Татьяна Иванова - Алмазы французского графа

— Что? — воскликнул Белов. — Что Вы сказали?

— Если Вы не расслышали вопроса, я повторю.

— Я…Я расслышал!

— Ну, так, что Вы на это скажете, Леонид Викторович? В прошлый раз Вы уверяли нас, что в это время находились у родственников, на Марксистской.

— Ну да! — растерянно подтвердил допрашиваемый, вот только подтвердил не понятно что, — то ли факт своего нахождения у родственников, то ли факт того, что он именно это утверждал.

— Леонид Викторович, в половине одиннадцатого Вас видела с балкона соседка Софьи Максимовны. Она в это время там курила.

— Но…. — Растерялся Белов, и умолк.

— Леонид Викторович, я не понимаю смысла Вашего молчания. Вы признаете, что были там, или нет?

— Был, но это не имеет никакого отношения к смерти моей матери! Пожалуйста, поверьте мне, я Вас очень прошу!

— Без объяснений ничего не получится. — Сказал ему Камушев.

— Сейчас я ничего не стану объяснять! И Я… Я Вас очень прошу, отпустите меня к Катерине. Девочка совершенно одна и ей сейчас как никогда требуется моя помощь.

— Хорошо! — согласился Камушев. — Поезжайте к дочери. А после мы продолжим наш разговор.

— Спасибо. — Пролепетал Белов, и, поднявшись со стула направился к выходу.

Проводив его взглядом, Рокотов недоуменно уставился на начальника.

— Андрей Константинович, Вы зачем его отпустили-то?

— Приставь к нему слежку, Саша, немедленно! И скажи ребятам, чтобы глаз с него не спускали!

Квыча отошел от дома Катерины, только после того, как отъехала скорая, загрузившая накрытого простыней покойного Самохина.

— В морг повезли, — подумал он. Значит, эксперты уже сработали! И принялся звонить шефу.

— Алло, Данила Алексеевич, это Квыча.

— Ну, что там?

— Самохин покойник, вот что!

— Понятно! А менты еще работают?

— Работают.

— Хорошо, значит в офис пока не наведались.

— Один тут куда-то смотался, минут двадцать назад. Я видел.

— Ну, мало ли куда! Будем надеяться, что не в офис.

— А вот тебе, Шура, придется туда отправиться.

— Зачем? — удивился Квыча.

— Затем, что я этому сучку, Бережному дозвониться никак не могу! Трубку не берет, придурок! То ли телефон где-нибудь оставил, то ли опять звонок отключил, находясь на каком-нибудь совещании! А по служебному звонить секретарше, сам понимаешь, сейчас ни к чему! Одним словом, пока ты подъедешь к офису, он, может, трубу, наконец, возьмет. Только ни о чем ему не сообщай по телефону. Позвонишь, и велишь к тебе спуститься. Расскажешь о смерти Самохина. Я не хочу, чтобы это оказалось для него полной неожиданностью после сообщения ментов. Да, предупреди его как следует, чтобы держал язык за зубами! Припугни, если что! Он, Шура, мужик слабый, трусливый, может и расколоться о нашем наезде. И, чего доброго, с перепугу, ментам подставить!

— Ладно! Сейчас туда и отправлюсь. — Пообещал шефу Квыча.

— Давай, давай, и поскорей.

…. Бережной Анатолий Иванович являлся первым замом и одним из трех соучредителей московской торговой компании, именуемой в современном коммерческом стиле "ООО Главпродукт опус". Руководителем компании, и главным ее учредителем являлся Самохин Владимир Петрович, в арсенале которого имелась основная, большая доля акций предприятия. Самохин, в общем, и организовал компанию, пригласив в соучредители своих ближайших друзей, — мелких оптовых предпринимателей Толю Бережного и Колю Сомова. У друзей к тому времени дела шли "не шатко не валко", топтались, как говориться в застое на одном месте. Средств на расширение и новые вливания в предприятия не хватало, а плыть по течению с каждым годом становилось все труднее. Володя же, в то время занимался более крупной коммерцией на одном из московских продуктовых оптовых рынков. Ему принадлежала немалая доля палаток и магазинчиков, и дела, в целом, продвигались неплохо. Однако, Самохин был человеком предусмотрительным, живущим с "дальним прицелом", и предвидя грозящую бесперспективность оптового рыночного бизнеса, решил укрепить свои предпринимательские позиции. И укрепил, с помощью родственника, сидящего " наверху", организовав "Главпродукт опус". Друзья вошли к нему в долю, вложившись своими предприятиями. Капитал же, полученный от слияния, был разделен между ними на соответствующие вкладу доли.

Дела "Главпродукт опус" продвигались успешным темпом, и через три — четыре года, эта компания, зарекомендовав себя наилучшим "качественным" образом, уже раскинула сети по многим округам Москвы. В перспективе планировалось внедрение в другие города, которое и начало осуществляться уже пару лет назад.

Порыскав по периферийным городским продуктовым базам, которые пока еще не попали в умелые коммерческие руки, коммерсанты "Главпродукт опус" скупили некоторые из них, и принялись восстанавливать и переоборудовать.

Работы было невпроворот, и им всем троим приходилось "пахать" с утра до ночи. Однако денежки, распределяемые между ними, согласно доле, были далеко неодинаковыми, в отличии от работы. И такое вот обстоятельство, за последние пару лет, ну никак не давало покою Толику Бережному. — Ну ладно раньше, — думал он. — По началу! Володька действительно "пахал" больше них. Опять же, вложился, дело пробил. Но теперь-то, теперь! Кем был бы он теперь, без них двоих, а особенно без него, Толи? — Энергичного, пробивного, дотошного, да к тому же непомерно терпеливого. Вот именно, непомерно! — Вздыхал Толя.

…. Квыча подъехал к офису, припарковался, и, приоткрыв водительскую дверцу автомобиля, приготовился к долгому ожиданию. По пути он звонил Бережному три раза, но телефон его по прежнему безмолвствовал.

— Поди, застрянешь тут теперь, надолго! — подумал Квыча, но совсем даже не огорчился. — А куда спешить-то? Вернешься, — шеф тут же нагрузит чем-нибудь. У шефа для него, Квычи, всегда какое-нибудь дело да найдется. Ну не любит он, когда Шурик вместе другими гориллами пивко попивает или, на худой конец, играет в нарды.

Он откинулся на спинку сидения и прикрыл глаза. Решил немного вздремнуть. Но, не тут-то было. В кармане заерзал мобильник.

— Ну, объявился, наконец! — сказал он, узнав номер Бережного.

— Алло!

— Алло, Шура, чего ты хотел? — торопливо спросил Анатолий, тут же заставив Квычу насторожиться. — Стремный какой-то, — отметил он.

— Спустись, Толик, шеф велел тебе кое-что передать.

— Не могу. У нас тут человек из прокуратуры. — Сообщил Анатолий.

— По поводу Самохина?

— Да. А ты, видно, хотел поговорить со мной о нем же?

— Ты, Толя, очень догадливый.

— Я так и знал, — тяжело вздохнул Анатолий.

— Что знал?

— То, что вся эта затея добром не кончится!

— Ты че говоришь-то, а, Толян?

— Че, че! Кончай ты свои блатные штучки!