Виктор Мясников - Месть Черного Паука

И чем сильней божился доктор Ляпунов, что никогда в его больнице не было такой смертности, что он специалист высшей квалификации, чем яростней заступались за него сопровождающие доверенные лица, тем меньше им верили. Если ни в чем не виноват, то чего же так зло оправдывается? Мужик-то, зря что ли заплакал? Да и не особенно люди и слушали. Половина зала тут же вспомнила разные обиды на врачей и всякие жуткие больничные истории, принялась их рассказывать своим соседям. Некоторые просто вставали и уходили. Народ потек за двери. Собрание можно было считать законченным.

Подождав минут десять и убедившись, что зал скоро совершенно опустеет, ушли два последних члена провокаторской команды Горелова. Операция удалась на славу, и им не пришлось проявлять свой артистический талант. В сотне метров от клуба их ожидал скромный "жигуленок". "Несчастный отец" дремал на заднем сиденье. На передних травили анекдоты ещё двое. Можно было ехать на доклад в штаб.

Странно, но круглосуточный пропуск в хирургическое отделение Славке выдали без вопросов. Он только заикнулся, что вчера обещали, как тут же получил бумажку с печатью, где торопливым докторским почерком было обозначено: "Водянкин". Поскольку у входа на больничную лестницу топтался охранник в камуфляже, Славка опасался, что у него могут спросить документ, подтверждающий личность, но охранник глядел только на печать и подпись врача.

Белый халат Славка купил по пути в магазине "Рабочая одежда". Там продавали только комплектом – халат и шапочка. Судя по несколько непривычному расположению карманов, эта спецодежда предназначалась для медиков, причем иностранных. Славка обрядился в неё ещё на лестнице и в отделение явился, словно настоящий доктор. Медсестра в коридоре даже бросила на него тревожный взгляд, но по каким-то неуловимым приметам сразу опознала постороннего и выразила неудовольствие. Славка успокоил её, показав пропуск. Медсестра сразу смягчилась и сказала:

– Там у неё из милиции сидят. Просили никого не впускать. Вы пока побудьте в коридоре.

Дверь палаты плотно не закрывалась, и Славка заглянул в щель. Виолетты он не увидел. Ее закрывали спины двух мужчин в наброшенных на плечи белых халатах. Усевшись в коридоре на диванчик у стены под окном, Славка достал из объемистой сумки потрепанный сборник рассказов Шукшина и принялся за чтение. Это была одна из трех книг, обнаруженных им в квартире бабы Веры и, на его взгляд, вполне годилась для больных и выздоравливающих. Две другие "Кто виноват?" Герцена и "Что делать?" Чернышевского, – он, несмотря на всю актуальность названий, не рискнул предложить девушке.

Спустя полчаса милиционеры в штатском вышли из палаты. Славка поверх книжки бросил на них быстрый взгляд, стараясь на всякий случай запомнить лица. Только убедившись, что они покинули отделение, просочился в палату. Одна из четырех кроватей была застелена одеялом. На двух лежали старушка с забинтованной головой и лицом, разрисованным зеленкой, и девчушка с сердитыми глазами. На Славкино приветствие они не отреагировали. Бледная Виолетта улыбнулась:

– А, муженек явился! Чего расскажешь?

– Как самочувствие? – Славка расстегнул сумку и аккуратно извлек букет крепконогих голландских гвоздик.

– Спасибо, паршиво. А ты, оказывается, транжир и мот. – Она покосилась на букет. – Небось дурных денег стоит.

– Нормально, – пожал плечами Славка, – розы дороже. Да и деньги не последние.

Он осторожно положил букет на тумбочку. Заскрипела соседняя кровать, сердитая девушка в длинной белой рубахе вылезала из-под одеяла. Славка стыдливо отвернулся. Принялся выкладывать пакеты с фруктами, банки с соками, конфеты, печенье.

– Совсем с ума сошел! – возмутилась Виолетта. – Забирай сейчас же. Мне наши ребята полную тумбочку набили, да ты еще!

Внутри тумбочки и вправду лежали какие-то зеленые яблоки и стояла сиротливая бутылка минералки. Славка тут же наполнил тумбочку доверху и удовлетворенно сказал:

– Вот теперь полная. Муж я тебе иль не муж?

– А мы с тобой в разводе, – хладнокровно парировала Виолетта, – забыл?

– В таком случае забери свои вещи.

И Славка продолжил потрошить объемистую сумку. Мыло, зубная щетка и паста, зеркало, расческа – мелочи, без которых жизнь женщины просто невыносима. Появилась сердитая девушка. Поставила на тумбочку молочную бутылку, наполовину налитую водой, с трудом протолкала в горлышко пучок толстых гвоздичных стеблей. Расправила букет и так же молча вышла из палаты.

– Чего это она такая суровая? – спросил Славка.

– Муж ножом пырнул, приревновал к фонарному столбу. Вот вы какие, мужья-то.

– Ревнуем, значит, любим, – назидательным тоном заметил Славка.

– Поросенка, когда откармливают, тоже любят. И тоже режут, только без всяких ссылок на ревность, из чистой корысти. Ревнивый – значит, дурак или подлец. Да ещё с комплексом неполноценности.

– Сразу уж и с комплексом, – обиделся Славка, почему-то принявший сказанное на свой счет.

– Конечно, – утвердительно кивнула Виолетта, – как же, от такого красавца писаного баба отворачивается! Еще вчера вопил, что даром не нужна, а сегодня кухонным ножиком в живот тычет, хоть там его собственный ребенок сидит. Почувствовал себя неполноценным, решил поправить. Куда уж проще! Привыкли женщину в грош не ставить, дикари.

– А на меня-то что кидаться? – Славка улыбнулся. – Я женщин в живот не тычу. Тем более ножом.

– Да кто тебя знает, чем и куда… – она оборвала ехидную фразу. Дурак не понимает, что он не нужен. Подлец не хочет понимать. Ревность означает отсутствие гордости и самоуважения. Уйди с высоко поднятой головой, а не унижайся, как плебей, не валяйся в ногах и не кидайся с кулаками.

– Слушай, а чего ты на меня наезжаешь? – возмутился Славка. – Я что, приревновал тебя и жить не даю? Между прочим, у меня тут в сумке ещё кофе есть и кипятильник.

– Да ты что! – сразу оживилась Виолетта. – А сахар?

– И сахар, и сгущенка, и кружечка фарфоровая, и банка, воду кипятить. – Он принялся ставить на тумбочку разнокалиберные емкости. – Виолетта, а у тебя, что ли, пистолет был, ты так резво побежала вчера за этим типом? спросил Славка фальшиво-сладким голоском, даже самому противно слушать.

– Еще чего, тяжесть такую таскать! Где-то в сейфе лежит.

– Здорово! – восхитился Славка уже с более естественной интонацией. А я никогда пистолета в руках не держал, только автомат, когда в погранцах служил. Вот, ты мне объясни простую вещь: у автомата есть всякие рычажки, кнопки, чтобы разобрать, а ведь у пистолета ничего такого, по-моему, нет. Как же он разбирается?

– Элементарно. Скобочку, в которую палец суют, тянешь книзу и вбок, а потом спусковой крючок прижимаешь и тянешь затвор до упора к себе и вверх. Еще возвратную пружину со ствола снять – и все дела. А ты чего спрашиваешь?