Юрий Михайлик - При странных обстоятельствах

Девятого августа в одиннадцать часов утра на улице Космонавтов автомашину Балясного остановили трое мужчин, которые попросили срочно отвезти их в Холодную Балку — на окраину Приморска. Обещали заплатить десять рублей. Соблазнившись этой суммой (так и было написано в заявлении), инженер взял пассажиров. В Холодной Балке, когда Балясный остановил машину, сидевший рядом человек вынул нож, показал его Балясному и потребовал доставить их в Черданицы — село в ста километрах от Приморска. Балясный испугался, начал уговаривать отпустить его, тогда все тот же человек объяснил, что они едут “на дело”, а он, как шофер, получит свою “долю”. Инженер расплакался. Договорились на том, что Балясного высадят тут же, в Холодной Балке, а машину ему вернут на следующий день — поставят на улице Космонавтов, на том же самом квартале, где он подобрал пассажиров. А в ящичек положат пятьсот рублей: плату за машину и за молчание. Перепуганный инженер вылез из машины, а его пассажиры укатили. Кто из них сел за руль, Балясный не помнил, ибо “плохо соображал тогда”. Тем не менее он сразу же отправился в ближайшее отделение милиции.

Следующим документом в деле была телеграмма из Винницкой госавтоинспекции, датированная двенадцатым августа. На вокзале была обнаружена бесхозная автомашина с приморским индексом и номером 82–89. Осмотром была установлена ее полная исправность.

Затем в дело была вклеена расписка Балясного о получении автомашины и об отсутствии претензий к автоинспекции.

Это было все. Старший автоинспектор лейтенант ГАИ Шумаков на том дело и закрыл. История была сама по себе вопиющая, разбойное нападение — групповое, вооруженное — было оформлено и зарегистрировано как угон. И с обнаружением автомашины дело просто прекратили. Никто не взял у Балясного подробных показаний, позволяющих установить внешность преступников, никто не пытался их разыскать, никто не связался ни с населенными пунктами по Черданицкой трассе, ни с самими Черданицами. И дело лежало себе в архиве, пока на него не выбрался Кравец.

Малинин вспомнил, как смущался Кравец, принеся эти восемь папок. Да и было отчего смущаться. Свою работу в группе молодой лейтенант начал с явной бестактности по отношению к своим коллегам из райотдела, начал с того, что усомнился в верности ведения следствия своими же товарищами. А теперь — словно по заказу — принес еще вот такую бумагу — очевидный “прокол” автоинспекторов из Центрального района.

Малинин представил себе налицо начальника Центрального райотдела подполковника Максимчука. Шуму будет много. Спасибо за такой подарок никто не скажет.

История с угоном, конечно, к ограблению кассы никакого отношения не имела. Да и вся она была какая-то рыхлая, неправдоподобная. Трое среди бела дня в центре города останавливают машину, едут на окраину, а там, угрожая ножом, “уговаривают” водителя ехать с ними на “дело”? Полный бред. Да еще и рассказывают — куда, так сказать, точный адрес дают… Все это могло быть и глупой выдумкой, и какой-то нелепой шуткой. Но Малинин тут же дал запрос в Черданицы. А заодно попросил представить старые сводки по области за август прошлого года. Еще прежде, чем пришел ответ из Черданиц, майор уже держал в руках сводку.

В ночь на десятое августа двое неизвестных ворвались в дом к жителю села Черданицы Козловскому Василию Степановичу — бывшему священнику черданицкой церкви отцу Никодиму, живущему теперь на пенсии. Угрожая ножами, преступники потребовали выдать деньги. Отец Никодим отдал им всю наличность — четыреста рублей. После этого неизвестные связали старика и устроили самочинный обыск, обнаружили и унесли с собой две иконы и золоченый наперсный крест.

Отложив сводку, Малинин чертыхнулся в сердцах. Теперь ошибка автоинспекции, потихоньку прикрывшей угон машины Балясного, оборачивалась серьезным служебным нарушением. И старшему лейтенанту Шумакову, конечно, придется плохо.

Но что же это за ребятки такие: садятся в первую попавшуюся машину, объявляют, куда едут, зачем. То ли такие наглые, то ли вовсе щенки? У Козловского в доме были двое. Третий стоял на “стреме”?

Малинин снова просмотрел папку автоинспекции. Даже показания спидометра с машины не сняли. А неплохо было бы их иметь.

— Валера? — спросил Малинин, крутанув диск телефона. — Дай-ка трубочку Кравцу.

— Слушаю, лейтенант Кравец, — голос у лейтенанта был хрипловатый, словно простуженный.

— Давай-ка, товарищ Кравец, разыщи мне гражданина Балясного Ивана Акимовича. Знаешь, о ком говорю?

— Знаю, товарищ майор.

— Ну вот, достань его хоть из-под земли и сразу ко мне. Возьми машину, я позвоню туда. И ветром.

— Слушаюсь!

И вот теперь Малинин ждал Балясного. Ждал с потаенной, самому себе не высказанной надеждой, что эти трое, трое наглых или неумелых, а может, и неумелых, но наглых, как-то связаны с двумя взломами сейфов. Хоть как-то. Странное было у майора чувство: вроде нет зацепок. Почему эти два дела могут и должны быть связаны между собой? А все же ждал с тревогой. Не так ждал ответа на запрос из Черданиц, как появления гражданина Балясного.

А пока работал с Колей Осецким.

В Шиловске Коля загорел дочерна, разве что нос и брови выделялись на худом, обтянутом кожей почти мальчишеском лице старшего лейтенанта — белесые, выгоревшие брови и остренький, шелушащийся нос. Коля отчитывался по “связям” — по контактам жителей Шиловска с приморцами. По предположениям Малинина, преступники не только хорошо ориентировались на местности, не только отлично знали путь к колхозной кассе, но должны были хоть как-то высветиться непосредственно перед ограблением — появиться, чтобы проверить, все ли по-прежнему. Если, конечно, они прибыли в Шиловск из Приморска.

Малинин немного опасался, что Коля со свойственным ему нетерпением наделает огрехов там, где любая оплошность может обернуться провалом работы. Но, судя по всему, Коля справился неплохо, во всяком случае, ни один вопрос Малинина не заставал его врасплох.

— Геологи, по моему убеждению, отпадают. Все шесть. Их не было в ночь ограбления, они после обеда выехали в Приморск и находились в дороге, никто никуда не отлучался. И по Приморску у них полное алиби — в день грабежа в СМУ они бурили артезианки в Богачевском районе. Контакты их я еще смотрю.

А вот выборка “минус пятнадцать”. Так они обозначили для себя приморцев, побывавших в Шиловске в день ограбления колхозной кассы и в любой из пятнадцати дней до него. Этот срок определил Малинин. Хотя был и более длительный проверочный срок — с первого июня, с самого начала лета. С началом летнего сезона неминуемо связаны изменения в стиле жизни, в быте села, а значит, возможны и изменения в распорядке работы колхозного правления, библиотеки, через которую преступники проникли на чердак. Все это взломщики обязаны были учитывать. Значит, кто-то из них должен был посетить Шиловск не раньше начала лета. Кто-то из участников взлома или их наводчик.