Филлис Уитни - Перо на Луне

Мы миновали лестницу и вошли в главный коридор с просторными комнатами по обеим сторонам. В глубине дома виднелись окна, они выходили к воде и пропускали света чуть побольше. Перед последней, открытой, дверью мы остановились.

— Это мы, мама, — произнес Джоэл очень тихо, словно боялся потревожить коридорное эхо.

Ответил ему живой, музыкальный голос — голос женщины, которая не один год провела на сцене.

— Входите, — позвала она.

Джоэл мягко подтолкнул нас с Элис вперед, и мы вдвоем вошли в тускло освещенную комнату. Длинные пурпурные портьеры на окнах, тут и там стоят торшеры с золотистыми абажурами, разливая на полу янтарные лужицы света. На другом конце комнаты находилась женщина, ее освещал невидимый нам источник света, придавая впечатлению драматизма.

Женщина сидела в плетеном кресле, вероятно, когда-то привезенном из Индии. Спинка возвышалась над ее головой великолепным павлиньим веером, создавая эффектный фон. Глаза женщины закрыты, руки соединены на коленях, словно она медитирует или молится, спрашивая совета у Высших сил. Мне показалось, что скорее второе, чем первое.

На ней было длинное, до самого пола, черное шерстяное платье с вырезом "лодочка", по манжетам широких рукавов и подолу — греческий орнамент зеленых и золотых нитей. На шее у нее висела золотая цепочка, украшенная по всей длине зелеными нефритовыми бусинками. Белые руки почти светились на фоне черного платья — длинные тонкие пальцы с розовым маникюром, безо всяких колец. Темные волосы разделены посередине пробором и стянуты назад. Золотые с нефритом сережки затрепетали, когда их обладательница открыла глаза и наклонила голову, показывая, что осведомлена о нашем присутствии.

Вся обстановка показалась мне какой-то чужеродной и театральной, но глаза этой женщины приковали мое внимание. Серые, как у сына, они были аккуратно накрашены, отчего казались большими и словно светящимися. Я не знала, как реагирует Джоэл, поскольку он снова отступил в сумрак коридора.

— Пожалуйста, оставайтесь на месте, — скомандовала в тишине женщина, и мы с Элис замерли.

Женщина сделала рукой какой-то жест, и на потолке, как по волшебству, зажглась центральная люстра. Миссис Радбурн изучающе посмотрела на нас при ярком свете, залившем комнату. Элис потянула меня за руку. Я почувствовала, что она готова пуститься в бегство, и крепко сжала ей руку.

— Джоэл, где ты? — позвала миссис Радбурн. — Не мог бы ты показать Элис индийскую комнату своего отца, ту, что на другой стороне коридора? А потом возвращайтесь вместе сюда. Я видела все, что хотела увидеть.

Джоэл вынырнул из коридорного полумрака, но Элис уже немного пришла в себя и запротестовала.

— Взрослые всегда меня отсылают, когда хотят поговорить о чем-то интересном!

Лита Радбурн улыбнулась.

— Я знаю. Со мной тоже так поступали, когда я была ребенком. Однажды придет и твоей черед так делать. А пока иди с Джоэлом.

Элис не стала пререкаться и ушла с Джоэлом, который старался не встречаться со мной взглядом.

— Проходите и садитесь, Дженни Торн, — произнесла его мать.

Я опустилась в глубокое бархатное кресло красного цвета и сразу в нем утонула. Сейчас, при ярком свете люстры, я смогла как следует разглядеть комнату. Низкая удобная мебель, вероятнее всего, турецкая. На маленьких инкрустированных столиках темного дерева были расставлены хрупкие безделушки, они же заполоняли и другие поверхности.

Миссис Радбурн еще раз коснулась лежащего на ближайшем столике пульта дистанционного управления, и свет стал менее ярким, хотя и не вернулся к первоначальному сумраку.

— Прошу прощения за театральные эффекты, — произнесла она, растягивая гласные. — Они необходимы, когда я с минуты на минуту жду определенных Посланий.

Мне хотелось, чтобы она отбросила таинственность и рассказала, что было в "послании", если она его получила.

Вернулся Джоэл, он сразу подошел к матери и поцеловал ее в щеку.

— А сейчас, когда ты уже напугала ребенка до икоты, расскажи нам о своих выводах, — сказал он,

— Сядь и не болтай, — скомандовала Лита Радбурн. — К этому нельзя относиться так легкомысленно. Я понятия не имела, произойдет что-нибудь или нет, но это произошло. И очень быстро. Я никогда не испытывала такого сильного и яркого впечатления. — Она подалась ко мне с серьезным и сосредоточенным видом. — Эта маленькая девочка — ваша дочь. Это совершенно точно. Вам необходимо забрать ее как можно скорее и увезти туда, откуда вы приехали.

Джоэл тихо кашлянул.

— Это прекрасно, мама. Но все не так просто. У Элис уже есть мать — Пиони Корвин, которая имеет при себе свидетельство о рождении Элис и тот факт, что она бесспорно выходила замуж за Эдварда Ариеса незадолго до его смерти. Дженни не может просто придти, сказать: "Это — моя дочь" и забрать ее себе. Нужно какое-нибудь доказательство.

Лита Радбурн взмахом тонкой руки выразила отношение к подобным мелочам. В отличие от Коринтеи Ариес, у нее было живое выразительное лицо. И хотя ей тоже было уже в районе шестидесяти, она так и дышала девичьей восторженностью, и это очень бодрило дух.

— Я ничего об этом не знаю, — ответила она. — Конечно, может быть, позже что-то будет… я не знаю. Я не всегда получаю ответы сразу же. Мои "проводники" сначала должны получить одобрение на более высоком уровне. Если я что-нибудь выясню, то сразу же дам вам знать. А пока, Дженни Торн, у меня кое-что есть для вас.

Она взяла из хрустальной вазочки какой-то предмет, завернутый в тонкую бумагу и вручила мне. Я развернула сверток, там оказалось черное перо, длиной около двенадцати дюймов [14] Примерно 30, 5 см . Я с удивлением взяла его в руки.

— Это перо ворона, — пояснила Лита. — Ворон — птица волшебная, наши северо-восточные индейцы издавна об этом знали. Я сама выбирала его, оно без малейших изъянов. Перья некоторых птиц вообще нельзя брать, вы знаете. Например, филина или павлина. Филин может придти за вами, если вы возьмете себе его перо. А глаз павлиньего пера может вас сглазить.

— Мама, — все так же мягко произнес Джоэл.

Великолепное перо с черным шелковистымопахалом, я провела пальцами по гладкому блестящему стержню.

— И что мне с ним делать? — спросила я.

Лита задумчиво посмотрела на меня.

— Точно не знаю. Мне были даны указания свыше передать его вам, а это значит, что это перо чем-то важно. Возможно, оно что-то вроде предзнаменования. А может, должно послужить вам защитой. Подумайте, было какое-нибудь перо в вашем прошлом?

Я покачала головой. Правда, когда я стала заворачивать его обратно в бумагу, в памяти что-то неуловимое трепыхнулось. Моя сумочка оказалась как раз только-только, чтобы вместить перо во всю длину.