Анатолий Галкин - Барышня с дипломом

Игорь проволокой соединил тротиловые шашки и две гранаты. Из этой же проволоки скрутил петельки и за них за них гвоздями прибил все сооружение над дверью.

Теперь короткая капроновая веревочка привязана к кольцам гранат, а второй ее конец надо прикрепить к двери. Это можно сделать только уходя – прикрыть за собой дверь и через щель набросить петельку на гвоздик и загнуть шляпку.

Все! Заряжено! При открытии двери вырвется хоть одна чека и через четыре или пять секунд – бух! Большой взрыв… Гостиница, конечно, устоит. И перекрытия не рухнут. Но от этого номера останется труха… Жалко, мобильник испарится.

Когда Игорь вернулся в люкс, Инга уже лежала. Она была прикрыта легкой простыней, но от этого ее округлости выглядели еще более соблазнительными.

Он стоял перед ней, пытаясь не пускать слюни и не выглядеть полным дебилом.

Игорь начал сбрасывать на пол одежду. И когда он был уже готов к прыжку, в его брюках, залетевших под стол, зазвонил мобильник. Это был первый звонок от Гуркова.

Докторов только начал любовную игру, а звонок повторился… Через минуту Инга начала стонать от удовольствия, а мобильник своим противным визгом сбросил весь экстаз на ноль.

Докторов вскочил с твердым намерением схватить эту подлую коробочку с кнопками и запустить ею в окно… Схватить-то он схватил, но машинально приставил к уху и нажал кнопку.

Отвечал он однозначно и с явным испугом. Да и разговор был коротким. Он отключился и понял – сейчас больше не сможет залезть на кровать.

– Инга, я должен уехать на часик… Ты только не вставай. Лежи вот так и жди.

– Тебя вызывает твой начальник Гурков?

– Да. И он почему-то злой какой-то.

– Он успокоится… Ты передай ему, что Максим Ежов снимает фильм. Про него, про Гуркова… Сегодня через час Максим будет брать интервью у Ольги Крутовой.

– Где он будет это брать?

– Здесь. В гостинице. В ее номере.

Лощинин и Жук были у «Таганки» чуть раньше, чем туда пришел Игорь Докторов. Они видели, как он входит в ресторан, надели наушники, включили запись и приготовились к интересному спектаклю… Началось все с примитивной выволочки. Гурков орал на Докторова, обещал его стереть, размазать, закопать.

Вскоре кандидат в мэры устал кричать и начал пугать, говоря зловещим голосом.

– А ты знаешь, что Ежов про нас с тобой кино снимает? Ты знаешь, что твои бойцы, которых ты бросил, заложили нас с тобой?.. Перед выборами это может быть бомбой. Мой рейтинг рухнет, как небоскребы-близнецы.

– Знаю я про кино, Андрей Николаевич. Его московская адвокатша придумала. Она и в Москве хотела снимать, и про бомжа, и про Комбинат… Хотела, но теперь не снимет.

– Снимет не она, а Максим Ежов.

– И он не снимет… Им обоим настанет каюк через десять минут. Они собираются в гостинице интервью снимать. А там растяжка и кило тротила.

Гурков замер, никак не показывая своей реакции. С одной стороны, он уже мэр без пяти минут. Он государственный человек и должен осуждать такие варварские методы борьбы… С другой стороны, а будет ли он мэром без таких методов?

– Значит ты решил, Игорь, одним махом обе занозы убрать?

– Именно так… А через пару дней стариков замочим. Жука и этого, который из Москвы… На лодке перевернутся и на дно Угорки.

– Об этом потом, Игорь. Проведи сначала первый этап… Ты говорил, что это через десять минут случится?

– Примерно. Плюс-минус две-три минуты.

– Не подведи, Игорь. Обоих и одним махом!

Лощинин бросил наушники и схватился за телефон… Он чувствовал, что звонок нормально проходит, но Ольга не отвечала. Не могла! Ее мобильник трезвонил, лежа на кровати, а она вместе с Максимом только подходила к гостинице. Он нес камеру, а в ее сумке были кассеты и какая-то мелочь.

Жук набрал номер телецентра. Он кричал, требуя немедленно номер сотового телефона гражданина Ежова. Естественно, что опытная секретарша его послала. Единственно, она сообщила что он только что взял телекамеру и пошел в гостиницу. А это рядышком.

Лощинин набрал номер гостиницы. Трубку взяла женщина с мягким прибалтийским акцентом.

– Здравствуйте. Это гостиница Правдинска.

– Добрый день. С вами из Москвы говорят. Из администрации президента.

– Слушаю вас.

– У вас проживает Ольга Крутова.

– Да. Она только что взяла ключ и поднимается к себе. Я могу соединить с ее номером.

– Не надо! Срочно верните ее вниз, к этому аппарату… Срочно! С ней будет говорить президент!

Лайма не успела ничего подумать. Она просто положила на стол трубку и рванулась наверх.

Камера была тяжелая, и они поднимались не спеша. Лайма догнала их чуть выше второго этажа.

– Простите, товарищ Крутова, вам срочный звонок из Москвы… Прошу поскорее вниз. Там ждут.

– Кто ждет?

– Президент.

– Какой?

– Я поняла, что самый главный.

У Ольги тоже не было времени оценить ситуацию. Бесспорно, надо спускаться и выяснять все там… Она протянула ключ Максиму:

– Заноси пока камеру, а я выясню, кто так шутит… Вероятно, Лощинин. Его манера.

Последние слова она говорила, сбегая вниз по лестнице… Но то, что Лощинин не шутит, она поняла сразу.

– В твоем номере бомба… Верни Максима, если сможешь, но сама к двери не подходи.

Ольга рванулась наверх. Она что-то кричала на бегу, какие-то бессмысленные фразы из одних междометий… Вот и третий этаж. Ее номер в конце коридора. У ее двери стоит администратор Лайма. Значит, Максим уже прошел… Вероятно, Ежов был не последним человеком в Правдинске. Постоянное мелькание на экране и молодая яркая харизма делали свое дело. Даже горячей прибалтийской женщине было приятно проводить его до номера… Лайма лишь на секунду задержалась на пороге и вошла.

Оленька попыталась крикнуть, но из нее вырвался невнятный хрип… Она попыталась побежать к двери, но ватные ноги не слушались… Крутова стояла на площадке третьего этажа и считала секунды… Две… Три… Четыре!!!

Камера была действительно тяжелая, и Максиму надоело ее нести. Поэтому, распахнув дверь, он в два прыжка оказался у кровати, куда и уложил свой Панасоник. Рядом с забытым мобильником Ольги.

Он делал все быстро, но, открывая дверь, ощутил какую-то несуразность: сначала ее что-то застопорило, а потом вверху что-то звякнуло.

Бросив камеру, он мгновенно оглянулся – над дверью просто бросалось в глаза нечто перемотанное проволокой с двумя гранатами на переднем плане… Кольца от этих двух гранат вместе с усиками висели на двери, на короткой капроновой веревочке.

Можно было рвануть назад, в коридор. Но в дверном проеме появилась очаровательная Лайма. Она была широка в плечах и бедрах. Проскочить ее было невозможно. Она улыбалась, глядя на местную телезвезду, не зная, что ей осталась жить две секунды.