Иван Лазутин - Сержант милиции (Часть 2)

Для того чтобы уйти незаметным, Алексей был слишком высок. В душе он ругал себя, что упустил хороший случай объясниться с Ларисой. А молчать он больше не мог.

Спустившись по эскалатору в метро, Алексей прислонился спиной к холодной мраморной колонне и стал ждать поезда до Сокольников. Настроение было подавленное. Из головы не выходила Лариса. "Медведь, тюлень!" - ругал он себя за то, что в суде сел так далеко от двери. С этой мыслью он повернулся в сторону и замер от неожиданности. Рядом, у другой такой же колонны, стояла Лариса. И какое совпадение - она тоже прислонилась к колонне спиной и о чем-то думала. Алексей подошел к ней так, чтоб она его не увидела.

Прошло два поезда, а Лариса все стояла на одном месте, уставившись на стену отсутствующим взглядом. Алексей набрался смелости и, подойдя к ней совсем близко, слегка коснулся ее плеча.

Лариса повернулась и вздрогнула. По выражению ее лица можно было подумать, что она хотела вскрикнуть, но у нее захватило дух.

- Лариса, прости... Я был тогда не прав, - начал Алексей и сразу же замялся.

Лариса быстро взяла себя в руки и не дала ему докончить.

- Оставь меня в покое. Я не в твоем вкусе!

- Лариса!.. - взмолился Алексей, приложив руки к груди. - Выслушай меня.

- Не имею ни малейшего желания. И потом, ты ведь сам сказал, что в вашей Сибири таких, как я, зовут свиристелками!

Сказав это, Лариса побежала к головному вагону подошедшего поезда и вошла в него в самый последний момент, когда двери уже закрывались.

Алексей остался на платформе. Он видел через стекло вагона, что она даже не повернула головы, чтобы посмотреть, вошел он или остался. "Вот тебе и тактика Дантона".

Дождавшись следующего поезда, Алексей поехал в общежитие.

6

На другой день после вечеринки Ленчик пришел к Наташе. Елены Прохоровны дома не было. Илья Филиппович отправился в Кремль на совещание металлургов.

Некоторое время Наташа не знала, с чего начать разговор, но потом решила, что петлять незачем.

- Виктор, я думаю, ты догадываешься, зачем я просила тебя зайти. Скажу тебе откровенно - Николай мне дорог по-прежнему... - Наташа подошла к окну, втянула голову в плечи, как в ознобе. - А может быть, еще дороже. Если ты помнишь, я уже однажды говорила тебе об этом. Ты сказал, что хочешь быть моим другом. Если это так, то пойми меня правильно и не обижайся. Я должна повидать Николая как можно быстрее. - Наташа повернулась к Ленчику, в упор взглянула на него. - Отведи меня к нему... Или дай мне его адрес.

Несколько секунд Ленчик молчал.

- Ну, что ж, - сказал он наконец, - если эта встреча так необходима, я сделаю все, чтоб она состоялась. Пожалуйста. Хотя предупреждаю, что устроить ее не так-то легко. Его адрес я забыл, а так, зрительно, барак помню. Можем поехать туда хоть сейчас. Только хорошенько подумай, Наташа, стоит ли ехать тебе самой? Его жена пьяница и... - Ленчик замялся, стал закуривать. - Она ревнует его чуть ли не к столбу.

Разговор был трудный. Условились, что Ленчик постарается вечером приехать вместе с Николаем к памятнику Пушкина.

Ожидание Наташе казалось вечностью. Проводив Ленчика, она прошла в комнату матери, в которой висел портрет отца в парадной генеральской форме. Добрый и улыбающийся, он, как живой, смотрел на нее со стены и словно хотел в чем-то ободрить. "Вот ты бы меня понял", - мысленно обратилась Наташа к портрету, и ей показалось, что отец легонько наклонил голову в ответ ее мыслям.

На туалетном столике Елены Прохоровны красок, кремов и румян стало больше, чем три года назад. Раньше на нем стояли духи "Красная Москва", пудра, лак для ногтей и крем "Снежинка". Теперь, кроме этого, появились какие-то замысловатые ланцеты, зажимы, заколки... Одной губной помады было несколько сортов.

Чтобы убить время, Наташа решила перебрать библиотеку, которая изрядно запылилась и кое-где в дальних углах подернулась тонкой паутиной. Особой любви к книгам Елена Прохоровна не питала, хотя иногда жаловалась, что из-за домашних хлопот ей приходится мало читать.

В старенькой записной книжке, уже пожелтевшей от времени, Наташа нашла номер телефона места старой работы Николая. "Будь, что будет", - решила она и набрала номер. В трубке послышался глуховатый голос человека, который представился старшим лейтенантом Гусенициным.

- Простите меня, товарищ старший лейтенант, Я очень прошу вас, помогите мне разыскать вашего бывшего сотрудника сержанта Захарова.

Голос в трубке ответил, что такой у них не работает уже три года.

- Может быть, вы скажете, где он? Я его школьный товарищ. Мы не виделись с ним три года.

Глуховатый голос снова ответил, что никаких сведений о Захарове не имеет.

Не дав Гусеницину положить трубку, Наташа заговорила умоляюще:

- Товарищ старший лейтенант, я вас очень прошу, скажите, это правда, что у Захарова большие неприятности по службе? Не делайте из этого государственной тайны. Мне не нужно подробностей.

Но и на это из трубки донеслось:

- Не знаю, не знаю. А что касается неприятностей, у кого их не бывает. Сведений о нем никаких не имею. У нас его уже забыли.

Никогда короткие телефонные гудки не казались Наташе такими резкими, как сейчас.

Мысль навестить мать Николая пришла неожиданно. Наташа быстро сбежала по лестнице и через двадцать минут свернула в тихий Ковровый переулок. "Неужели я ошиблась?" - недоумевала она. На углу, где раньше стоял маленький двухэтажный домик, все было по-новому. Целый квартал старых деревянных домов был снесен, и вместо них возвышался один большой, десятиэтажный корпус, весь первый этаж которого занимал универсальный магазин.

Домой Наташа вернулась усталая. На полу в беспорядке лежали книги. Перетирая их, она думала: "А что, если Виктор приведет его пьяного? Нет, нет, он этого не сделает. А впрочем... Если не так уж сильно, то... О нет! А вдруг за ним следом увяжется жена?"

Много передумала Наташа, пока, наконец, в коридоре не раздался звонок. Один длинный, один короткий, как точка: так звонил только Ленчик. Дверь она открывала с замирающим сердцем.

Ленчик был один. Он молча прошел в комнату и устало опустился в кресло. Наташа смотрела на него пугливо и настороженно.

- Хорошо, что ты не пошла со мной, - заговорил Ленчик после некоторого молчания. - Мое сердце как будто предчувствовало, что могла произойти колоссальная неприятность. - Он развел руками, словно желая показать размеры этой неприятности. - Когда я постучал в дверь и вошел в комнату, он с отчаянным, хриплым окриком спросил, что мне нужно? Я представился. Он вначале меня не узнал. Я попытался объяснить, кто я такой и зачем пришел. Он выслушал, потом встал и заревел: "Жалеть пришли? Благодетели! Вон!!!"

"Он, он... Это в его характере!" - думала Наташа.