Рэчел Линдсей - Любовь и доктор Форрест

- Ну тогда, я понятия не имею, где еще ее искать, - в голосе сестры слышалось неподдельное беспокойство. - Мы уже обыскали всю клинику.

- Как долго ее нет в палате?

- Я точно не знаю. Мы думали, что она спит. Все открылось только когда одна из наших медсестер вошла к ней, чтобы измерить температуру, а в кровати, оказывается, все это время лежал укрытый одеялом валик...

- Что?! - вскричала Лесли. - Так что же вы сразу не сказали? Я сейчас буду.

С грохотом швырнув трубку обратно на рычаг, она выбежала из комнаты, и даже в эти минуты сильного душевного волнения думая о том, как все-таки это было в духе Деборы: это же надо было додуматься использовать эту по-детски наивную выходку с валиком под одеялом.

Когда она вышла в кабинет старшей медсестры, Филип был уже там.

- У вас есть какие-либо соображения на тот счет, где теперь искать Дебору? - спросил он.

- Я не видела ее со вторника. - И затем, немного помолчав, она тихо добавила: - Мне казалось, что будет лучше, если она будет наблюдаться у Акселя.

Филип снова обратился к старшей медсестре.

- А вы не знаете, моя жена никогда не говорила при вас, что она собирается уйти отсюда?

- Она постоянно грозила этим, но я никогда не воспринимала эти ее угрозы всерьез.

- Кто последний видел ее сегодня утром.

- Я, - призналась санитарка, все это время молча стоявшая рядом со столом старшей медсестры. - Я убиралась у миссиз Редвуд в палате, и она попросила меня поставить свежие цветы, потому что она как будто ждала посетителя.

- Точно, - вступила в разговор старшая медсестра. - Она ждала герр Каспера. Он как будто направлялся на Хернлей, и был должен заглянуть сюда по пути.

- Хернлей! - взволнованно воскликнула санитарка. - Ну конечно же. Ее посетитель так и не пришел, и тогда миссиз Редвуд попросила меня выяснить, работает ли подъемник.

- Так вот оно что! - всплеснул руками Филип. - Она отправилась туда вслед за ним!

- Не может быть, чтобы она настолько обезумела! - не выдержала Лесли.

- Плохо же ты знаешь Дебору!

Он стремительно вышел из кабинета и быстро зашагал по длинному коридору, направляясь в палату, где до недавнего времени находилась его жена. Не обращая внимания на все еще лежавший в кровати под одеялом валик, он распахнул дверцы платяного шкафа.

- Когда ее привезли сюда, она была одета в лыжный костюм. Его здесь нет.

Медсестра торопливо порылась в оставшихся вещах.

- И ботинок ее тоже нет.

- Значит, она направилась на Хернлей, - Филип вмиг оказался у двери. - Я иду за ней. Если она попробует встать на лыжи, это будет означать для нее верную смерть.

Лесли последовала за ним.

- Как ты думаешь, что она станет там делать?

- Первым делом постарается разыскать Каспера. Если она не застанет его на вершине, то нам останется лишь только догадываться, что будет потом.

Он заторопился прочь, а Лесли осталась стоять на месте в нерешительности. Затем она опрометью бросилась к себе в комнату, и быстро облачившись в лыжный костюм, устремилась вдогонку за Филипом, нагоняя его как раз когда он уже сворачивал с дороги.

- Я иду с тобой, - объявила она.

- В этом нет необходимости, дорогая.

- А я все равно пойду.

Он ничего не сказал на это, и дальше они шли уже вдвоем, минуя "Мурмелтиер", проходя по пути мимо "Кульм-Отеля", направлясь вниз по узкой горной тропинке, что вела к подвесной дороге на Хернлей. На подходе к подъемнику было слышно урчание электромоторов и металлический лязг подвесных сидений, курсировавших по троссу, протянутому наверх, к вершине крутого горного склона. К счастью, в тот день желающих подняться на подъемнике оказалось немного, очереди не было, и купив два билета, Филип отправился дальше, выходя на рампу. Дождавшись свободного сидения, служитель пристегнул Лесли ремнями и сверху еще укутал ее пледом. У Лесли было ощущение, будто она превратилась в кокон, из которого собирается вылупиться бабочка, так как под покров пледа не попали лишь только глаза и кончик носа, и она крепко уцепилась за подлокотники, в то время как служитель изо всех сил подтолкнул ее.

Сначала она просто как будто парила в воздухе, а потом земля стала уплывать, оставаясь где-то далеко внизу, в то время как сидение наконец перестало раскачиваться, начиная долгий подъем. Через каждые сотню-другую ярдов были расставлены стальные столбы-опоры, на которых и был натянут трос, и всякий раз, когда сидение подъемника проплывало мимо , то ролик с металлическим лязгом задевал о железную перекладину. Лесли подняла глаза, чтобы взглянуть на тонкий железный трос, тут же немедленно решив для себя, что ради собственного же спокойствия ей лучше постараться начать думать о чем-нибудь постороннем, хотя бы о том, что ждет их впереди.

Несмотря на то, что день выдался наредкость теплым, но теперь, когда солнце стало клониться к горизонту, поднялся пронизывающий, холодный ветер, который, налетая порывами, так и норовил сорвать с нее плед. Только бы Дебориного благоразумия хватило бы на то, чтобы остаться в хижине! Лесли отчаянно желала лишь того, чтобы упрямице удалось застать там своего Каспера. Было страшно подумать, что будет, если этого не произойдет.

Она оглянулась назад, и сидение под ней снова качнулось. Там, далеко внизу домики Аросы терялись среди холмов, небо начинало темнеть, а на склоны легли длинные синеватые тени; на долину опускался вечер. Неужели этому подъему не будет конца? И тогда Лесли начала считать медленно проплывающие мимо столбы опор.

Часом раньше, у томившейся в точно таком же сидении подвесной дороги, Деборы тоже появлялось ощущение, что ее путешествие продлится бесконечно. Впервые после перенесенной операции она оказалась вне больничных стен, и от столь длительного пребывания на свежем воздухе у нее начала кружиться голова. "Как все-таки странно, что человеку не дано власти над своим же собственным телом, - раздраженно думала она, закрывая глаза, подавляя подступивший приступ тошноты. - Мне нужно во что бы то ни стало разыскать Ганса. Должны же мы в конце концов выяснить отношения. Я не могу болььше ждать. Так не может продолжаться до бесконечности.

Тихонько звякнув, сидение подъемника миновало последнюю опору и минутой позже Дебора медленно, то и дело спотыкаясь, брела вверх по горной тропинке, направляясь туда, где на оледеневшем плато одиноко притулилась хижина "Хернлей". Она порядком запыхалась к тому времени, как ей наконец удалось-таки добраться до цели своего путешествия. Толкнув дверь, отчего та распахнулась настежь, она остановилась на пороге. Из хижины на нее пахнуло жарким теплом. Комната поплыла и закружилась перед глазами, а когда эта карусель наконец остановилась, один из лыжников, собравшихся в дальнем углу, поднял голову, и едва взглянув в ее сторону, тихонько вскрикнул от изумления и тут же направился к ней.