Дия Гарина - Страшная сила

– Это тебе еще аукнется, – заявила я, не в силах оторвать взгляд от ползущего вверх двадцатилитрового ведра.

– Не думаю, – покачал головой Великий гуру, выплеснув часть воды себе на валенки. – К завтрашнему вечеру вы обрастете такими ледяными слоями, что никто никому и в голову не придет задуматься о начинке.

Иннокентий Семенович жизнерадостно улыбнулся, и медленно, тоненькой струйкой, начал лить воду мне на темя. Поглощенный актом творения, он даже не замечал тяжести воздетого над головой ведра, и внимательно наблюдал, как алмазные капли ползут по моей коже, тут же превратившейся в гусиную.

– Ее-то хоть отпусти, извращенец! – не выдержал Павел.

– Отпустить такое украшение? – усмехнулся Бекетов, продолжая поливать меня ровной тонкой струйкой. – Она будет лучшей моей фигурой. Так, по крайней мере, я смогу любоваться ею без опасения проснуться со свернутой шеей.

Когда ведро опустело, мне удалось немного перевести дух. Как выяснилось, все это время я почти не дышала.

– Да пошел ты, – совершенно безразлично заявила я Бекетову. Похоже, его отрава не до конца выпустила меня из райского равнодушия.

– Конечно, пойду, – согласился Великий Кеша. – Вот, только не привык я работу на середине бросать.

Ледяной душ из третьего ведра окатил Хуана с ног до головы. Затем пришел черед остальных пяти ведер. А так как восемь на три без остатка не делится, то мне досталось на одно ведро меньше, чем Павлу и Хуану.

– Ну, вот и все, а вы боялись, – повторил Бекетов любимую фразу. – Счастливо оставаться. Боюсь, что завтра мы уже с вами не увидимся. То есть я-то вас увижу, а вот вы… Зато девочки еще несколько раз заглянут к вам на огонек. И – немного польют его водичкой, чтоб пожара не было!

Весело рассмеявшись собственной шутке, Великий Кеша двинулся к крыльцу, но автомобильный сигнал, донесшийся из-за тяжелых железных ворот, вынудил его задержаться на ступенях.

– Кого еще бог принес, – нахмурился он, подталкивая одного из ковырявшихся с замком братьев к воротам. – Спроси.

Семеня по расчищенной до бетона дорожке, белозерец опасливо приблизился к калитке, и выглянул в зарешеченное окошечко. По тому, с какой скоростью он понесся обратно, стало ясно, что Нирвану посетил если не Бог, то один из его ближайших подручных. Жаль только, что лица этого подручного я так и не разглядела. Пропущенный во двор с благоговением мужчина успел еще за воротами нацепить на себя демоническую личину.

– Какими судьбами? – опасливо поинтересовался Великий гуру, растеряв перед посетителем изрядную долю величия.

– Слух прошел, что у тебя материал новый появился, – как бы между прочим поинтересовался пришелец.

Бекетов сразу же набычился, и бросил:

– Я обязательства выполнил. Вы свое в этом месяце получили.

– Конечно, получили, но за тобой еще прошлогодний должок числится. Не забыл?

– С вами забудешь… Каждый раз как школьника носом тычете. – Лицо Великого Кеши перекосилось. – Писанину развели. Им, видите ли, отчет подавай!

– Ты, кажется, чем-то недоволен? – усмехнулся ночной гость. – Бумажки писать не нравится? А таблеточки получать нравится? Показывай материал!

То, что материал это мы, я поняла, только когда Бекетов подвел таинственного визитера к самой беседке. И мне даже доставил какое-то мазохистское наслаждение тот факт, что прятавшийся за маской мужчина сбился с шага, когда понял, что собирался сотворить Бекетов с таким необходимым ему «материалом».

– Беру всех, – голос из-под маски звучал глухо, но в нем все равно можно было различить отзвуки плохо скрываемой ненависти пополам с презрением.

– Только одного.

– Ты забываешься…

– Я соблюдаю условия. – Бекетов едва сдержал готовый вырваться мат. – Я должен вам одного, одного вы и получите.

Обратившиеся в слух братья, все еще терзавшие входную дверь, скрылись в «Нирване», а через мгновенье появились с солидным подкреплением. На ступенях коттеджа теперь толкался добрый десяток сектантов, усиленно делавших вид, что их интересует только испорченный мной замок. А телохранительницы разве что не закрыли Великого Кешу своими телами.

– Согласен. Беру одного, – скрипнул зубами неизвестный. – Но уж выбрать-то я могу?

– Только не ее. – Бекетов по-хозяйски положил тяжелую руку на мое, уже основательно промерзшее, плечо.

Скользнув взглядом по столпотворению на крыльце, мужчина молча отвернулся от меня, и сосредоточился на Хуане и Павле.

– Его. – Кивок маски в сторону кубинца, и послушные белозерцы уже спешно отвязывают моего брата, и волокут к стоящей за воротами машине.

– В расчете? – вскидывает бровь Бекетов.

– В расчете, – соглашается визитер. – Следующую партию получишь послезавтра, так что пиши отчеты. Пиши…

Когда завывания мотора утонули в морозной ночной тишине, Бекетов оторвал взгляд от ворот, и очень серьезно заявил:

– Ты меня благодарить должна. Можешь не верить, но лично я предпочел бы оказаться на твоем месте, нежели на месте того парня. Не знаю, кто он тебе… Спокойной ночи, Кали.

Этими словами Великий Кеша закончил аудиенцию и, шаркая по снегу, отчалил в свой рай. Девицы потянулись за ним, изредка оглядываясь, и посылая мне многозначительные взгляды. Смотрите-смотрите, от меня не убудет. В отличие от вас, я пока – в полном порядке.

Кроме меня в полном порядке оказался также дверной замок, что он и доказал, с лязгом защелкнувшись за последним шмыгнувшим в «Нирвану» братом. Оставшись одни, мы с Павлом уставились друг на друга и долго молчали, не зная с чего начать наш последний разговор. Время шло, я уже почти не дрожала в объятьях налетающего с реки ветра. Декабрьский холод давно миновал первый рубеж, и вовсю хозяйничал под кожей, проникая с каждой минутой все глубже. Так, что тело свое я почти не ощущала. Совсем. Только от босых ступней поднималась судорожная боль, доказывающая, что меня еще не превратили в ледышку.

– Как ты меня нашел? – наконец выдавила я, виновато улыбнувшись.

– Долгая история. – Мой несостоявшийся спаситель улыбнулся в ответ.

– Рассказывай. – Я подозрительно шмыгнула носом, но виной всему была вода, попавшая туда по милости Великого Кеши. – Как раз успеешь уложиться.

– Ладно, слушай… Вернулся я от батиных друзей, и два часа проторчал на лестнице у запертой квартиры. На звонки твой мобильник отвечал, что недоступен. Потом я поехал в больницу к Валерию Павловичу, думал, может ты туда зарулила, но к началу военных действий опоздал.

– Каких военных действий?

– Самых настоящих. С боями и потерями. Оказывается, твой олигарх Крешин не придумал ничего лучше, как завалиться в больницу к Валерию Павловичу с извинениями. Я, мол, не я, и лошадь не моя. Вашего сына пальцем не трогал. После чего нечаянно скатился с лестницы.