Дэвид Линдсей - Наваждение

— Предлагаю завтра утром снова приехать сюда и попытаться все выяснить. Другого варианта, похоже, нет.

— Так беспокоиться из-за моего кольца, странным образом потерянного и снова найденного? Зачем это вам? Почему вы так рветесь сюда?

— Потому что я так хочу, — сухо ответила миссис Ричборо.

— А если я откажусь?..

— Буду считать, что мое общество вам неприятно…

— И?..

— И действовать соответственно.

Изабелла открыла сумочку в поисках носового платка и, роясь в ней, неожиданно наткнулась на странный конверт. Хотя уже сильно стемнело, буквы еще можно было разобрать, поэтому, заинтересовавшись, она извлекла письмо.

Адресовано миссис Ричборо.

Изабелла недоуменно повертела его в руках.

— Похоже, это ваше. Не представляю, как оно оказалось в моей сумочке…

Вдова выхватила конверт почти грубо.

— Разумеется, мое . Но внутри нет письма — может, и оно в вашей сумочке? — спросила миссис Ричборо, спешно заглядывая в свою собственную. — А, вот оно, у меня. Извините. И зачем, не пойму, вам понадобился конверт?

— На нем случайно ничего не написано? — озадаченно спросил Джадж.

Миссис Ричборо перевернула конверт.

— Да, написано. Как вы догадались?

— Если не слишком личное, позвольте взглянуть.

— Без начала и без конца. Какая-то музыка. — Она передала конверт Джаджу, который некоторое время обеспокоенно его рассматривал. Изабелла заглядывала ему через плечо.

— Я получила письмо только сегодня, с утренней почтой; следовательно, ноты появились позже. Кто их записал?

— Нет смысла относиться друг к другу с таким подозрением, — с ледяной улыбкой сказала Изабелла. — Все абсолютно ясно. Вы сами записали музыку, миссис Ричборо, — наверху. А я подобрала потерянный конверт и принесла сюда.

— Вы уверены?

— Совершенно уверена.

— Остается признать, что мы попали в страну грез…

Глядя на спешно набросанные ноты, она принялась потихоньку насвистывать; Изабелла и Джадж прислушались. Незнакомая, странная, завораживающая мелодия. Внезапно миссис Ричборо замолчала: кончилась запись. Все вопросительно поглядывали друг на друга.

В зале уже совсем стемнело… И вдруг мелодию, которую только что насвистывала миссис Ричборо, повторил какой-то отдаленный струнный инструмент, по глубине и тембру звучания схожий с контрабасом. Мелодия продолжилась дальше, до самого конца. Играли где-то очень и очень далеко — звук был совсем слабый, хотя и отчетливый. Создавалось впечатление, будто он вообще доносится откуда-то сверху; но не с улицы, а, как ни странно, из дома… Мелодия звучала чуть больше минуты, потом все снова смолкло.

Джадж застыл в полном недоумении, не в силах осознать случившееся, Изабелла, побледнев, странно улыбалась, а миссис Ричборо глубоко и часто дышала, чтобы снова не упасть в обморок. Она сидела выпрямившись, вцепившись руками в подлокотники кресла.

— Что это такое? — придя в себя, спросил Джадж.

— Все наконец проясняется, — ответила Изабелла.

— То есть?

— Похоже, нас не собираются оставить в покое. Уйти и сделать вид, будто ничего не случилось, нам не позволят, поэтому мы должны идти только вперед. Да будет так! Я согласна.

— Не понимаю.

— По-моему, понимаете, но это не важно.

— Прошу вас пояснить вашу мысль, мисс Ломент.

— Все бесполезно: наши слова, наши действия; важно лишь то, что за нас решено. Миссис Ричборо совершенно права — завтра утром нам придется приехать сюда.

— Пожалуйста, проводите меня на воздух… — слабым голосом пробормотала вдова.

Джадж направился было к ней, но Изабелла преградила дорогу.

— Минуту! — Она взглянула ему в лицо. — Думаете, удастся избежать ответа? Есть у вас мужество или нет? Что, по-вашему, с нами происходит?

— К сожалению, не могу взять на себя ответственность и снова пригласить вас сюда, мисс Ломент, — он старался говорить твердо, но голос все равно дрожал. — Если мы пойдем вперед, как вы выразились, нас ждут сплошные неприятности, во всяком случае, это несомненно. Однако надо поскорее выбраться отсюда — миссис Ричборо действительно плохо.

Миссис Ричборо и в самом деле выглядела ужасно. Джадж быстро извлек свою фляжку. На этот раз она не отказалась и, глотнув спиртного, почувствовала себя лучше.

— К утру все пройдет, мистер Джадж, — заговорила она минуту спустя. — Сдается, ехать сюда для всех нас не такое уж и удовольствие, придется, однако, исполнить свой долг. Иначе может оказаться под угрозой будущее счастье мисс Ломент.

Он сурово взглянул на нее.

— Как вас понимать?

— Я не так умна и не так образованна, как вы, мистер Джадж, поэтому не чувствую ни малейшей надобности что-либо объяснять. Настаиваю на приезде сюда завтра утром.

— Настаиваете?

— Именно. Ни за что не соглашусь на такую неопределенность. В известной степени меня это тоже касается. Если откажетесь, мне придется подумать о дальнейших действиях.

— По-моему, сказано весьма откровенно, мистер Джадж, — сухо отметила Изабелла. — Лучше соглашайтесь. Выберем меньшее из двух зол.

Джадж взглянул на нее… и промолчал. Опираясь на его руку, миссис Ричборо наконец поднялась с кресла.

Они покинули зал и скоро сели в автомобиль. Заперев дверь, Джадж подошел к Изабелле справиться, где ее высадить. По ее просьбе он достал расписание и принялся искать подходящий поезд из Шорхема. Поезд, которого не придется долго ждать, разгуливая по станции у всех на виду, нашелся, и решили, что она там сойдет.

Он уже собирался сесть за руль, когда Изабелла придержала его за рукав и тихонько спросила:

— Ваши чувства… они не изменились?

— Вам, надо полагать, все известно.

— Скажите только одно: вы относитесь ко мне по-прежнему?

— Да, по-прежнему.

— Я почувствовала ваше отчуждение. Может быть, вы все-таки не разорвете нашу… дружбу?

Джадж стиснул зубы, помрачнел и отвернулся.

— Я не хочу, но, возможно, придется.

— Какой вы непреклонный. А завтра мы едем сюда?

— Хорошо; только если все будет в порядке: сильно сомневаюсь, что миссис Ричборо так быстро поправится.

— А если не поправится?..

— В таком случае ответ очевиден.

— Слушайте, я завтра в любом случае тем же поездом приеду в Уэртинг. Ждите меня… Вы правда меня не презираете ?

— Тсс!.. — Он многозначительно кивнул в сторону миссис Ричборо. — Как я могу?

— О, она не слышит. Глаза закрыты, наверное, спит. Итак, до завтра?

— Да.

— С ней или без нее, все равно мы должны поехать… Больше ничего не хотите мне сказать?

— Ничего.

— Вы уверены?

— Да, уверен.

Изабелла тяжело вздохнула и откинулась на мягкую спинку. Автомобиль тронулся.

Ночью, кошмарной и беспокойной, Изабелла непрестанно ворочалась и металась и только под утро наконец заснула. Проснувшись около восьми, сразу же встала. Чувствовала она себя отвратительно: вялая и отупевшая, глаза давило, каждое движение вызывало внутренний протест. Кровь текла так лениво, что любой предмет на долгое время приковывал ее взгляд; и разумеется, она не сознавала, на что именно смотрит. В довершение всего разболелся зуб.