Наталья Перфилова - Капкан для глупой кошки

Когда здоровье парня стало вполне сносным, он не раз спрашивал Тамару, почему они ему так помогают.

– Если бы Влад не увез тебя, ты сейчас наверняка сидел бы в тюрьме. В таком состоянии в милиции ты сказал бы все, что они захотели. Под ногтями у Ренаты остатки твоей кожи, она ведь поцарапала тебя, кухонный нож с твоими отпечатками... Все факты против тебя, да еще звонок мне.

– Почему ты мне поверила?

– Я хорошо знала свою сестру, – просто ответила Тамара. – Она была авантюристкой и шизофреничкой. Мы, конечно, любили ее, но не понимали.

– Тамара, я страшно виню себя в смерти Ренаты. Выслушай я ее, не оскорби, она была бы жива.

– Не вини себя, – устало отмахнулась Тамара. – Все под Богом ходим. Она могла сказать, что у нее есть сестра, и вы во всем бы разобрались. Правда? Но она так ненавидела нас с Владом, что предпочла умереть, но не признаться в родстве.

– За что можно так ненавидеть?

– Это наше семейное дело, – сухо ответила Тамара. – Одно могу сказать: ты не слишком виноват в ее смерти. Она умерла от болезни. Ее болезнь называется «ненависть». Но в город пока возвращаться не советую, мало ли что, вдруг какие свидетели всплывут, сиди пока тут, мы подтвердим, что в тот день, как я уже и заявила в милиции, ты был болен и лежал здесь.

Стас был очень благодарен Тамаре за такое отношение и в разговорах с Мариной всегда отзывался о ней с большой теплотой.

Марина чувствовала себя в коммуне вполне комфортно... Ну если только не считать тех мучительных предрассветных часов, когда не могла уснуть и к сердцу вдруг подкатывала тоска. Ее немного пугало то, что тоска день ото дня становилась все глубже...

Марине казалось, что все дело в той женщине, в Нелли, ради которой, собственно, и позвала ее в коммуну Тамара. Марина с радостью согласилась ухаживать за больной невесткой своей наставницы. А теперь отчего-то эта женщина стала ее пугать. Хоть Тамара и советовала Марине не слушать Неллин бред, пропускать мимо ушей, мало ли что скажет больной человек... Но порой все же становилось жутковато. Иногда действительно казалось, что Нелли тронулась умом, все твердила о беременности, напевала классические арии, даже с матерью своей вроде беседовала. Марина старалась не вслушиваться, но все равно было неприятно. А порой, особенно по утрам, у больной вдруг становился такой осмысленный взгляд! И речь звучала вполне связно. В такие моменты Марина боялась ее еще больше.

– Девочка, ты такая молодая, красивая, у тебя вся жизнь впереди, что держит тебя рядом с этими чудовищами и извращенцами? Чем они загадили твою судьбу? У тебя есть дети? – Чувствовалось, что слова даются женщине с трудом.

– Нет, только муж, – дрожащим голосом ответила Марина.

– Он тоже здесь?

– Олег дома, он хороший человек, ему нечего здесь искупать, понимаете, он не виноват, что жил с такой дурой, как я.

– Беги отсюда, глупая, неужели ты совсем ничего не видишь и не понимаешь, они ведь...

В комнату стремительно вошла Тамара со шприцем, и Марине наконец удалось вырваться из этой душной кельи...

Однажды девушке было почему-то особенно грустно и одиноко. Так, что даже ее подшефная заметила это.

– Ты еще здесь, глупая, я же сказала тебе, беги, пока есть возможность и силы.

– Мне грустно, потому что мой друг уехал, – честно призналась Марина. – Конечно, я рада за него, он поправился и сможет жить как хочет, но мне будет одиноко без него. Хотя он обещал написать, когда обоснуется, но это все равно не то...

– Он не напишет... – Пронзительный взгляд женщины пугал.

– Что?

– Оттуда не пишут, девочка, неужели ты еще не поняла?

– Не поняла что? – Марина действительно не понимала, но от таких разговоров становилось вдвойне жутко и тоскливо.

– Там нет адресов, нет бумаги, нет чернил, там холодно и страшно. Хотя здесь тоже страшно... – Нелли слабела на глазах, но вдруг, неожиданно ее голос опять взлетел до крика: – Спаси меня, девочка, спаси от этих жутких монстров, увези...

– Здесь только одна машина, сегодня на ней приехал Влад. Он только что отвез Стаса в город...

Больная вдруг затряслась, страшно завыла и, кажется, потеряла сознание. Марина быстрее побежала за Тамарой, пусть окажет Нелли какую-нибудь помощь. Вообще, девушке казалось странным, почему к столь больной женщине ни разу не приезжал настоящий врач. Она так слаба, что давно уже не поднимается с постели, даже чтобы сходить в туалет. Так и умереть не долго. И почему никто не говорит, чем она больна?..

Грустно в тот день Марине было, скорее всего, от обиды. Да, от обиды... Она специально встала в половине пятого, хотела попрощаться со Стасом, прибежала в его домик, но обнаружила, что парня уже нет. И машины Влада тоже. Неужели они уехали ночью? Зачем? Дорога идет через лес, там и днем с трудом проедешь, а уж ночью...

Тамара рассердилась на ее вопрос о Стасе, даже кричала. Марине стало ужасно стыдно. Видно, она и впрямь неисправима, раз первый симпатичный парень сбил ее с панталыку.

Следующий день оказался поистине страшным! Нелли все-таки умерла. Смешно, но теперь ей наконец вызвали врача из соседней деревни, правда, только чтобы зафиксировать смерть. Умерла она у Марины на руках. Ее последние слова буквально обожгли девушку:

– Беги... беги, пока не поздно... расскажи всем... приведи людей... не пей ее отвары... попробуй не пить и беги... попробуй... поверь мне... ты поймешь...

Марина была в таком шоке после смерти своей подопечной, что не рассказала Тамаре об этом бреде. Хотя ни ей, ни примчавшемуся вскоре Владу не было до этого никакого дела. Он даже не глянул на жену, сразу помчался в деревню за доктором. Марину весь день вообще никто не замечал. В такой суете прошло еще два дня до похорон...

Ночью Марина внезапно проснулась. Ей стало отчего-то ужасно страшно, настолько страшно, что она вскочила с кровати и в панике подбежала к низкому окну. Уставившись в беспроглядную тьму, девушка вдруг почувствовала себя настолько несчастной, что слезы сами ручьями хлынули из глаз. «Что я делаю на этой убогой кровати?! – внезапно возникла в ее голове очень ясная и пугающе здравая мысль. – Господи, я, похоже, совсем тронулась умом. Сбежать от Олега, от Янки... Что со мной? Неужели ненормальная Нелли говорила всерьез? Стоило сутки не попить эту бурду, и у меня раскрылись глаза. Мамочки, что им от меня надо? Зачем все это?! Нужно бежать в милицию, ведь здесь еще полно людей, пьющих эту отраву. Только что я скажу? На что пожалуюсь? Что они могут понять во всем этом, если я сама ничего не понимаю? Решено: остаюсь здесь и веду разведку боем. Посоветоваться бы с кем... Эврика! Надо как-то Янке сообщить о творящихся здесь безобразиях. Она точно придумает, как накрыть всю эту дерьмовую лавочку...»