Ольга Лаврова - Полуденный вор

-- Небось скажешь: с женой поругался и уезжаешь. Позарез, мол, деньги нужны.

-- Как ты догадалась, Маня?

-- А, у всех одна формулировка... когда из дому тащут. Мой тоже тащил, пока не выгнала.

-- Беда с мужиками, верно? -- подстраивается под нее Царапов.

-- С ними беда, а без них опять беда! -- Маня снимает не первой свежести халат и оглаживает себя, расправляя платье.

Вору намек ясен, но ему нужна не Маня -- нужны наличные. Он поднимает на прилавок туго набитый портфель и щелкает зам-ком. Наружу бугром, как живой, выпирает мех. Вор раскладывает шкурки на прилавке.

-- Утрамбовал-то... -- говорит Маня, расправляя ладонью мягкий ворс. На время деловая хватка берет в ней верх, и вытесняет прочие мысли. Она заглядывает в нутро портфеля, вынимает ложки: серебряные столовые и золотые чайные, рассматривает, кладет обратно и машет на меха. -- Забери пока, нечего на виду держать!

И тут ее внезапно приковывают руки вора. Сворачивая шкурки в тугой рулон, они двигаются так молниеносно и привычно, что невольно рождают у Мани догадку: не в своем доме взяты вещи-то!

-- С тобой, чего доброго, влипнешь... -- бормочет она, еще не вполне уверенная, потому что вор слишком не похож на вора. Но тот одаривает ее беззаботной улыбкой:

-- Никогда, Маня! Бери со спокойной душой!

Поплевав на его "никогда" через левое плечо, Маня начинает сбивать цену.

-- Между прочим, конъюнктура повернулась. Чего ты принес -- уже не дефицит. Было время -- на ковры кидались, на хрусталь. А теперь это все и это все, -- трогает она пальцами серьги у себя в ушах, -- знаешь, как в торговле называется? Товары замедленной реализации.

-- Обижаешь, Маня! Что ж тогда в цене?

-- Что?.. Ну вот видеоприставка к телеку. Я в одних гостях видела -обалдеть! "Джи-ви-си" называется. И к ней фирменные фильмы. За это я бы твой портфель доверху бумагой насыпала!

-- Это заказ?

-- А можешь достать? -- радостно изумляется Маня.

-- Поискать надо... авось где у жены завалялась.

-- Засыплешься ведь, черт глазастый! -- дрогнувшим голосом произносит Маня.

-- Цыц! -- обрывает вор.

Маня вздыхает и раз и два.

-- Слушай, -- заводит она душевный разговор. -- Мне офици-ально рабочий в отделе положен... На что тебе нервы трепать, если откровенно-то? Ну подвигаешь немного ящики... обозна-чишь работу.

-- У меня трудовой книжки нету, -- щурится вор от сдержива-емого смеха.

-- Да на шута она, книжка! -- даже охрипла бывалая Маня. -- Слу-ушай, квартира у меня трехкомнатная, все есть, балкон, лес рядом, обихожу тебя, всегда домашнее питание, я стряпать так люблю!..

Вор берет в ладони ее руку.

-- Спасибо, Маня. Тронут. Только я вкалывать не люблю, даже немного, натура не дозволяет. Я птица перелетная... А приставка тебе будет, Маня.

x x x

В буфете на Петровке Кибрит ожидает своей очереди. Входит Томин.

-- Зинаида, согласна быть голодной, но счастливой?

-- Еще бы!

-- Тогда беги к Паше, пожинай лавры!

-- Да что такое случилось? -- Оба отступают немного в сторон-ку.

-- Сейчас направил к нему товарища Нодиева. Это тот, что засыпался с поддельным талоном предупреждения.

-- И?..

-- Да я маленько зашился с автомобилистами, такую кучу просеиваем... И ткнул ему случайно твое описание шин.

-- От "Волги", которую вы красиво упустили?

-- Ну да. И вдруг, представляешь, -- сработало! Можно сказать, исторический поворот событий!

...Нодиеву за сорок, он в потертых джинсах и весь какой-то шалавый, разболтанно жестикулирующий -- вечный подросток. Лицо у него характерное и запоминающееся.

-- Точно, резина моя. В смысле -- моя бывшая. Ту "Волгу" я продал. А у нового хозяина ее, верно, увели.

-- К этому мы еще вернемся. А что у вас за история с талоном?

-- Не знаю абсолютно! -- врет Нодиев. -- Гаишник чего-то прицепился, понятия не имею.

Пал Палыч в коротком раздумье.

-- Настроены тянуть волынку... Ладно, изложу факты сам, чтобы не препираться попусту. Вы регулярно ездите по одной трассе, регулярно превышаете скорость и получаете проколы в талонах. И вдруг предъявляете постовому ГАИ нетронутый та-лон. А он помнит, что собственноручно делал вам предупрежде-ние в третьем талоне и талон был дырявый, как дуршлаг.

-- Мало ли что он скажет! Почем он помнит, что я -- это я?! Машина другая, даже вон кепка новая! -- Он хватает с колена кепчонку с маленьким козырьком и лихо напяливает. -- Вот! -- И победоносно смотрит на Кибрит, проверяя эффект.

-- Я бы вас даже в цилиндре узнала, -- улыбается Кибрит.

-- Ну, вы! Вы эксперт! То эксперт -- а то гаишник!

-- Зинаида Яновна, объясните Олегу Модестовичу.

Кибрит переворачивает лицом вверх лежащие на столе табли-цы, на которых видны очень крупные изображения букв.

-- Изъятый у вас талон поддельный. Вот его снимки при боль-шом увеличении. Посмотрите, везде, где стрелки, это отступле-ние от стандартного типографского шрифта. Кустарная работа.

-- Так что, либо вы скажете, откуда взяли талон, либо будете отвечать за использование фальшивых документов, -- подхваты-вает Знаменский.

Нодиев стягивает кепчонку с головы, вешает на палец и пока-чивает между колен. Так у него выражается расстройство чувств.

-- Чего-то последнее время не везет. На каждом пустяке вле-таю... Теперь вот приходится хорошего человека подводить. Но не сам же он талоны штампует, верно? Оправдается, я думаю? Вить-ка это Клячко достал... Которому я ту машину продал.

x x x

Клячко спокойный и внушающий доверие мужчина

-- Вот и помогай людям... -- говорит он, сидя против Пал Палыча на месте Нодиева.

-- Вы не ответили на мой вопрос,

-- А я отвечу, не беспокойтесь. Талон достал Пузановский. Иван Данилыч. -- В тоне Клячко слышна антипатия. -- Для знакомых он всякие такие вещи делает. Взял полсотни... Ради другого кого я не стал бы, честно. Но Модестыч -- водитель уникальный. На ногах, пожалуйста, споткнется. А на колесах в игольное ушко проедет! От него требовать сорок километров в час... -- Клячко пожимает плечами, не найдя слов.

-- Скажите, после покупки машины у Модестыча вы резину меняли?

-- Мелко повезло -- не успел.

-- Очень хорошо... Обстоятельства угона?

-- А самые дурацкие... Отбежал к автомату позвонить. Думал, на минутку, машина на глазах, светло. И на беду Пузановский... Вроде и не пьяный был, а полез чего-то в будку обниматься... Короче, когда я от него отпихнулся, машины уже не было!

Знаменский слушает с большим вниманием и по ходу фиксиру-ет суть в протоколе.

-- А откуда он взялся?

-- Не знаю... Мне было уже вообще не до чего.

Ситуация подталкивает вызвать Томина. Знаменский звонит:

-- Саш, если можешь, зайди... Да, сейчас. -- И вновь к Клячко. -Скажите, прежде вам случалось обниматься с Пузановским?

-- С какой стати...

-- В его поведении по-вашему была нарочитость?

-- То есть? -- переспрашивает Клячко.