Гастон Леру - Роковое кресло

— Мсье Лалует, — начал мсье Патар, — вы писатель. Означает ли это, что вы любите писать вообще или вы уже что-то опубликовали?

Было очевидно, что мсье постоянный секретарь уже принимал меры предосторожности на случай, если мсье Лалует вовсе ничего не опубликовал.

— Я, мсье постоянный секретарь, — уверенно ответил торговец картинами, — опубликовал уже две работы, которые, осмелюсь утверждать, были высоко оценены знатоками.

— Это прекрасно! Скажите, пожалуйста, о чем они?

— Об искусстве обрамления.

— Превосходно!

— И еще о подлинности подписей знаменитых художников.

— Браво!

— Конечно, мои работы неизвестны широкой публике, но все, кто посещает Зал аукционов, с ними знакомы.

— Мсье Лалует слишком скромен, — сказала мадам Лалует, позвякивая своей золотой цепочкой. — У нас здесь есть письмо с похвалами одного лица, которое сумело оценить способности моего мужа по достоинству. Я говорю о его высочестве принце де Конде.

— Его высочество принц де Конде! — разом воскликнули все семь академиков, повскакав с мест.

— Вот это письмо.

Мадам Лалует действительно вытянула из своего пышного корсажа конверт.

— Оно всегда со мной, — сказала она. — После мсье Лалуета это самое дорогое, что у меня есть в жизни.

Все академики бросились читать письмо. Оно на самом деле было от принца и к тому же содержало множество похвал. Радость была всеобщей. Мсье Ипполит Патар повернулся к мсье Лалуету и так расчувствовался, что до боли сжал ему руку.

— Дорогой коллега! — сказал он. — Вы достойный человек!

Мсье Лалует зарделся. Приободрился. Теперь он был на коне. Жена смотрела на него с нескрываемой гордостью.

Все вокруг повторяли:

— Да-да, вы достойный человек!

Мсье Патар продолжал:

— Академия будет гордиться таким достойным членом.

— Я не знаю, господа, — ответил мсье Лалует с наигранной смиренностью, так как теперь понимал, что дело, что называется, уже в шляпе, — не слишком ли много наглости для такого писаки, как я, просить о подобной чести?

— Что вы?! — воскликнул директор, глядевший с любовью на мсье Лалуета с того момента, как узнал о письме принца де Конде. — Теперь этим глупцам придется задуматься всерьез!

Мсье Лалует вначале не понял, как ему надо реагировать на это замечание, но лицо директора было таким радостным, что он подумал: мсье директор сказал это не со зла (это, впрочем, было правдой).

— Действительно, глупцов в этой истории много, — согласился он.

Все насторожились. Им очень хотелось узнать, как мсье Лалует воспринимает беды Академии. Теперь они опасались только одного: как бы он не передумал. Но мсье Лалует сказал:

— О! Для меня все очень просто! Мне жаль тех бедняг, которые ничуть не удивляются, когда двадцать один раз выпадает черное, но в то же время не допускают возможности трех естественных смертей академиков подряд.

Ему зааплодировали, однако мсье директор, не знакомый с правилами игры в рулетку, попросил разъяснений. Мсье Лалуету дали возможность объяснить. Они изучали его. Им и так были довольны, но подлинное восхищение вызвал чисто литературный спор между мсье хранителем печати и мсье постоянным секретарем, в котором мсье Лалует весьма авторитетно высказал свое мнение.

Вот как это произошло.

— Наконец-то я обрету снова вкус к жизни благодаря этому благородному человеку! — воскликнул с жаром мсье Патар. — Честное слово, я уже превратился в собственную тень. У меня даже появились настоящие подщечки!

— О, мсье постоянный секретарь! — возразил мсье хранитель печати. — Надо говорить «настоящие щечки»! «Подщечки» — это не по-французски.

Тут-то мсье Лалует, не дав ничего сказать мсье Патару, вмешался и почти на одном дыхании, не прерываясь, выпалил следующее:

— «Подщечка» — искажение слова «щечка», существительное женского рода. Карманы, которые у некоторых рукокрылых обезьян и грызунов формируются внутри щек, по обе стороны рта. Подщечки — это хранилища для продуктов, которые не поедаются сразу. Некоторым видам летучих мышей они облегчают полет, позволяя воздуху проникать в подкожные ткани. Боковая часть рыла свиньи и головы теленка!

Что можно было ответить! Все присутствующие академики застыли раскрыв рты. Однако всеобщее восхищение перешло в унижение, а унижение — в подавленность, когда, проходя мимо столика, разделенного на некоторое количество параллельных бороздок, по которым скользили подвижные пуговки, мсье директор спросил, что это такое, и от мсье Лалуета получил ответ — «абака». Тогда мсье директору пришлось попросить объяснить, что такое «абака».

Казалось, мсье Лалует стал выше ростом. Он бросил торжествующий взгляд на мадам Лалует и заговорил:

— Мсье директор, слово «абака» — существительное мужского рода, происходит от греческого «авах», обозначающего стойку, буфет, шахматный столик. У греков — стол, помещенный в алтарь для пожертвований. У римлян — шкаф, в котором выставлялись победные кубки. В математике — счетная машина греческого происхождения, используемая римлянами в арифметических операциях. Ею пользовались китайцы, татары и монголы. В России она также была известна. В архитектуре — плита, укладываемая между капителью колонны и архитравом. Витрувий [6], мсье директор, Витрувий пользуется для обозначения абаки словом «плинтус».

Услышав, как торговец картинами рассуждает о Витрувий, все, за исключением мсье Патара, глаза которого сияли, опустили головы. Этот Витрувий вконец покорил постоянного секретаря.

— Кресло магистра д'Аббвиля займет достойный приемник, — сказал он.

После этого с мсье Лалуетом начали разговаривать очень уважительно.

Наконец визитеры, несколько смущенные, опасаясь сделать еще какие-нибудь ошибки во французском, откланялись. Они рассыпались в похвалах мсье Лалуету и по очереди целовали ручку его супруге, которая показалась им весьма импозантной.

Однако мсье Патар задержался, так как мсье Гаспар Лалует намекнул, что хотел бы с ним побеседовать.

Мсье Лалует отослал и супругу, когда они остались втроем.

— Иди, иди, девочка, — приказал он. Мадам Лалует, вздохнув и умоляюще посмотрев на мсье Патара, удалилась.

— Чем могу быть вам полезен, дорогой коллега? — спросил немного встревоженный мсье Патар.

— Я должен сделать вам одно признание, мсье постоянный секретарь, это останется между нами, но я подумал, что лучше от вас ничего не скрывать… Вдвоем мы сможем, конечно, избежать некоторых трудностей.. Так как речь…

— Что такое? При чем тут речь? Объяснитесь, дорогой мсье Лалует, я не понимаю вас… Вы не можете составить речь?

— О! Меня смущает не это!

— А что тогда?

— Так ведь., это.., ее же надо будет читать…