Андрей Левин - Тайна Запретного города

По ту сторону дверей стоял Уоррел. У колченогого стола на табурете спиной к Хоангу и Лан сидел человек.

- Слушай, - негромко произнес Уоррел, - ты ведешь двойную игру, и нам все прекрасно известно.

Собеседник Уоррела что-то тихо ответил, но Хоанг не расслышал слов.

- Ложь! - жестко отрезал Уоррел. - Ты работаешь на коммунистов. Хотел провести нас? С нами эти номера не проходят.

- Уверяю вас, господин Браун... - сказал громче сидевший на табурете человек, и Хоанг вздрогнул, услышав его голос.

"Нет, такого просто не может быть, - подумал он. - Мне показалось..."

- Не надо меня ни в чем уверять! Твоя игра окончена.

- Я прошу выслушать меня, - оправдывающимся тоном произнес человек, сидевший на табурете.

- К черту объяснения! - прошипел Уоррел. - С какой целью ты убил Фам Тху, вместо того чтобы установить личность Рекса? Ведь она была его связной, и ты это прекрасно знал!

- Я... я не убивал, господин Браун...

- Врешь! На месте убийства нашли зажигалку Уайта, которую он дал тебе. Ну! Ты и теперь будешь отрицать, что работаешь на вьетконговцев?!

"Кто же? Кто?" - нетерпение Хоанга росло с каждой секундой.

В этот момент, когда Уоррел проходил мимо него, провокатор развернулся. Хоанг почувствовал такую боль в висках, словно по ним били молотком: перед ним сидел его родной брат. Шон! Хоангу показалось, что у него галлюцинация. Невозможно! Шон, с которым они вместе начинали подпольную деятельность! Шон, убитый жандармами и выбравшийся почти из могилы с четырьмя пулями в теле! Шон - сын и брат революционеров - стал предателем! Немыслимо! Невероятно! Какая-то чудовищная ошибка!

- Я сейчас все объясню, господин Браун, - быстро и жалобно заговорил Шон. - Я вам все объясню. Это я убил Фам Тху и не сказал вам, потому что боялся...

- Чего?

- Боялся, что вы подумаете... ну... как вы сейчас сказали... что я работаю на них.

- Так почему же ты ее убил?

- Понимаете, она узнала меня. Узнала. И если... если бы я не убил ее... все, конец... я не смог бы больше оставаться среди них...

- Так ты был знаком с ней раньше? - прищурился Уоррел.

- Да. Если позволите, я вам все расскажу. Все до мелочей.

- Рассказывай, - усмехнулся Уоррел. - И желательно с подробностями. С убедительными подробностями. От этого будет зависеть твоя жизнь.

- Я понимаю, понимаю, - лепетал Шон. - Сейчас я все расскажу. Это началось давно, очень давно. Двадцать лет назад. Даже больше. Я тогда работал в одной подпольной группе вместе с Фам Тху - ее настоящее имя Лан - и ее женихом Хоангом, моим братом.

- Хоанг - твой брат? Почему же ты не сказал мне об этом раньше?

- По той же причине. Боялся. Боялся, что вы перестанете мне доверять, если узнаете, что мой брат - вьетконговец. Ну, вот. Я тогда сотрудничал с ва... с вашими коллегами. Об этом - не знаю, каким образом, - пронюхала Лан. Однажды она застала меня врасплох, безоружного, и всадила в меня четыре пули. Я чудом остался жив. А позже до меня дошли слухи, что она погибла. И я успокоился, потому что никто больше не знал о моих связях с вами. И...

- Стоп, стоп, - перебил Шона Уоррел, - не очень убедительно. Что же, она никому не рассказывала об этом, даже твоему брату? И ты спокойно встречаешься с ним, не опасаясь мести с его стороны?

- Дело в том, что Лан всегда была... ну, чересчур эмоциональной, что ли. Перед тем как выстрелить в меня, она произнесла целую речь. Она всегда любила болтать языком. Несла какую-то чепуху про совесть, про патриотизм. Я уже толком и не помню. И заявила, что никогда не осмелится сказать Хоангу, что его брат... ну...

- Предатель, - подсказал Уоррел.

- В общем, она сказала, что не причинит ему горя таким известием, потому что слишком любит его. Сказала, пусть лучше Хоанг считает меня погибшим... Короче говоря, когда я очухался после того случая, я понял, что она действительно никому ничего не сказала. Я случайно встретился с одним из нашей группы - он ничего не знал. А когда я недавно встретился с Хоангом, я подстраховался на всякий случай. Я его сразу узнал на рынке. А потом, когда мы пришли ко мне, я сделал вид, что не узнал его, вернее, что спутал с каким-то провокатором, выхватил пистолет. А он стал говорить, что рад встрече, что не ожидал увидеть меня живым, потому что Лан в каком-то письме писала ему, что меня убили полицейские на ее глазах. Ну, тогда я понял, что все в порядке. А если бы я понял, что ему все известно и что он играет, я застрелил бы его. Если бы он все знал, он не смог бы сыграть. Он действительно не ожидал увидеть меня живым. Я ненавидел его всю жизнь, потому что он во всем был впереди меня. И в детстве и потом... Даже успел вперед меня понравиться Лан...

Шон говорил быстро, на одном дыхании, видимо боясь, что Уоррел не дослушает его.

"Подлец! Какой подлец!" - с горечью думал Хоанг, все еще не веря тому, что услышал.

- А кто убил Уайта? - спросил Уоррел.

- Динь.

Уоррел непонимающе наморщил лоб.

- Ну, один из нашей группы. Он получал информацию от Лан... от Фам Тху. Я долго не мог выяснить, куда он ходит. Осторожный он был. А потом узнал - в особняк Фам Тху. Ну я и вызвал Уайта на встречу. Но где-то, наверное, ошибся. Динь пошел следом, а я не заметил. И когда мы с Уайтом встретились, он выстрелил сзади. Целился в меня... Уайт упал, а он бросился бежать. Ну, я выстрелил вслед и попал... А вам не сказал, что встречался с Уайтом, потому что, опять же, боялся.

- Неплохо придумано, - помолчав, обронил Уоррел.

- Клянусь вам, я ничего не придумал, господин Браун! - испуганно возразил Шон. - И я могу доказать, что я с вами, а не с ними.

- Интересно, как же?

- Завтра Рекс в двенадцать дня будет в кафе "Виньлой". Хоанг ходил туда в прошлый четверг, но там его вроде бы кто-то узнал. Он не смог переговорить с Рексом и велел отправиться в "Виньлой" мне.

- Вот как? Что ж, неплохо. Иди на встречу. Завтра в кафе будет наш человек.

Хоанг был настолько ошеломлен, что находился в состоянии какого-то оцепенения. Он был потрясен лицемерием, коварством Шона, а еще больше тем, что брат оказался провокатором и убийцей его жены. И только сейчас Хоанг осознал, что случилось непоправимое. Уоррел узнал о завтрашней встрече! Как же Хоанг мог допустить такое? Почему не выстрелил в Шона несколькими минутами раньше? Как смел дать волю чувствам, забыв о главном? Мысль лихорадочно работала в поисках выхода. Что делать? Незаметно уйти, отправиться к Виену? А если не он автор записки? Нет! За одну ночь не убедить сына, что он должен помочь вьетконговцам. Даже с помощью Лан. Пусть Виен и не побежит доносить на отца, но и помогать он не станет. Слишком крутой поворот должен произойти в его взглядах, в сознании... Выход один - застрелить Шона и Уоррела. Пусть не удастся выбраться отсюда живым - Уоррела наверняка страхуют его люди, - но убрать этих двоих нужно во что бы то ни стало. Хоанг нащупал рукоятку пистолета под пиджаком. Потом повернулся к Лан: