Дидье Дененкс - Детектив Франции 7

Повернувшись к администратору, он спросил:

— У вас есть комната?

— Разумеется.

Служащий стал изучать список номеров. Когда он поднял на них глаза, они уже передумали.

— Принесите нам в холл сандвичи и кофе, — сказал Бретонне, указав на столик в холле. — Вот сюда.

Столик стоял таким образом, что можно было видеть лица всех входящих через вращающиеся двери отеля. Прежде чем сесть за столик, они попросили соединить их с жандармерией. Они вместе закрылись в телефонной кабине и в двух словах объяснили положение лейтенанту Фужеру.

— Никому ни слова, но будьте готовы прийти на подмогу.

— Слушаюсь, господин комиссар, — сказал лейтенант. — У меня в распоряжении пять человек, я буду ждать вашего приказа.

Бонетти и Бретонне устроились в креслах напротив входа и начали ждать.

Когда четыре часа спустя их ожидание подходило к концу, произошло нечто, чего оба комиссара меньше всего могли ожидать. Человек, которого они ждали, предстал перед ними в необычном для себя виде, и они в первую секунду не узнали его: на нем был белый свитер с высоким воротом, куртка, черные краги, шерстяная шапочка на голове. Бонетти и Бретонне замешкались только на одну секунду, но он уже заметил их, выскочил через вращающуюся дверь наружу и бросился бежать.

«У нас было такое чувство, что мы гонимся за карманным жуликом», — скажет позднее Бретонне.

Неожиданно ему стало очень смешно от всей этой ситуации, и он остановился. На улице было мало людей, и никто не понимал, что происходит, во всяком случае никто не выказал желания им помочь.

Бретонне подумал, что не будет же он так бежать до самой Италии… Но он чувствовал себя оскорбленным и задыхался от злости. Кроме того, он злился на Бонетти: ведь это была его идея поджидать вот так, в холле, как два идиота. Он злился на себя за то, что послушался Бонетти.

— Ну, что теперь будем делать?

Бонетти, запыхавшись, бежал навстречу Бретонне. Он упустил беглеца и был в ярости. Он посмотрел на часы и молча направился к жандармерии, здание которой было расположено на другой стороне улицы. Бретонне последовал за ним.

В 15 часов 30 минут инструктор Ланглуа, вернувшийся с тренировки со своей группой, сообщил, что заметил человека в черных крагах по дороге в Брюйер, ведущей к ледникам Боссон. Таким образом, след беглеца отыскался. Он собирался подняться в горы на высоту 2300 метров. Но почему? С верхней станцией тут же связались по телефону и получили подтверждение, что там видели беглеца без лыж и даже предупредили его, что канатка отключается в пять часов.

Обоим комиссарам было ясно, что беглец не собирается спускаться.

— Придется отправиться за ним, — сказал Бретонне.

Лейтенант Фужер тотчас же обзвонил лыжников из специализированного отряда, хотя идея казалась ему бессмысленной: можно спасти человека, который хочет, чтобы его спасли, но нельзя спасти кого-то против его воли.

— Сколько времени остается до темноты? — спросил Бретонне.

— Часа два, — ответил лейтенант.

— А какая ночью температура в горах?

— В настоящее время градусов пятнадцать — двадцать, — сказал лейтенант. — Но если он знает места, он может дойти до горного приюта.

Однако четыре часа спустя эта гипотеза не подтвердилась. Проводник Шамах, сопровождавший двоих человек, заметил силуэт в белом свитере, взбиравшийся на восточный склон Сантинэлля без веревки и без экипировки. Его очень удивило это обстоятельство, и он сам сообщил обо всем в жандармерию.

— Гребень горы покрыт ледяной коркой. Я некоторое время понаблюдал за ним в бинокль, но затем он скрылся за выступом.

— Позвоните на метеорологическую станцию и узнайте, какая будет температура ночью, — сказал Бретонне.

Ночью ожидался ветер со скоростью тридцать пять километров в час и температура около минус двадцати пяти градусов. Решение принял снова Бонетти:

— Вертолет. Сколько понадобится времени…

— Вертолет готов к вылету, — сказал лейтенант Фужер, — но вы не сможете сесть наверху.

— Дайте мне два переговорных устройства.

— Вы хотите, чтобы я отправился с вами? — спросил Бретонне.

— В кабине только одно пассажирское место, — сказал лейтенант. — Может быть, до наступления темноты следует отправить группы спасателей?

— Нет, — сказал Бонетти. — Он не подпустит их к себе. Он идет наугад, куда глаза глядят, он даже не пробирается к границе. Он хочет уйти от преследования, от своей ответственности и вины. Он пойдет на все. Он не остановится ни перед чем, даже перед пропастью… У нас один шанс из тысячи… Господи, это будет моя вина.

Вертолет взлетел в четыре часа сорок минут. Пилотом был двадцатисемилетний жандарм Мишель Дюме, парижанин с коротко остриженными волосами, с загорелым и смеющимся лицом.

— Что будем делать на месте, господин комиссар?

— Сначала отыщите мне его, а там будет видно.

— Но мы не сможем сесть.

— Я знаю.

Они поднимались все выше над городком, зажатым со всех сторон горами. Спустя десять минут они увидели солнце.

Они летели по направлению к Сантинэллю и неожиданно заметили темный силуэт беглеца на белом снегу. Он упрямо продолжал восхождение.

— Этот парень чудак, — сказал пилот. — Я еще такого не видел. Он пытается один, без экипировки взобраться на Сантинэлль. Да еще без веревки. Он побьет все рекорды.

— Не отвлекайся, — сказал Бонетти, прищурив глаза и осматривая каждый метр участка, освещенного солнцем. Бонетти с облегчением подумал, что еще не слишком холодно и беглец не обморозится.

— Ты видишь этот выступ, в двадцати метрах от него? Этот небольшой горб? Ты должен пролететь в трех или четырех метрах над ним.

— Это — фигура высшего пилотажа, — засмеялся пилот. — Достаточно небольшого порыва ветра, чтобы мы разбились о скалу.

— Тогда не найдут даже наших останков.

— Нет, найдут, но только весной.

— Ладно, выполняй, что я сказал. Я хочу сбросить это на бугор.

Он показал на одно из двух переговорных устройств со складной антенной. Он обернул прибор в тряпку и посмотрел вниз.

— Я надеюсь, что снег смягчит удар. Надеюсь, что, обнаружив его, он воспользуется им.

— Вы слишком на многое надеетесь, — сказал пилот.

— Больше всего я надеюсь на то, что сумею найти нужные слова.

— А я надеюсь только на то, что на нас не обрушится шквал, — сказал пилот.

Вертолет неожиданно грациозно наклонился влево, приближаясь на полной скорости к скале. Они увидели, как силуэт внизу выпрямился и посмотрел вверх. Пилот больше не улыбался, его лицо стало сосредоточенным. Сжав зубы и прищурив глаза, он весь отдался маневру, плавным и уверенным жестом нажимая на рычаг управления. Внезапно он почувствовал струю воздуха; невероятным усилием воли ему удалось сохранить равновесие. Он прошел по вертикали над выступом в трех метрах от него и, когда Бонетти выбросил сверток, всем своим весом налег на рукоятку, направляя стальную птицу к небесной лазури.