Евгений Кукаркин - Урок истории

- Почему же? Я уже с начала нашей встречи, представил вам обвинение. Вот оно, я еще раз зачитываю. Вас обвиняют в агитации молодежи против существующего строя.

- По крайне мере, я тогда не вижу сущности обвинения. Судьба истории с Дмитрием Донским не может быть агитацией против общества.

- Вы так думаете? К сожалению другие думают не так. Вот заявление преподавателей, Андрейченко, вашего парторга, ряда студентов. Кстати, вы знаете Татьяну К.

Вот те на? Я с ней целовался в колхозе. Неужели, Танька?

- Знаю.

- Вот она описывает, как вы дошли до этого. Как она вас пыталась вернуть на путь истины и ничего не вышло.

Следователь трясет перед моим носом какой то бумагой.

- Наверно, это право каждого человека думать по разному.

- Мы живем с вами в обществе, где люди стремятся к одной цели, строительству коммунизма, они могут думать по разному, но к цели должны стремиться одной и все готовы отдавать для этого. История должна тоже служить людям и помогать им в этом.

- Историю нельзя искажать ради идеи.

- Вы неисправимы.

На следующий день тюрьма гудела и никого не дергали по следственным делам.

- Братва, - орал раздетый амбал, - Брежнев умер. Ура...

- Наконец, сдох жирный боров, - вопил другой.

- Чего радуетесь, другого поставят, может хуже этого будет? - удивляюсь я.

- Дура, амнистия будет. Каждый новый руководитель страны, дает амнистию.

- Вдруг и этот не даст?

- Даст. Все дают.

Суд был закрытый и скорый, меня обвинили по всем статьям. Дали семь лет и отправили в Иркутский изолятор. Ни слова об амнистии, ее дают уголовным элементам.

Прошло пять лет.

К власти пришел Горбачев и права человека потихоньку стали внедряться в общество. Скрепя зубами, власти пришлось выпускать всех диссидентов и политических заключенных. Я попал в их списки и вот меня выпустили. Получив на последок из тюрьмы драный ватник и зашарпанный чемоданчик, приехал в знакомый город и теперь стою у знакомого дома.

- Миша, - Гюльнара уткнулась мне в плечо.

- Я вернулся.

- Мой папа недавно умер.

- Профессор? Когда?

- Три месяца назад. О тебе все вспоминал.

Я вдыхаю аромат ее волос.

- Я вернулся. Все теперь будет по другому.

Она вздрагивает от плача.

В институте меня приветствовали те, кто когда то знал и помнил. На кафедре членкор Дальский принял в свои объятия.

- Михаил Иванович, вернулся. Слава богу, все неприятности позади.

- Я насчет работы...

Улыбка сразу пропала с его лица.

- К сожалению все места заняты. Мы не можем брать сверх штата.

- Что же, очень жаль.

В кабинет входят Дмитрий Константинович и... Таня. Они цепенеют у входа.

- Михаил Ивановича выпустили, - радостно им сообщает Дальский.

Они молчат и наконец, Таня выдавливает.

- Здравствуйте, Михаил Иванович.

Я отворачиваюсь от них и говорю зав кафедры.

- Пожалуй действительно, мне у вас делать нечего. До свидания.

Поворачиваюсь и иду к двери. Парторг отшатывается, а Татьяна испугано отпрыгивает к окну. Я выхожу из кабинета. За углом коридора стоит Гюльнара.

- Ну что? - спрашивает она меня

- Ничего. Мест нет.

- Я так и знала. Слушай, я только что подслушала у студентов, Танька то теперь преподаватель. Сегодня у нее лекция о Куликовской битве.

- Да что ты говоришь? Может пойдем?

- Пойдем.

- ... Таким образом, под руководством Дмитрия Донского, была разгромлена Орда. Эта битва привела к единению и укреплению Руси. Талантливый полководец, мудрый руководитель государства, князь Дмитрий заслужено получил звание Донского и навеки внесен в списки выдающихся русских военоначальников.

На этом лекции о времени правления Дмитрия Донского заканчивается и мы переходим к следующему историческому периоду....

Татьяна собирала конспекты и студенты стали покидать лекционный зал.

- Ну что? - спросила Гюльнара.

- Все по прежнему. Ничего не изменилось.

- Изменилось. После Куликовской битвы, лекций об этом периоде больше не читают. И студентам теперь невдомек, почему мы попали в кабалу к татарам еще на 200 лет.

Я устроился на работу в техникум и учу ребят истории. Конечно новой, в стране все-таки перестройка. По-прежнему есть инспектирующие, парторги, которые ни как не могут успокоиться и вовсю мешают мне, но я уверен, придет время и люди будут принимать уроки истории всерьез и брать из нее самое полезное.