Виктор Леденев - Золото самураев

Наконец, я обнял Исии по-настоящему. Я ласкал ее предельно осторожно и нежно, чтобы не задеть еще свежие ранки. Но Исии, казалось, все нипочем - я был рядом, а со мной все будет хорошо, все недруги будут повергнуты в прах, мы разбогатеем и уедем к черту на кулички. На Гавайи, например. Или на Таити.

Господи, думал я, слушая ее лепет, я и так уже на таких куличках, а потом бы твои слова да Богу в уши - это насчет поверженья в прах врагов наших... Красиво, но, увы, бессодержательно. А это нашему народу чуждо. Так, кажется говаривал великий вождь всех народов бессмертный Юзик Сталин. В конце концов Исии перестала лепетать, я - размышлять и мы занялись самым красивым для художников, самым приятным для каждого и самым полезным для человечества делом - любовью. Я забыл и об осторожности, и о микрофонах, и о том, что нас может ждать совсем скоро... Я просто любил. Любил, как умел, как мог, как мне нравилось...

Исии лежала на спине, раскинув пуки и, казалось, впала в особый вид беспамятства. Я уже видел ее такой и потому тихонько встал, натянул кое-что из одежды и вышел на палубу. Один из "матросов" заговорщицки улыбнулся мне, я ответил еще более скабрезной ухмылкой и прошел в рубку. Великий кормчий, видимо, отдыхал от трудов праведных. Лоцман Сун дремал на кресле, "Меконг" тихо управлялся джоном-автоподруливателем. Энди на всякий случай визуально контролировал ситуацию, время от времени сверялся по радиомаякам, а Пачанг стоял рядом с ним, молча и безотрывно глядя куда-то в ночь. Он-то мне и был нужен.

- Ты ту бутылочку еще не оприходовал?

Сун открыл было глаза, но раз уж речь зашла о бутылочке, особых поводов для беспокойства не увидел.

- Да нет, тебя дожидается. Ты все там со своей женщиной забавляешься, а то бы уже давно прикончили за твое здоровье.

Энди был все-таки сообразительный человек. Для янки, конечно.

- Шли бы вы болтать о выпивке на палубу. Я бы и сам засадил пару-тройку двойных виски, но у меня-то вахта. Вот будет ваша вахта, я специально приду и буду распивать бурбон у вас под носом. Нравиться вам такая перспектива? То-то же! А теперь вон из рубки управления!

Последние слова он гаркнул, как стопроцентный сержант-горилла из морских пехотинцев. Сун даже подпрыгнул на кресле, огляделся, хмыкнул и продолжил сон, тяжело вздохнув. Ему бы тоже пара стаканчиков не помешала, так ведь за этими балбесами надо следить. На палубе, кроме моего давешнего знакомого охранника-матроса, никого не было. Мы с Пачангом уселись на бухты канатов посередине

палубы. Отличное место - ни от кого не прячемся, но и к нам никто незаметно не подойдет, а чтобы подслушать негромкий разговор двух людей, которые только одни знают о предмете разговора, и речи быть не могло. Если уж так хочется послушать, а не можешь, то ходи себе по палубе со своим новеньким "узи" и скрежещи зубами, думая о том, что ты будешь завтра докладывать начальничку.

- У тебя вроде были кое-какие мыслишки по поводу той бутылки, помнишь?

- Еще бы, я даже попробовал немного, даже другим дал понюхать. Знающие люди говорят - чудо, а не зелье. Ахнешь!.

- А женщинам его можно употреблять? А то кто ж его знает, когда женщина хлебнет лишнего! - Эту фразу я нарочито произнес очень громко, - часовой оценил мое настроение и стандартно улыбнулся.

- Кстати, Пол, эту бутылку только и можно разделить с женщиной, иначе весь кайф пропадет.

- Ты знаешь, дружище, после этих кувырканий с женщинами у меня что-то головка бо-бо, принеси-ка чего-нибудь успокаивающего, да посолиднее, как на слона. Голова просто раскалывается... Проклятая люстра! Эй, парень хочешь хлебнуть? Не бойся, я на тебя капать начальству не буду. Дружок вот все о моем здоровье беспокоится, а мы с тобой по маленькой, пока его нет... А?

Часовой поколебался, но потом решительно отрицательно замотал головой. Я начал настаивать - надо было, чтобы он не смог вспомнить точно, сколько отсутствовал Пачанг, а за болтовней время кажется короче...

Пачанг появился с внушительного вида бутылкой и ложкой, нацедил этой гадости и заставил меня проглотить. Черт побери, это знаменитый вьетнамский стимулятор - теперь я хоть две ночи подряд могу куролесить. Таблетки Пачанг высыпал в разрез майки, благо я ее кое-как заправил в шорты. Карманов у меня не было.

Я хотел было еще отхлебнуть чудодейственной жидкости, но Пачанг был неумолим.

- Пол, дружище, теперь тебе пора баиньки. Порезвился и хватит. - Потом, бережно обнимая меня за талию медленно повел к каюте, сообщая подробности. Полная доза уложит ее через десять минут часов на пять-шесть. Бутылочка в моей каюте в кармане старых джинсов, в которых я обычно драю палубу. Расходуй экономно, наноси на всю поверхность, а не по частям. Я и сам толком не знаю чего ожидать. И сколько эта штука действовать может. И вообще, может это совсем даже не то, что я предполагаю. Буду в своей каюте минут через пятнадцать - ты должен дать мне знак или хотя бы позвать. Я знаю, что там "жучки", но делать-то нечего.

Мы уже слюняво прощались возле лестницы в каюту, когда я вспомнил.

-- Приготовь "Поляроид" на всякий случай.

Он кивнул.

Глава 13. (продолжение)

Исии была хоть и в расслабленном состоянии, но только тела, а никак не духа. При виде меня она надула губки и заявила, какой я гадкий мальчик, который заставляет так долго ждать женщину. Я ответил ей на том же слюнявом жаргоне, что мальчик хочет капельку джинчика с тоничком и если малышечка хочет, то и она может получить свою порцию. Малышечка с восторгом захлопала в ладошки и я отправился к миниатюрному бару, где смешал два коктейля. Только в одном из них таилась снотворно-атомная бомба, правда чуточку послабее хиросимской. Мне стало весело - вдруг я перепутаю бокалы, вот смеху-то будет! Но малышечка была послушной и проглотила содержимого своего бокала с пугающей быстротой, чтобы побыстрее заняться любимым делом. Я еще только смаковал половинку, как ее руки цепко обвились вокруг моей шеи. Осторожно отставив выпивку, я ответил на ласку. Она была способна завести паровоз, уже сто лет простоявший на запасном пути. Со мной ей было легче. Но на этот раз головы я не терял. Во-первых, кое-что мне показалось странным, когда все было во-первых, а во-вторых, сейчас в ней сидела бомба замедленного действия, и как она может сработать, я не знал. Правда, недолго. Это было ни с чем не сравнимое ощущение - твоя партнерша в самый эмоциональный момент вдруг начинает отключаться... Пришлось и мне приглушить свой пыл, а то, не дай Бог, она передумает и снова воспламенится.

Решил начать с живота. Уложив Исии свободно и даже приоткрыв внутренние поверхности ее прелестных ножек и ручек, открыл бутылочку, отмерил примерно треть, вылил на ладонь и быстро растер жидкость по телу Исии. Она только слегка вздрогнула и поежилась, как от холода. Жидкость, наверно, пощипывала, однако, думаю, такая ерунда не смогла бы разбудить девушку. Люстру я, конечно, расколотил сгоряча, но все включенные бра давали достаточно света. Я ждал. Ждал, сам не зная, чего же я жду. Наконец-то... На теле Исии, на ее прекрасном теле со всеми его прелестными и такими уже знакомыми мне изгибами, начала проявляться та самая проклятая карта. Она была цветной и с каждой секундой становилась все ярче. Я стоял, как последний идиот и удивлялся, как неизвестный художник (или картограф) искусно использовал особенности тела девушки. Это была карта от места высадки на берегу острова до пещеры с золотом. Пунктиром был указан маршрут. Были еще несколько странных значков, на первый взгляд не имевших отношения к самой карте. Я вглядывался еще и еще, буквально впитывая изображение в мозги, как вдруг рисунок начал бледнеть. Ругая себя за несусветную глупость и, не имея другого выхода, громко позвал Пачанга. Тот влетел, держа наготове "Поляроид" . Он начал снимать с разных точек и чертыхался, пока американское чудо техники протаскивало очередной кадр.