдинг просто дает им уйти. — Она взяла себя в руки и тихо добавила: — Если позволите… Мне пора в церковь.

Понс и я встали, и она ушла. Мы остались одни, и я больше не мог себя сдержать.

— Все эти годы, которые я вас знаю, Понс, мне редко приходилось быть свидетелем более неприятного поведения, чем ваше в этот вечер.

Он кивнул и самодовольно усмехнулся.

— Как вы могли сидеть здесь и позволять себе такое?

— Да, тут вы правы, — ответил он.

Но вернулась мисс Анстратер-младшая. Ее глаза блестели, она нервно сжимала кулачки. Понс оказался на высоте положения.

— Простите меня, мисс Анстратер, — сказал он. — Я должен извиниться за то, что вам показалось непростительными и дурными манерами. Но я верю, вы поймете их причину. Ваш бедный отец при всех его убеждениях имеет некоторые сомнения по поводу проведенных им дел, и так как рука Провидения оказывает более решительные меры к освобожденным лицам, у него появилась навязчивая идея, что инструментом Провидения оказывается он сам во время приступов сомнамбулизма. Едва войдя в дом, я заметил, что ваш отец читает книги о хождении во сне.

Наша клиентка опустилась в кресло с совершенно растерянным видом.

— Мистер Понс, я очень расстроена. Я думала, вы поможете решить папины проблемы. Но вы только… усилили их.

— Милая леди, я лишь взялся за расследование. И теперь, если вы простите нас, мне бы хотелось продолжить следствие вне вашего дома.

Мисс Анстратер поспешила в вестибюль, где висела наша верхняя одежда. В дверях Понс остановился.

— Вы случайно не знаете, ваш отец выходил из дома по ночам?

Лицо мисс Анстратер побледнело.

— Я помню, он выходил пару раз.

Понс удовлетворенно кивнул.

— Ваша тетя покинула нас и отправилась в церковь, — сказал он. — Я не предполагал, что здесь проводят вечерние службы.

— Не всегда, мистер Понс. Моя тетя очень застенчивая женщина. Большую часть своего времени она посвящает молитвам в церкви, благотворительности и работе в госпитале.

Понс встрепенулся.

— Я полагаю, что следствие по делу мистера Диксона еще не закончилось?

— Да, мистер Понс.

— Не могли бы вы подсказать мне фамилию следователя?

— Доктор Эллан Киртон. Он живет на Мейн-стрит. Если хотите, я могу подвезти вас туда.

— Мы пройдемся или возьмем такси. Спасибо вам, мисс Анстратер. Мне кажется, вы должны быть сейчас рядом с отцом. Если он спросит, то без колебаний расскажите ему о нашем обмане.

Когда мы отошли от дома подальше, я начал заводиться.

— Понс, это невероятно. Трудно поверить, что человек с убеждениями Анстратера может иметь столь глубокие сомнения в себе и думать о возможности убийств в такой фантастической манере.

— Вы же врач, Паркер. Как вы можете отрицать вероятность сомнамбулистического поступка?

— Да, такие вещи случаются, — с трудом согласился я. — Но всем известно, что ни один человек во сне не совершал действий, которые противоречили бы его природе и убеждениям.