Telly - Бог огня

— Вы изъясняетесь прямо как наш всенародно любимый президент, — усмехнулся Б. О.

— А что это вы тут? — спросила Бася, отходя от стены на пару шагов. — Цветы в бетоне выращиваете? — Покачала головой. — Цветы в бетоне не растут.

— Абсурд... — весело отозвался художник. — Согласен с вами. Совершенный абсурд, — отступил на шаг и, прищурившись, оценил только что наложенный штрих. — Но этот абсурд, согласитесь, нисколько не выпадает из строя жизни и ее стилистики. Сначала мы рубим под корень все деревья, заковываем землю в асфальт и насаживаем, где только можно, такие вот бетонные заборы. А потом эти заборы украшаем искусственными розами.

— А если дождь? — озабоченно спросила Бася. — Розы увянут, поплывут, сделаются грязной жижей и утекут в канализационный люк... Как это печально.

— Ничего, будут сидеть на месте. У нас краска хорошая, французская. Специально для фасадов. Спонсоры где-то раздобыли.

— Ну, если французская — тогда конечно, — кивнул Б. О., наблюдая за шумной свалкой, устроенной воробьями в большой плоской картонной коробке, по дну которой ерзал, терзаемый птицами, огрызок недоеденного пирога. — Ладно, Бася, пошли. Нас ждут великие дела.

Дела привели их в какую-то окраинную промышленную зону, где стоял настолько пропитанный сбивавшими дыхание заводскими запахами дымный смрад, что пришлось поднять стекла в дверцах. Они долго плутали по разбитым грузовиками улочкам, пока наконец не обнаружили предмет своих поисков: пятиэтажный кирпичный дом с одним подъездом. Квартира находилась на третьем этаже и выделялась входной дверью, имевшей крайне жалкий вид: когда-то в лучшие времена она была обита дерматином, остатки которого теперь клочьями торчали по краям.

— Сразу видно, что мы идем в гости к преуспевающему предпринимателю, — саркастически заметила Бася, давя пальцем на кнопку допотопного звонка.

Ждать ответной реакции им пришлось минуты две, после чего дверь отошла от косяка, и в проеме показалось лицо старой женщины: лоб скошен, подбородок не развит, стерт и плавает крошечным комочком в складчатой шее... Черепаха? — подумала Бася. Глаза навыкате мягко обволакивали припухшие красные веки, маленький вздернутый нос приоткрывал черноту ноздрей — черепаха... Спина согнута так плавно, что в тяжелой вязаной кофте, наброшенной на плечи, было что-то от панциря...

— Здорово, черепаха! — провозгласила Бася, толкая дверь ногой. — Принимай гостей. Пошли, Тортилла, покажешь нам, где ты прячешь свой золотой ключик.

Старуха, ко всем ее очевидным достоинствам, была еще и туга на ухо — она мелко закивала, повернулась и ощупью, раздвигая вытянутыми руками темноту — что называется, брассом, — поплыла в глубины своего сумрачного дома.

— Почему у вас так темно? — поинтересовался Б. О.

— Темно? — Ее голос медленно удалялся. — А. я привыкла... Сосед вывинчивает пробки, он говорит, я жгу много электричества. Пробки? Это там справа, где счетчик. Слышите, жужжит счетчик?.. Нет, чуть выше. Что, ввернули? Ну вот и славно, спасибо вам, заходите. Как вы сказали? Чем пахнет? Не знаю, я привыкла, человек осваивается с запахами, прорастает в них и перестает их слышать. Ах, господи, ну конечно, это, наверное, хлорка...

— Хлорка? — удивился он.

— Ну да... — Она притушила голос. — Сосед, знаете ли... Он крайне неаккуратен. Повсюду. В туалете особенно. Я там посыпаю немного. А что делать, что же делать? Да вы заходите, не стесняйтесь.

Она толкнула дверь в комнату, и в коридор обрушился столб света.

Да, здесь слишком много света на метр квадратный, отметил Б. О. про себя. Люстра с пятью изогнутыми рожками, забрызганная мелкими каплями хрустальных висюлек, торшер в углу, настольная лампа на серванте. Фарфоровый ночник в форме домика под красной черепичной крышей — пасторален и миниатюрен. И в целом все, что было тут, так миниатюрно, аккуратно, зализано так... И характерен запах — он всегда сопровождает жизнь стариков. Землей пахнет, но не той, что в горшке с геранью, а какой-то другой, кладбищенской землей. Над кроватью с облупившимися никелированными спинками — настенный коврик, по нему скачет серый волк в черном лесу и несет на спине русоволосую девушку.

Тем более странно для этого жилища полыхание цветов: сочно-голубое кроватное покрывало, занавески на окнах ярко-зеленые, пестрая скатерть на круглом столе — тут радуга упала и рассыпалась.

Старуха поглаживала скатерть, точно собирая в ладонь не существующие хлебные крошки.

— Вы что-то говорили? Вы из ЖЭКа? — Она пожевала воздух полупустым ртом. — Я не расслышала.

Мы из похоронного бюро, — представилась Бася, разглядывая вышитого крестом волка на стене, который затравленно косил на нее желтым глазом. — Мы пришли отвезти проживающего здесь господина Филонова на ближайшее кладбище. Кем он тебе, кстати, приходится? Сыном? Внуком?

— Сын мой и так на кладбище, — сказала старуха и беззвучно, совершенно не изменившись в лице, заплакала. — А внуков Бог не послал.

— Похоже, ты перестаралась, — тихо сказал Басе Б. О.

— Ничего! — ледяным тоном отозвалась она, пропуская реплику Б. О. мимо ушей. — Тогда соседа твоего свезем. Сейчас упакуем в деревянный макинтош и повезем. Где он?

— Гуляет где-то... — Старуха медленно опустила свои отвратительные черепашьи веки. — Уже, наверно, пьяный совсем.

— Слушай, Тортилла, — угрожающе прошипела Бася. — Ты у меня дождешься. Я тебе последние мозги сейчас вышибу.

— Брек! — решительно скомандовал Б. О. и поднял руки с видом рефери, разнимающего вошедших в клинч бойцов. — Очаровательно! — бросил он в сторону Баси. — Скажи, пожалуйста, а столь изысканно изъясняться тоже учат в институте культуры?

Она фыркнула, сложила руки на груди и отошла к окну. Б. О. подсел к столу:

— А где в самом деле может быть ваш сосед?

— А я знаю? Видно, на сбор ушел.

— На сбор? Ага, на торжественный сбор пионерского отряда, скорее всего. С костром и пением хоровых песен, — прокомментировала Бася, не оборачиваясь.

— Дорогая, заткнись, а? — поморщился Б. О. и опять вежливо обратился к хозяйке дома: — Какой сбор?

— Так по помойкам ходит. Бутылки пивные собирает. В магазине меняет их на вино... Сейчас очень много людей ходит по помойкам, кто что ищет — кто бутылки вот, кто еду или старые вещи. Сосед говорит, с этим промыслом стало трудно, уж больно многие этим кормятся.

— М-да, — отозвался Б. О. Он вспомнил, что почти у каждой помойки, которая последнее время попадалась на глаза, он непременно видел людей, разгребавших длинными палками мусор, причем по виду далеко не бродяг. — А он не говорил вам... Паспорт он не терял в последнее время?

— Терял, как же... Да пропил он его. Обменял у какого-то парня возле магазина. Давно уже, с полгода назад.