Сергей Лукницкий - Выход из Windows

- Хоупек дал их описание? Значит, он может разговаривать? - оживился Алтухов.

- Но он все-таки шибко плох. Мэр следит за состоянием его здоровья. У нас тут почти нема преступлений, трошки зовсим. То велосипед вкрадут, то секретаршу потрогают.

Они припарковались и вошли в клинику. Никто не обратил на них внимания, только возле палаты Хоупека на третьем этаже сидел полицейский, дремал.

Ярослава приоткрыла дверь в палату, и полицейский дрогнул. Открыл глаза. Пришлось объясняться и показывать документы. Полицейский долго изучал удостоверение Алтухова, наконец нажал на дверь ладонью, не глядя. Дверь открылась. Высокая, напичканная техникой кровать была пуста.

- Наверное, на процедурах, - пояснил полицейский.

То же самое повторила дежурная сестра за стойкой. Но Хоупека не было нигде.

Вечером Константина Константиновича Алтухова и его подопечного Виктора Степановича Похвалова провожали в Москву. Проверив регистрацию купленных билетов, карлсбадская полиция пришла к выводу, что Ганс Хоупек вылетел в полдень в Москву вслед за бандитами, напавшими на него. Мэр решил, что Ганс Хоупек лично хочет разделаться с преступниками, и одобрил его новое начинание.

В гостиницу Ярослава Иераскова подъехать не успела. Позвонила, предупредила, что приедет сразу в аэропорт. Срочные дела. Это несколько расстроило Алтухова, так как он заказал в номер прощальный ужин. Пришлось опять делить трапезу с Похваловым.

- Только попадись он мне в руки, - шипел Похвалов, - я не знаю, что с ним сделаю.

В аэропорту они договорились быть в семь вечера. Ярослава Иераскова подойдет прямо к панно с информацией об улетающих рейсах...

- А вот и носатенькая, - заулыбался Похвалов, - нравится она мне. Я, оказывается, страшненьких люблю. Мой тип женщин. Надо учесть.

Ярослава Иераскова, ничего не говоря, протянула Алтухову папку с бумагами. "Очередное досье на Хоупека, - решил Алтухов. - Потом прочту". Они с Похваловым ио-отечески обняли Ярославу Иераскову, а она даже прослезилась.

Кто бы мог подумать, что эти иностранки такие чувствительные.

Под крылом самолета о чем-то запело зеленое море сказочного наивного карликового королевства, где живет розововолосая Ярослава.

Алтухов открыл папку перед самой посадкой в Москве. Открыл и обомлел: вырезанная из старой пожелтевшей карлсбадской газеты статья рябила глаза заголовком "ГАНС ХОУПЕК ОБРЕЛ БРАТА НА РОССИЙСКОЙ ЗЕМЛЕ".

МОШОНКО

- Вазгепчик, скажи мне, ты еще мечтаешь о том, чтобы твоя жена не работала, сидела дома, готовила долму, растила дочь? Не говори "пет".

Чему быть, того не миновать.

Вазген был удивлен звонком сестры в его дежурство, такое случалось редко.

- Что ты хочешь от меня, золотая рыбка? - спросил Вазген. - Чтобы ее уволили?

- Да, это будет результатом моей просьбы.

Потому что на работе ее уже не оставят. Мне нужна встреча с Мошонко. Не знаешь? Главный государственый распорядитель.

- А мне нужна встреча с "Мисс Бразилия-2000".

- Вазген, ты уже все понял, не притворяйся.

- Нет, но у твоего Мошонко пет проблем с сердцем, - попытался еще улизнуть Вазген.

- У пего могут быть проблемы со здоровьем по части твоей жены. Ты знаешь, к чему я веду.

- Я всегда хотел, чтобы ее уволили, - признался Вазген, - по что тут можно сделать?

- Пусть она вызовет его на процедуру, для анализов, для ежегодной диспансеризации, на свидание в конце концов.

- А нас не посадят?

- Если посадят, Вазгепчик, то в одну камеру, ты не против?

- Тогда ладно, - успокоился брат и обещал подготовить жену к вечернему визиту своей сестрицы с ее взбалмошной идеей-сфинкс.

...Вечером они сидели втроем в их пятикомнатной квартире на Полянке, пили зеленый чай с сухариками. По телевизору начинался детектив.

Ниссо мялась, переводила разговор на другие темы. Вазген немилосердно напоминал ей, что они, родители Юли, в долгу перед Нонной и ее друзьями они спасли девочке жизнь. Ниссо уходила на кухню за чайником, возвращалась, спрашивала, как же можно провести Нонну в Кремлевку, если охрана на воротах хуже церберов: без трех подтверждений и звонка в палату к больному - не пропустят.

В конце концов Ниссо уставилась в телевизор и перестала реагировать на что-либо в окружающем ее мире.

- Ты звук-то включи, - подсказала ей Нонна Богдановна, - я уже ухожу.

- Постой, - произнесла Ниссо, не отрываясь от телевизора.

Даже Вазген посмотрел на нее с некоторым неузнаванием.

- Интересный детектив? - спросили они женщину, вперившуюся в экран.

- Поехали, - вдруг вскочила Ниссо, и только теперь брат и сестра увидели происходящее на экране.

Шли "Новости", показывали лежащего возле своей машины Мошонко, мученически улыбающегося, жестами показывающего телохранителям, что с ним все в порядке. Пятен крови заметно не было.

- Похоже, не попали, - прокомментировала Серафимова, тоже забывшая включить кнопку громкости.

- Вот теперь я могу тебе помочь, - решительно сказала Ниссо и, надев белый халат, выбежала из квартиры. С перепугу Нонна шла в лифт вслед за пей. Только в машине она вспомнила, что недавно боялась ездить в лифте.

Ниссо влетела на аллею, ведущую к больнице, и протянула в окошко пропуск.

- А это? - махнул пропуском дежурный на Серафимову.

- Медсестра. Семена Филимоновича привезли уже?

- Ах да, - дежурный посерьезнел, - только перед вами проехали.

Все было сделано на высшем уровне.

Мошонко проходил осмотр в корпусе терапии.

После осмотра его повезли в отдельную палату, куда попросили прийти терапевта Зейналову, раз уж она приехала. Мошонко симпатизировал ей, когда лежал тут прошлой осенью с геморроем.

Серафимова прошла незаметно, как тень, со стороны служебного лифта, след в след ступая за Ниссо.

- Кто вы? - испуганно спросил Семен Мошонко, когда Серафимова первой вошла в его палату.

Ниссо осталась в предбаннике, на "шухере".

ИНЦИДЕНТ

Когда два дня назад Братченко услышал в трубке теплый и тихий голос Галочки, он разомлел. Но чересчур уж тихий и чересчур уж теплый, прямо-таки горячий голос был сейчас у пес.

Она почти задыхалась.

- Витя, ты постарайся побыстрее приехать.

- Куда?

- Ко мне. У меня в доме авария... или как это называется - ЧП!

- Что произошло? - Братченко не на шутку испугался. - Взлом?!

Серафимова услышала про взлом и напряглась. Только сейчас ей в гочову ударила... мысль.

- Дом старый, понимаешь? Нам сказали, что балконы ветхие, опасные даже. Я на балкон не выходила уже года два. Там, правда, трещина. Он шатается. Шатался. Я даже вещи ненужные там не хранила, боялась перевеса. Там и так тумба осталась, еще от прежних жильцов.

- Что случилось-то?

- Все, Витя, балкона нет. Вместе с балконной дверью отвалился. Мне холодно и страшно. Не знаю, что делать.