Пьер Нор - Французский шпионский роман

Вне всякого сомнения, решающую роль сыграла передача пояса Османа Загари. Получение расписок в денежных переводах являлось настоятельным требованием организации Хорны Мейсон. Свидетельством тому была жестокая схватка Фредерика в номере 434. Противник мог и не подозревать, что у него было достаточно времени, чтобы снять фотокопии. Кстати, «крыша», обеспеченная Бернаром Кассегреном, была восхитительной маскировкой. Можно ли вообразить что-либо более естественное для человека, прибывающего в Аддис-Абебу, чем желание взять напрокат машину без шофера?

«В общем-то все идет совсем неплохо»,— решил он, вставая и направляясь в ванную комнату. Еще накануне он был приговорен к смерти, убийцы поджидали его в гостинице. Ночью ему искусно удалось сделать предложение о сотрудничестве, а утром его кандидатура уже подверглась рассмотрению.

Хорна Мейсон, на которую возлагалась вербовка, видимо, не гнушалась мужским обществом. В ванной Фредерик обнаружил маленький лакированный шкафчик с красовавшимся на дверце стилизованным изображением мужчины. Внутри оказались все необходимые принадлежности для мужского туалета: бритва на ленточке, крем для бритья, одеколон, а также новая зубная щетка в футляре.

Преисполненный оптимизма, Лемуан встал под душ. Он не мог отвлечься от размышлений о результатах рассмотрения его кандидатуры. Стоя под ледяными струями, освежающими мысли, он трезво взвешивал свои шансы. Он понимал, что Хорна Мейсон и Омер Вандамм — всего лишь исполнители, не принимающие решений, но если молодая женщина действительно была в центре хартумского заговора, то нет ничего удивительного в том, что она вновь подключилась к этому делу. Согласимся, что операция в суданской столице была проведена замечательно. Все видимые обстоятельства были против Франции, начиная с бесспорного документа, подписанного генералом Салах Эддин Мурадом за несколько минут до казни. Все, у кого в дальнейшем могли возникнуть подозрения, были мертвы, приговорены к расстрелу скорым на расправу генерал-президентом или, как несчастный Осман Загари, просто-напросто убиты.

Вот только строить планы, рассчитывая на пассивность французской дипломатии, уж слишком опрометчиво. Конечно, министерство иностранных дел и послы перейдут в контратаку. Франция пользуется достаточным доверием в арабском мире, чтобы к голосу ее представителей прислушались. Впрочем, Хорна Мейсон и не строила особых иллюзий. «В арабских странах подумают, что дыма без огня не бывает»,— сказала она. Безусловно, задача этим и ограничивалась, но только… до вчерашнего вечера. Вступление Фредерика Лемуана в организацию меняло все. Он был способен придать убедительность версии, разработанной в Хартуме. Именно по этой причине он с большой долей вероятности мог рассчитывать на благоприятные выводы по его кандидатуре.

Вместе с тем это обстоятельство являлось серьезным основанием для опасений. Он все время должен быть начеку.

Фредерик застал ослепительно красивую хозяйку в белых брюках и светлой блузке сидящей за столом на террасе перед легким английским завтраком. Он наклонился к ее руке, сел рядом и придался созерцанию пейзажа, который не успел разглядеть прошлой ночью.

Здание возвышалось над расположенным в холмистой местности садом, в котором произрастали деревья самых разнообразных пород. Внимательный взгляд обнаружил спрятавшиеся в зелени белые виллы и небольшие деревушки. Фоном этой картине служил величественный горный массив, хребты украшали султаны облаков с рельефными синими тенями. Легкий туман вдалеке размывал и смягчал их контуры.

— Вам нравится Аддис-Абеба? спросила следившая за его взглядом Хорна Мейсон.

— Я едва успел осмотреться,— заметил полковник,— но климат здесь, кажется, замечательный.

— Необыкновенный. Мы всего лишь в каких-нибудь десяти градусах от экватора, а между тем в течение всего года температура почти не отклоняется от средней величины -21°. Ведь мы находимся на высоте 2400 метров над уровнем моря. С этой точки зрения город — настоящий рай. Впрочем, вы, наверное, знаете, что означает название Аддис-Абеба на амхарском — местном официальном языке?

— Право же нет,— признался он, намазывая булочку маслом.

— В конце прошлого века основатель Аддис-Абебы Менелик II дал городу имя «Новый цветок».

— Я понимаю, почему вам здесь нравится,— убежденно сказал Фредерик.— К тому же вы устроились просто по-королевски. Но скажите, ведь у вас немало работы?

На столе рядом с молодой женщиной лежал внушительный пакет с корреспонденцией. Она рассмеялась:

— Знаете ли, все журналисты получают не меньше, но, к счастью, мне нет нужды читать все подряд.

Хорна накрыла ладонью руку француза и легонько погладила ее с улыбкой сообщника.

— Что же до новостей, Фредди,— сказала она голосом, в котором сквозили воспоминания о вчерашнем вечере,— я уже получила для вас кое-что весьма ободряющее.

— Уже? — удивился он.

— Да. Решение зависит от руководителя нашей группы, находившегося по делам в Найроби, но именно сегодня он возвращается. Я звонила ему рано утром по поводу записки, которую передал ему вчера вечером телексом Вандамм. Он выразил пожелание встретиться с вами, я же ни минуты не сомневаюсь в итоге переговоров.

Фредерик слегка нахмурил брови, выпил третью чашку чая, отодвинулся от стола, положил ногу на ногу и закурил сигарету.

— Хорна, я очень тронут,— сказал он,— что вы рекомендовали меня своим друзьям. Очень надеюсь, что нам предоставится возможность поработать вместе, но учтите, я еще не взял на себя никаких обязательств.

— Что вы хотите этим сказать? — спросила она заинтригованно.

— Только то, что я не могу принять никаких обязательств, не зная, на кого работаю. Я пришел к вам вчера вечером, полагая, что вы более или менее тесно связаны с людьми, которые, убрав Османа Загари, лишили меня пятидесяти тысяч долларов. Согласитесь, что это чертовское невезение.

— Прошу вас… — ответила Хорна, словно он допустил бестактность.— Мне не хотелось бы говорить об этом… неприятном инциденте.

— Вчера вечером я предложил вам вести себя, как подобает серьезным людям. Замечу, что именно так мы себя и вели, как мне кажется. Но не будем об этом… Я просто хотел подчеркнуть, что всегда лучше смотреть фактам в лицо и точно знать, как обстоит дело. Какую страну вы представляете? Является ли она противником Франции? Я не собираюсь предавать свою родину. Но если все-таки предположить, что я соглашусь, какая предполагается оплата? Вы должны понять, что в моем возрасте это тоже имеет значение. Я не могу больше попусту тратить время, я и так уже достаточно потерял, получая жалкую зарплату государственного служащего.