Светлана Бестужева-Лада - Одинокая волчица

— Прямо сейчас и капать? — кокетливо спросила она. — Или есть какие-то правила?

— Может, и есть, но мы с тобой сейчас придумаем свои собственные…

В этот момент раздался чуть слышный сигнал внутреннего телефона. Музыкант негромко выругался сквозь зубы и взял трубку. Императрица только брови приподняла: ничего себе, хозяйничает мальчик просто вовсю. Пора. Пора его останавливать.

— Да? — отрывисто бросил Музыкант. — Мы заняты. Я же сказал, русским языком… Опять начальник охраны? Обойдется. Ни с кем не соединять, пусть они там все застрелятся. Что?! Хорошо, но можешь искать себе новое место…

Он протянул трубку Императрице и со злостью сказал:

— Моего слова им мало! На, успокой сама. И пусть ни с кем не соединяют, слышишь!

Как она могла забыть о своем звонке! Конечно, там её вычислили, и во теперь этот Константин сам звонит сюда. А что она может ему сказать в присутствии Музыканта? Назначить встречу? Бессмысленно, если не удастся поговорить с глазу на глаз. Отказаться разговаривать? Только это и остается, потом можно попробовать ещё раз. Да, именно так и придется поступить.

— Алло, — сказала она усталым, томным голосом. — Нет, сейчас я ни с кем не хочу говорить, у меня болит голова. И не беспокойте меня больше, пока я сама не вызову. Никаких звонков, ничего.

Краем глаза она наблюдала за Музыкантом: поверил? Ничего не заподозрил? Выражение его лица её успокоило и, положив трубку, она, как ни в чем не бывало, просила:

— А почему ты положил этот флакончик в такой большой ларец?

— Ларец — для тебя, — с улыбкой ответил он. — Я же сказал, что теперь ты всегда будешь со мной.

— И как я туда помещусь? — подхватила она заданный им шутливый тон.

— Не волнуйся, поместишься. Все предусмотрено. А теперь будем отдыхать. Что ты хочешь: таблетку или укол?

— Пожалуй, ничего… пока. Я и так ещё не совсем проснулась.

Показалось ей или нет, что по его лицу пробежала мгновенная тень недовольства? Наверное, показалось, потому что голос его продолжал оставаться ласковым.

— Нет так нет, давай просто выпьем. Интересно, чего хотел от тебя этот охранник? Вроде бы ему достаточно четко указали в прошлый раз на дверь…

— Ты же знаешь этих людей, — пожала плечами Императрица. — Он будет добиваться своего до последнего, пока есть хотя бы минимальный шанс.

— Добиваться — чего?

— Он мне не сказал, но ведь очень легко догадаться. Лев Валерианович приказал долго жить, в охране, сам понимаешь, не нуждается, а у меня место начальника охраны до сих пор свободно. Просто, как апельсин.

— Пожалуй… — задумчиво протянул Музыкант. — Ладно, следующий раз я сам с ним поговорю.

Он достал из бара новую бутылку и до краев наполни два бокала.

— Ну, за наше счастье. И за нашу любовь.

«Напоить меня хочешь? Что ж, давай. Мне же лучше — быстрее время пройдет до завтрашнего утра, а утро вечера мудренее. И от таблетки я, пожалуй, напрасно отказалась: зачем себе отказывать в дополнительном удовольствии? Давай, мальчик, старайся, угождай мне. Поздновато ты спохватился, правда».

Она залпом выпила бокал и протянула его Музыканту:

— Еще! И я передумала насчет таблеток. Одна, пожалуй, не помешает…

Он послушно полез в карман. Слишком уж послушно, как ей показалось.

— Нет! — почти крикнула она. — Лучше укол. У меня где-то ещё была ампула. Сейчас принесу.

Ее пошатывало, но слегка, а голова была совершенно ясной. Даже спать уже расхотелось. К тому же её подхлестывало вдруг возникшее чувство азарта: в этой игре она не позволит себя обмануть. Она победит, а он проиграет. А поскольку ставкой была в полном смысле этого слова жизнь, то это ещё больше горячило ей кровь.

Ампула в её тайничке действительно была последней, но это её не волновало. Еще добавить пару бокалов — и ночь промчится незаметно. А если… Если исхитриться и бросить в бокал Музыканту снотворное, то можно будет незаметно ускользнуть из дома. Где-то у неё были соответствующие таблетки. Не «самопальные», а из аптеки, честь по чести.

Она взяла ампулу, немного подумала и надела самый соблазнительный из своих пеньюаров — белоснежный, отороченный лебяжьим пухом. К нему идеально подходили белые туфельки на высоченном каблуке, но без задников, отделанные каким-то мехом, тоже белым…

«Чем не подвенечный наряд? — с усмешкой подумала она, бросив на себя беглый взгляд в зеркало. — Не было свадьбы, так хотя бы брачную ночь нужно обставить, как полагается».

Она уже забыла и про снотворное, и про свое намерение улизнуть из дома незамеченной, все её мысли занимала теперь предстоящая ночь. Не заметила она и того, что Музыкант все это время наблюдал за ней через неплотно прикрытую дверь в спальню и быстро вернулся в свое кресло, как только она направилась обратно в гостиную.

— А вот и я! — весело объявила Императрица, картинно застыв на пороге. — Как тебе?

— С ума сойти! — с неподдельным восхищением отозвался Музыкант. — Ты все-таки самая красивая женщина из всех, кого я видел. И самая опасная. Настоящая пантера.

— Боишься? — с удовольствием спросила Императрица, усаживаясь на свое место. — Правильно делаешь. Вот за это и выпьем.

— И за это тоже, — согласился Музыкант. — Давай сюда ампулу, ты просила укол…

Спустя некоторое время Императрица вдруг почувствовала, что предметы перед её глазами начинают расплываться, комната теряет свои привычные очертания и даже лицо Музыканта все время заволакивается какой-то пеленой. Она попыталась сообразить, сколько же успела выпить, но тут же отказалась от этой попытки. На смену веселому куражу пришло чувство какой-то абсолютной расслабленности и даже умиротворенности. Она зевнула один раз, потом другой и уже сонно пробормотала:

— Спать очень хочется…

— Сейчас я отнесу тебя в кроватку, — услышала она над собой голос Музыканта. — Устала моя девочка, ей нужно отдохнуть. Отдохнуть нужно моей ненаглядной…

Императрица слегка удивилась такой необычной для Музыканта нежности, но глаза у неё сами собой закрывались, а тело стало легким и невесомым. Она не столько почувствовала, как Музыкант взял её на руки, сколько словно бы увидела это со стороны. И вдруг оказалась в ванной комнате около бассейна, а Музыкант осторожно снимал с неё пеньюар.

— Сейчас примешь ванну, — донесся его голос уже совсем издали. — Три капли нового эликсира… обязательно. Так будет ещё соблазнительнее… Еще…

Она ощутила резкий, экзотический запах, но уже не почувствовала, как её опустили в теплую воду, не увидела, как Музыкант взял со столика пульт управления. Она так и не поняла, что произошло, когда стеклянная стена скользнула в сторону, бассейн соединился с прудом и забурлившая вдруг вода стала быстро окрашиваться в красный цвет. И уж конечно не услышала того, что произнес Музыкант.