Рут Ренделл - Нерешенный кроссворд

— Обязательно. Я обо всем позабочусь сам.

Но Стэнли не был уверен, что жена послушается — так ее одолевали сомнения и тревоги. Наконец он увидел, как Вера вышла из дома и направилась к калитке. Как только она скрылась из виду, он принес пустой мешок из-под торфа и отнес его наверх. Надо снять с Мод кольцо и надеть его на палец Этель. Даже смешно, до чего у него, оказывается, чувствительный желудок. Стэнли обрадовался, что отказался от яичницы с ветчиной, которую Вера предложила ему на завтрак.

У Этель тоже было кольцо на мизинце правой руки. Стэнли стянул его трясущимися руками. Это было странное маленькое колечко — тонкая полоска золота с двумя ладонями, крошечными золотыми ладошками вместо камня. Стэнли надел его на палец Мод, а затем запихнул тело в мешок.

В саду Блэкморов никого не было — по субботам они любили понежиться допоздна, а окна у них в спальне выходили на улицу. Задыхаясь под тяжестью ноши, Стэнли протащил мешок по узкой бетонной полоске, начинавшейся от черного хода, и свалил в сарае. Настала очередь чемоданов. Это были объемистые чемоданы, хотя и не набитые доверху, но очень тяжелые. Стэнли от1крыл тот, что был полегче, запихнул в него пальто, шляпу Этель и зонтик, который, к счастью, оказался складным. Затем отволок все вниз и поставил в сарае рядом с мешком. Туда, кроме него, не заходил никто, но на всякий случай он забросал мешок и чемоданы торфом. Если кто и заглянет просто из любопытства, то подумает, что Стэнли Мэннинг хранит здесь не центнер, а целую тонну торфа Пока все шло гладко.

К половине десятого Этель лежала вместо Мод, укрытая простыней. Он подумал, что неплохой был бы штрих, который, вероятно, произведет впечатление на гробовщиков, если украсить комнату цветами, и потому он сходил в соседнюю комнату за вазой с нарциссами и поставил ее на столик среди пузырьков с лекарствами.

Ровно в десять часов появились представители похоронного бюро и, вручив Стэнли бланк с разрешением на кремацию, забрали тело Этель Карпентер.

В обеденный перерыв Вера зарегистрировала смерть Мод, а затем позвонила в Брикстон, в кафе по соседству с домом бывшей квартирной хозяйки Этель.

— Простите за беспокойство, у моего отца тоже был частный бизнес, и я знаю, как вы заняты, но не могли бы вы попросить миссис Хантли перезвонить мне?

Звонка пришлось ждать минут десять. Чтобы как-то заполнить ожидание, Вера раскладывала по пакетам одеяла, только что вернувшиеся из чистки.

— Я хотела узнать, — сказала она миссис Хантли, — не у вас ли мисс Карпентер. Она вчера так и не появилась.

— Не появилась, говорите? Она уехала… дайте подумать… примерно без двадцати час. С собой у нее было два чемодана, а сундук она оставила здесь, чтобы я отослала его по новому адресу на Грин-Лейнс, дом пятьдесят два, в Кроутоне. Его только что забрали.

Вера почувствовала слабость в коленках, ей даже пришлось сесть.

— А вы не знаете, она собиралась к нам?

— Последнее, что она мне сказала перед уходом, — «… они меня не ждут так рано, миссис Хантли, но я уж все равно отправлюсь. Дома наверняка будет мистер Мэннинг, и я смогу с ним поболтать». Она сказала, что пойдет помедленней, потому что чемоданы очень тяжелые.

— Вы сказали, без двадцати час?

— Могло быть и без четверти, — ответила миссис Хантли.

— Значит, она должна была появиться здесь в два!

— Возможно, она передумала. Возможно, она прямо отправилась на Грин-Лейнс.

— Да, наверное, она так и сделала, — сказала Вера.

Но на Этель это непохоже. Написать письмо, договориться о приезде, всполошить всех, а затем просто не появиться — весьма нелюбезное поведение. А Этель, хоть и могла быть временами резкой, язвительной и несговорчивой, вовсе не была нелюбезной, или непунктуальной, или безалаберной. Она человек старой закалки. Вера не понимала, что могло случиться.

В пять часов, когда поток посетителей иссяк и лавки на Хай-стрит опустели, Вера оставила химчистку на попечение Дорис, своей помощницы, и села в автобус, который шел до Грин-Лейнс.

Номер пятьдесят два на вид был гораздо лучше, чем дом на Ланчестер-роуд. Он примыкал к соседнему вплотную, зато у него был двойной фасад с выступающим фронтоном, рядом — наполовину деревянный, наполовину кирпичный гараж, а впереди раскинулся большой сад с весьма затейливой альпийской горкой. Дверь открыла худая женщина средних лет, из-за ее спины выглядывали мальчик и девочка которые одинаково могли сойти и за ее детей, и за внуков.

— Не хотите ли войти? — сказала она, когда Вера представилась.

— Нет, не могу, муж будет беспокоиться, если я задержусь. — Раньше Стэнли никогда не беспокоился, если она опаздывала, но с тех пор, как умерла Мод, он стал до того внимательным и милым, что такая возможность теперь не казалась чересчур фантастичной, как когда-то. — Я только хотела узнать, нет ли здесь мисс Карпентер.

— Я не жду ее до понедельника, — сказала миссис Патерсон усталым голосом. — Она определенно сказала: в понедельник. Лишние хлопоты мне сейчас ни к чему. — По коридору у нее за спиной валялись игрушки, а из глубины дома доносились звуки, позволявшие предположить наличие голодной собаки с щенячьим выводком. — Дочери пришлось лечь в больницу и оставить детей на меня… а тут еще собака ощенилась… По правде говоря, если бы я знала, что будет столько забот, я бы отказалась от затеи сдавать комнату.

Вера беспомощно посмотрела на нее.

— Я думала, что найду ее у вас. Мисс Карпентер исчезла

— Уверена она еще объявится, — сказала миссис Патерсон. — Ну, если вы не хотите войти, тогда, быть может, вы простите, мне пора кормить всю эту ораву.

Стэнли ждал ее на крыльце — взволнованный муж, чему она не очень верила даже когда говорила с миссис Патерсон.

— Где ты была? Я беспокоился.

Вера сняла пальто. То, что он беспокоился о ней, доставило ей такое огромное удовольствие, что она с трудом сдержалась, чтобы не броситься ему на шею.

— Приходили из похоронного бюро, — сказал он. — Я договорился о кремации в четверг. Нам еще предстоит с тобой работенка писать приглашения всем родственникам. Погоди пока с чаем. У меня здесь бланк, который ты должна подписать.

Заполнять бланк было интересно, но немного страшно. Стэнли не очень понравился тот пункт, в котором заявителя спрашивали, есть ли у него причины подозревать нечестную игру или недосмотр. Еще меньше ему понравилось звонить доктору Моксли, чтобы узнать имя второго врача, хотя он и испытал облегчение, когда Моксли перезвонил ему и сказал, что все сделано и что второй доктор — это некто по имени Диплок. Имя Блейка не было упомянуто.

— Просто поставь здесь подпись, — сказал он, вкладывая в руку Веры авторучку.