Светлана Бестужева-Лада - Турецкие страсти, или Сказка для девушек внешкольного возраста без комплексов

— Хотите отдохнуть, дорогая? — тут же заметил мое состояние Исмаил-бей. Тогда предлагаю поехать домой и хорошенько выспаться. Я твердо намерен завтра все-таки совершить морскую прогулку, а для этого вы должны быть свежи и полны сил.

— Домой так домой, — покладисто согласилась я. — Но свежа и полна сил я буду только если…

— Если я не буду вас излишне утомлять, — усмехнулся Исмаил-бей. — Нет, не буду. Эту ночь моя пери проведет в объятиях Морфея. Я вовсе не хочу, чтобы вместо прекрасного отдыха вы бы смертельно устали.

К этому джентльмену бы, да наших мужиков — на курсы обхождения с дамами. Ох, испортит он меня тут совершенно, засохну я на родине старой девой, потому что неизбежно всех буду сравнивать с ним, а это абсолютно несопоставимые величины.

— Да, кстати, вместо сказки перед сном вы сможете послушать — вместе со мной, если пожелаете, — разговор той парочки в ресторане.

— Как вы исхитрились его записать? — изумилась я.

— Вы меня недооцениваете, Фэриде-ханум, — укоризненно покачал головой Исмаил-бей. — Это молодой человек и, конечно, его спутница все время находятся под наблюдением. А уж подсунуть им на стол «жучок» — вообще задание для малого ребенка. Честно скажу, меня беспокоит этот юноша.

— Вы уж не ревнуете ли? — усмехнулась я.

— Сохрани Аллах! Я достаточно умный человек, во всяком случае, надеюсь на это, чтобы не поддаваться глупым эмоциям. Он беспокоит меня своими планами. Похоже, ему захотелось иметь собственный курортный городок, и теперь он очень активно закладывает основы осуществления этого плана. Конечно, это безнадежная попытка, но он-то об этом не знает.

— Он как танк, — вздохнула я. — Вперед на полной скорости, броня непробиваемая, гусеницы тяжелые, а обзора вокруг никакого нет. Только то, что видно в щель непосредственно перед ним. Я достаточно в свое время наслушалась его рассказов о бизнесе и меня каждый раз поражал… эгоцентризм, что ли. Он не видит и не желает видеть ничего, что мешает осуществлению какой-то его концепции. Даже на откровенную подлость готов пойти.

— Как вас угораздило связаться с таким типом? — поинтересовался Исмаил-бей.

— И на старуху бывает проруха, — вздохнула я. — Первые несколько встреч были прекрасны и удивительны, а потом он привык и совершенно перестал со мной считаться. Иногда у меня возникало впечатление, что он меня воспринимает как вторую ипостась своей законной супруги: рассказывает мне все, что накопилось за то время, пока мы не виделись. И не могу сказать, чтобы все эти рассказы были мне безумно интересны. Но в центре каждого рассказа торчало его «Я»: как все сломали голову над проблемой, а он пришел и решил ее с полпинка, как все не увидели блистательных перспектив какого-то проекта, а он тут же все просек, осуществил и победил. По большому счету — довольно утомительно.

Машина уже ждала нас возле подъезда, и я вдруг подумала, что мне следовало бы с собой проводить регулярные сеансы психотерапии: внушать себе, что это все как бы понарошку, мираж, замки Фата-Морганы, а во вполне определенный день все это закончится, я вернусь в прохладную сентябрьскую Москву и буду каждый день ездить на метро на работу, за которую мне платят около трехсот долларов в месяц. Плюс редкие премиальные. Надо внушить себе, что происходящее сейчас — это дела Фэриде-ханум, богатой и беззаботной турчанки, а будущее — это жизнь Виктории, обыкновенной российской женщины, жизнь, в которой чудеса в ассортименте не значатся.

Вот ведь дурной характер! Не могу радоваться настоящему, не думая почти постоянно о будущем. И хотя твержу бесконечно всем, в том числе, и себе самой, что неприятности следует переживать по мере их поступления — это все теория. На практике же все получается ровно наоборот.

На вилле Исмаил-бей очень нежно пожелал мне спокойной ночи, оставил диктофон с записями бесед наших подопечных и отправился к себе. Я же, с излюбленным напитком (джин с тоником, если кто-то забыл) и сигаретами устроилась у себя в спальне и включила воспроизведение. Качество записи было отменным, подручные Исмаил-бея постарались на совесть. Правда, самое начало беседы записать, конечно, не удалось: жучок поставили, когда принесли воду, хлеб и чистые пепельницы. Но, думаю, ничего эпохального я не пропустила, я же помнила, как они вошли, сели за столик и стали делать заказ. Две-три фразы, не более.

— Вот бы всю жизнь так провести, — раздался мечтательный голос женщины. — Море, солнце, пляж, потом сиеста, а потом — вкусная еда в дорогом ресторане. Мечта!

— Ты бы заскучала через две недели, — раздался голос Олега. — Ты же леди-бизнес, а не богатая бездельница.

— Возможно, Но помечтать все равно приятно… Кстати, что ты сказал своей супруге, куда ты отправился?

— В командировку.

— Подробности ее не интересуют?

— Это уже пройденная фаза в наших отношениях. Если бы я ее еще от ревности мог отучить. Просто патология какая-то.

— Нормальная женская черта. Я тебя тоже ревную.

— К жене?

— В том числе.

— Я тебя к мужу, между прочим, не ревную.

— И правильно делаешь. Мы уже давно балансируем на грани развода. Удерживают только общие дела, слишком сложно делиться.

— Ты теперь можешь выкупить у него его долю и быть свободной.

— А ты?

— А что я? У меня свои дела, к которым ты отношения не имеешь.

— Я о твоем разводе…

— Что-что?

— Раз-во-де. Мы ведь хотим быть вместе, не так ли?

— Для этого совершенно не обязательно жениться. Кроме того, моя жена, в отличие от тебя, совершенно беспомощна, как ребенок. Она без меня просто не выживет.

— Ерунда! Ты говорил, она у тебя какая-то сельско-деревенская? Вот и поедет к своим родным, огород полоть, коров доить.

— Мое мнение по этому поводу тебя не интересует?

— Она тебе не пара.

— Это тоже могу решать только я. Господи, есть же женщины, не собственницы, не ревнивые, занятые настоящими делами, а не бизнесом…

— Кого ты имеешь в виду?

— У одного моего знакомого, кстати, тоже женатого, есть подруга…

— Любовница.

— Хорошо, любовница. Он приезжает к ней, когда хочет, она не задает лишних вопросов, с ней есть о чем поговорить. Вернее, так было. Что имеем — не храним, потерявши, плачем.

— Они расстались?

— Она… погибла в автокатастрофе.

Я нажала на клавишу «стоп». В мифического друга я не поверила ни на секунду. Олег говорил обо мне, кажется, только после моей трагической кончины он оценил кое-какие мои качества. Пустячок, а приятно. Ладно, проехали. Что у них там дальше по программе?

— У тебя за спиной, — сообщил голос Олега из магнитофона, — сидит, по-моему, самый влиятельный человек в этом городе. Его хозяин, проще говоря. Вот с ним-то придется как следует повозиться, мужик богатый невпроворот и с колоссальными связями. Своими глазами видел, как начальник полиции перед ним чуть ли не на цыпочках ходил. И остальные тоже в пояс кланяются. Интересно, с ним жена или любовница?