Вилли Корсари - Из собрания детективов «Радуги». Том 2

— А в Италии? — спросил Сантамария.

Дзаваттаро отдал рыжему мастеру недообработанный кусок камня и закурил новую сигарету.

— Что поделаешь, мы в этих вещах изрядно отстали от других стран. Но вкусы все же прогрессируют, кое-что я продаю и у нас. На прошлой неделе один клиент купил у меня целых два для своей виллы в Бардонеккья. Словом, рынок постепенно начинает привыкать к новому, хотя этот вид искусства итальянцам пока что не очень нравится. Итальянские женщины, например, видят в этом только насмешку. — Он с видом мученика повернулся к «иностранке». — Что поделаешь, синьора, у нас вот уже две тысячи лет властвуют священники.

Рыжий веснушчатый «мастер» радостно закудахтал.

Сантамария впервые в жизни ощутил в душе благодарность к жестоким папам, непреклонным кардиналам, догмам, контрреформации и отлучениям от церкви, благодаря которым продукция Дзаваттаро не пользовалась большим спросом на итальянском «рынке».

— Что же касается цены, — продолжал Дзаваттаро, — то, если вы сюда пришли как частное лицо, это одно дело. Если же вы представляете туристскую группу, тогда, понятно, мы можем сделать скидку…

— Я представляю семью архитектора Гарроне, — сказал Сантамария. — Я адвокат.

Медленно, крайне медленно Дзаваттаро погладил правой рукой голый череп. Глаза его сверкнули как два уголька.

— Как вы сказали, простите?

Тон был предельно агрессивный. Рыжий мастер тоже прервал работу и с нескрываемой злобой посмотрел на пришедших снизу вверх.

— Архитектор Гарроне был убит в прошлый вторник. Вы об этом, очевидно, знаете?

Дзаваттаро еле заметно кивнул.

— Насколько нам известно, вы были знакомы с Гарроне.

Новый еле заметный кивок головой.

— Семья сообщила мне, что Гарроне имел деловые отношения с вашей фирмой, и поручила мне выяснить, не осталось ли между вами и покойным… каких-либо неурегулированных финансовых проблем.

Над головой Дзаваттаро, который крепко сжимал средним и указательным пальцами сигарету, клубился столбик дыма.

— Так, значит, вы адвокат? Вот ведь как… — насмешливо сказал он, не отрывая взгляда от своих ботинок.

Он тянул слова, то ли желая выиграть время, то ли чтобы справиться с изумлением и яростью.

— Да, адвокат Джузеппе Арлорио, — сказал комиссар.

Дзаваттаро буравил его своими маленькими злыми глазками.

— А это кто же такая? Подруга Гарроне или кто еще?

Сантамария живо представил себе, как он хватает с полки фаллос и обрушивает его на лысый череп этого Дзаваттаро, почти в точности повторяя преступление на виа Мадзини.

— Синьора — родственница Гарроне, — спокойно ответил он. — Она прилетела вчера из Голландии. Само собой разумеется, она заинтересована в том, чтобы доброе имя семьи не было скомпрометировано… финансовой тяжбой. Если вы давали какую-либо сумму убитому в долг и он ее полностью не вернул, семья готова…

— Только этого мне не хватало! — воскликнул Дзаваттаро с облегчением и в то же время презрительно. — Да вы что, шутите?!

— Значит, все в порядке? — с улыбкой сказал Сантамария. — Никаких долгов!

— Неужели же я стал бы одалживать деньги этому… — в последний момент Дзаваттаро вспомнил о «родственнице», — этому архитектору?! Я бедный ремесленник, а не банкир. И не ростовщик.

— Тогда, может, ваш брат одалживал ему деньги?

— Мой брат умер шесть лет назад, и я единственный владелец фирмы. Нет, у нас с архитектором никогда не было денежных споров. Он мне давал, помнится, несколько эскизов для могильных памятников, сам, я его ни о чем таком не просил. Да больше мы с ним об этих памятниках и не говорили! У него всегда было полно всяких идей и планов…

— Охотно вам верю, — сказал Сантамария.

Он прошелся по мастерской, уставленной необработанными или уже готовыми для продажи каменными фаллосами.

На полу валялся кусок полотна. Сантамария поддел его кончиком ботинка.

— Ну а кредиты? — спросил он, повернувшись к Дзаваттаро.

Дзаваттаро словно прибило к земле ударом молнии.

— Какие еще кредиты?

Сантамария нагнулся, поднял с пола «полуфабрикат», медленно взвесил его на руке и вернулся к скамейке. Тишина была полной.

— Кто подал вам идею воспроизвести старинную скульптуру и неплохо на этом подзаработать?

Дзаваттаро признался мгновенно, не в силах, однако, сдержать гнев.

— Да, но кто вложил в это деньги? — закричал он. — Кто нашел мастеров, пошел на риск? А этот нищий всего лишь нашел фотографию этой штуки в порнографическом журнале и принес ее мне! И все! Ну хорошо, допустим, идея пришла ему. Но при чем здесь кредиты, дорогой мой адвокат, при чем права Гарроне?! Я сразу ему сказал, что за каждую проданную им или при его посредничестве штуку я отдаю двадцать процентов выручки. И это, заметьте, на пять процентов больше, чем я обычно плачу своим посредникам. И я сдержал свое обещание. Дзаваттаро — человек слова, можете у любого спросить. А вы знаете, сколько он этих штук продал за год? Двадцать четыре. Послушать его, так он привел ко мне пол-Турина! Он даже предлагал мне открыть рекламное бюро, пресс-центр, а его сделать директором. Представляете себе, директором этого… — Дзаваттаро и на сей раз сумел сдержаться при «родственнице».

Он бросил на пол окурок, который жег ему пальцы, и раздавил его каблуком. И сразу снова закурил, руки у него дрожали.

— Так мы с ним договорились, и я не должен ни лиры ни ему, ни его уважаемым родственникам. К тому же, — добавил он, сжав челюсти и попыхивая сигаретой, — я ему никаких письменных обязательств не давал. И пусть родственники представят хоть один документ! Где они, документы?

— Когда вы видели его в последний раз?

— Помню я, что ли? Да он уже несколько месяцев сюда не заглядывал, к счастью! — Он сжал кулаки и языком загнал сигарету в угол рта. — И вообще, вы-то чего суете свой нос в чужие дела? Кто вам дал на это право? Пока еще по всем законам здесь мой дом, и, хоть я не адвокат и кончил только начальную школу, я не позволю всяким типам надо мной куражиться и голову мне морочить. Я ведь вообще могу обоих вас взять и выставить вон…

В горло ему попал дым, и он отчаянно закашлялся, весь сразу как-то сжался, лицо побелело. Сантамария тихонько отстранил «родственницу» Гарроне, подошел к нему и хлопнул два раза по спине, сильно и больно.

— Эй ты, убери руки! — прохрипел Дзаваттаро, судорожно кашляя.

— Спокойно, спокойно, — сказал Сантамария. — Сейчас все пройдет.

Во дворе Сантамария взял Анну Карлу под руку и повел к машине, не торопливо, но и не слишком медленно.

— Машину я поведу, хорошо? — сказал он.

Она молча кивнула. Сцена в мастерской была бурная, и, видимо, она испугалась.

У ворот Сантамария затормозил, чтобы пропустить желтый «фиат-500», который как раз въезжал во двор. Анна Карла сидела справа и водителя «фиата» не разглядела.