Илья Шульман - Человека преследует тень

— Если будем знакомиться, то я — Жора. Вот мой паспорт, любуйтесь! Лучшая поликлиника на Приморском бульваре. Дантист… — И, растянув тонкие губы в улыбке, блеснул золотыми коронками. — С кем имею честь?

— Ладно, это нам не нужно, — сказал в ответ Огаркин. — У тебя есть деньги, у нас — товар.

— О, люблю деловых людей!

Жора запустил в чемодан руку с черным перстнем на мизинце, звонко щелкнул пальцем по бутылке с коньяком:

— Выдержанный! Высший сорт.

Наметанный глаз Огаркина успел заметить в чемоданчике толстые пачки сторублевых купюр.

Оба выпили из маленьких золоченых бокальчиков. Помолчали.

Первым на этот раз заговорил Огаркин:

— Вот что. Товар у нас есть, много товара. Только, цена нужна подходящая.

— Жора знает за цену! Вот, — одессит начертил на земле какую-то цифру, — за грамм.

Огаркин рукой зачеркнул эту цифру и написал другую,

Жора замахал руками:

— Если я так заплачу, что мне с этого будет?

И написал опять старую цифру.

Так и спорили они, стоя на корточках — худенький, похожий на пестрого попугая Жора и верзила Огаркин.

— Ты «постой, не тарахти, — убеждал Жору Овеча. — Тебе и сказать-то ничего не успеешь…

— Какой бы я был одессит, если бы не мог говорить? Надо всегда иметь в запасе пару готовых фраз!

— Ладно, пес с тобой. Вот последняя цена.

И Огаркин нацарапал ногтем новую цифру.

— Что-о? — возмутился Жора. — Если вам нужна моя жизнь, вы можете ее получить. Но денег вы не получите, потому что дураков в Одессе нет. Не хочу через вашу глупость оставаться голым! Я тоже желаю заработать пару пустяков!..

Жора сыпал словами, а Огаркин упрямо чертил на земле одну и ту же цифру. Наконец одесситу наскучил спор, он махнул рукой и, согласившись на предложенную цену, полез за деньгами. Огаркин достал из сапога маленькую тряпицу, протянул:

— Здесь шестьсот грамм, остальное принесу в гостиницу завтра.

Жора мгновенно вскочил на ноги.

— Хо-хо! Есть с чего посмеяться! Отнесите эти граммы в кассу, а мне отдайте четыре килограмма. Берите деньги, давайте товар!

— Больше с собой нет. Остальное получишь завтра. Завтра возьму и деньги.

Вежливого чистюлю Жору будто прорвало. Не скупясь на выражения, он помянул всех святых, поклялся зачем-то Дерибасовской улицей, защелкнул чемоданчик, и вскоре его щуплая фигура запрыгала по распадку.

Подошел Павел.

— Не сговорились?

— Маху я дал, паря. Деловой хлопец попался, твоя правда!

Они спустились к дороге. Жоры нигде не было видно. Глядя на пылившую вдали грузовую машину, Огаркин не то себе, не то Павлу сказал:

— Прошвырнулся я. Дура!..

На другой день Павел неожиданно появился на квартире Свечи.

— Ты что… спятил? — зашипел Николай, выталкивая Павла во двор. — Забыл, что я тебе толковал? Провалить хочешь. Продался, падла!..

— Несчастье… несчастье, — зашептал Павел. — Скорее надо!

— Жди на повороте у старого гаража! Да не оглядывайся, суслик.

Павел дошел до покосившегося барака с забитыми окнами, некогда служившего гаражом, и присел в стороне на старую автомобильную раму. Вскоре показалась раскачивающаяся фигура Огаркина,

— Ну… ты что? Проклятый фраер… Как смел?!

— Авария… Машина перевернулась, а в ней — Жора…

— Постой, постой! Ты чего мелешь?

— Не мелкая, дело говорю. Жора в аварию попал, машина перевернулась.

— Чемодан цел?

— Не чемодан, Жора цел.

— Ну и пропади он, твой Жора! Чемодан где?

— С ним — в больнице.

Огаркин наморщил перерезанный поперечным шрамом лоб.

— А ты откуда знаешь?

— Звонил он, на почту меня вызывали…

— Ну?

— Я так понял, что за деньги ему страшно. Вдруг заглянет кто в чемодан. Вот и хочет он нам его передать.

— Ты что себя за человека считать начал? «На-ам!» Мне он деньги отдает, за мой товар! Понял?

— Понял. Только я тебе, Свеча, по-хорошему, а ты…

Ладно, молчи! Не обижу, не бойся…

…Шофер попался лихой, стрелка спидометра прыгала между цифрами восемьдесят и девяносто. Внезапно «Победа» резко затормозила.

— Проверка документов, — заметил шофер и, обращаясь к подошедшему к машине старшему сержанту, спросил:

— Сбежал, что ли, кто?

— Ищем тут одного бородатого, — неохотно ответил старший сержант.

Он внимательно посмотрел документы шофера, мельком взглянул на раскрытый паспорт Огаркина и, буркнув: «все в порядке», попросил документы Павла.

У Павла документов с собой не оказалось.

— Придется остаться с нами, — развел руками старший сержант. — До выяснения личности.

— Да я ведь старатель. Павел Алешкин я! У вас бородатый бежал, а мне двадцать лет!

— Ничего не знаю. Служба!

Павел выбрался из машины, и «Победа» тронулась.

Огаркин облегченно вздохнул, локтем коснулся внутреннего кармана брезентовой куртки. «Цело золотишко-то, — подумал он. — Заберу у одессита чемодан и завтра вместе с Нюркой — на «материк».

Только бы этот чертов Степан из тайга не пришел. А то наделает старик хлопот, уцепится за Нюрку. Даром, что ли, ходит она к нему…».

За поворотом водитель резко затормозил: поперек дороги стояла (грузовая — машина. Внезапно дверцы «Победы» распахнулись, и чьи-то сильные руки сжали кисти рук Огаркина.

Не сопротивляясь, вышел он из машины и вздрогнул: ему улыбался широкоплечий, коренастый человек, тот самый, которого он совсем недавно так ловко провел.

— Вот;и встретились, Свеча. Долго мы за тобой охотились, но не зря, — сказал Романов.

Доронов извлек из кармана Огаркина документы, немного денег, складной нож.

— А товар где? Э-э, как ты его надежно бережешь!

В руках оперуполномоченного появился тяжелый кожаный кисет.

— Хорош «подарочек! Все тут?

— Все!..

— Ну что ж, запишем: при задержании изъято золото… Вешай, Доронов. Сколько получилось?

— Вместе с мешком почти пять килограммов.

— Запишем: пять килограммов…

В райотделе Романова и Доронова с нетерпением ждал Ильичев.

— Поздравлю потам, — шепнул он. — А сейчас прямо в кабинет, комиссар Сизов приехал…

— Ох, не люблю с высоким начальством объясняться, — загрустил Романов.

— Чудак, ты нашего комиссара не знаешь! Он, брат, от младшего оперативного уполномоченного до начальника областного управления дошел. В оперативной работе он нам сто очков вперед даст. Золотой человек, так что не тушуйся!..

На пороге остановились, замерли, вытянув руки по швам.

— Товарищ начальник управления, по вашему приказанию… — начал было докладывать начальник ОБХСС, но комиссар перебил:

— Знаю, знаю! Все знаю! Здравствуй, Романов! Доронов, здравствуй! Здравствуйте, товарищи! Простите, что не со всеми еще знаком. Рассаживайтесь поудобнее, хвалитесь, как крупного маза [1] Маз — старший вор. выловили…