Анна Литвиновы - Пальмы, солнце, алый снег

– А эта ваша подруга, наверное, уже уехала? – продемонстрировала поразительную догадливость служащая.

– Ну да, – горько вздохнула я. – Сегодня утром. Может быть, вы посмотрите по гостевым карточкам? Она ведь наверняка свой телефон оставляла…

– Сожалею, но мы не имеем права давать телефоны гостей, – покачала головой девушка.

Но голос звучал неуверенно, а в глазах светилось сочувствие.

– Я понимаю, – покорно склонила голову я. – Что ж, ладно. Буду тогда рожать по месту прописки…

«Сейчас посоветует с той же Сеченовкой платный контракт заключить».

Но служащая до этого, к счастью, не додумалась. Наградила меня еще одним сочувствующим взглядом (я постаралась выпятить свой живот как можно дальше вперед) и произнесла:

– Впрочем… Как, вы сказали, фамилия вашей подружки?

– Калачева. Настя.

– Одну минутку.

Пальцы девушки зацокали по клавиатуре компьютера.

«Не дай бог Тося только служебный в карточке гостя записала – тогда все представление насмарку».

– Вам какой нужен? Домашний, мобильный? – тем временем спросила служащая.

– Лучше домашний. Настя говорила, она с мамой живет, так что можно будет сразу ее к телефону попросить, – на ходу сымпровизировала я.

– Оба дам, – великодушно улыбнулась девушка. И съязвила: – Только, пожалуйста, в этот раз пишите не на салфетке…

…На пути в номер я ликовала: умею еще притворяться! Не отсырел пока порох в пороховницах! Может, по этому поводу в ресторан заглянуть? Отметить победу порцией, скажем… жареной картошки с грибочками?

«Нет. Дело прежде всего», – оборвала себя я.

И, зажимая нос, чтобы не манили исходящие из ресторанных окон запахи, вернулась в номер.

Вновь рухнула на тахту, схватила телефон, отщелкала десять цифр Тосиного мобильника…

Тьфу, напасть! «Абонент временно заблокирован». Набрала номер еще раз – тот же ответ.

Значит, придется домой звонить, а там ее наверняка тоже нет.

Пять гудков, семь, девять… неужели и тут провал?

Наконец трубку сняли. Сухой женский голос – явно бабка или мамаша:

– Слушаю.

– Добрый день. Могу я поговорить с Настей?

– С кем?

Неужели повторяется история с «Аркадией»? И никакой Анастасии тут не знают?

– С Настей Калачевой.

– А кто ее спрашивает?

Эх, и не люблю я таких вопросов!

– Скажите, дома Настя или нет?

– Допустим, дома, – после паузы проскрипел голос.

– Тогда просто пригласите ее к телефону, – подбавила металла я.

А собеседница в ответ льда еще больше:

– И не подумаю. Она просит всегда узнавать, кто ей звонит и по какому вопросу.

Вот психическое семейство! Дочка – по тренингам разъезжает, а у этой тетки (наверняка мамашка) – мания допросов. Но что делать? Придется представляться, а то и вовсе трубку швырнет.

– Меня зовут Лена Кокорекина, мы с Настей вместе отдыхали в «Тропиках», а она сегодня уехала…

– И что вам от нее нужно? – перебила меня женщина.

– Да ничего. Просто один вопрос хочу задать.

– Какой?

– Ну, знаете что! – возмутилась я. – Позовите к телефону Настю, и я сама ее спрошу!

– Ты тут не тявкай! – грубо оборвала меня тетка.

И мне вдруг показалось: ее голос уже не кажется старческим. Может, это сама Тося и есть? Под бабку зачем-то косит?

– Извините, пожалуйста, – кротко произнесла я. – Раз вы не в духе, больше вас беспокоить не буду. До свидания.

– Ладно. Скажу Насте, что ты звонила, – вдруг пошла на мировую собеседница. – Только свой телефон оставь.

Я покорно продиктовала номер мобильника. Едва назвала последнюю цифру, как в трубке запищали короткие гудки.

Вот, блин, семейка! Я едва удержалась, чтобы не метнуть ни в чем не повинный телефон о стену. Но все же не метнула – я ведь дама в положении, мне нужно вести себя чинно…

«И правильно нарвалась, – ехидно буркнул внутренний голос. – Нечего было ерундой заниматься».

Борис Борисович, директор отеля «Тропики»

Директор «Тропиков» прибыл на работу к двум.

По заведенному порядку ему тут же подали обед: протертый суп из шампиньонов, отварное мясо в сметанной подливе, кисель. И по смущенной мордочке обслуживающей его официантки Борис Борисович понял: хороших новостей ему сегодня точно не сообщат. Да и откуда могут быть хорошие новости, если в течение шести дней в отеле случилось три смерти и один арест?

– Кисель сегодня пахнет крахмалом, – тихим голосом попенял Борис Борисович официантке.

Та взялась было оправдываться, но он только отмахнулся и вдавил селектор, вызывая верного зама.

Тот явился немедленно – костюм, как всегда, измят, из правой ноздри выглядывает козюля. Несолидно для второго по статусу человека в «Тропиках», но в ответ на все упреки заместитель лишь плечами пожимал и изрекал, что горбатого исправит могила. А увольнять классного специалиста только потому, что он не чистит нос, директор «Тропиков» считал нецелесообразным.

Заместитель уселся перед столом Бориса Борисовича, ссутулился в кресле, переплел ноги… Лицо – в красных пятнах, взгляд блуждает по кабинету.

– Рассказывай, – тихо попросил Борис Борисович.

– Милиция свою работу закончила. Тело забрали. Номер опечатали, – пряча глаза, доложил зам.

– А психолог? – поморщился Борис Борисович.

– Его увезли еще раньше. Я попросил, чтобы до машины без наручников вели. Решил туристов не пугать.

– Молодец, – сдержанно похвалили Борис Борисович. – Что еще?

– У нас, к сожалению, не всегда работает пропускная система… – осторожно начал заместитель.

Пропускной системы – как они оба прекрасно знали – в «Тропиках» не имелось. Машины, правда, на территорию не пускали строго – и «жигулята», и навороченные «мерсы» гостей дисциплинированно парились перед воротами, на стоянке. А вот проход пешеходов не контролировали никак. Хотя на входе и стояли охранники, но карточек у гостей никогда не спрашивали, только явных алкашей из ближайшей деревни отсекали. А туристы и их гости проходили на территорию свободно.

– И что? – сухо поинтересовался директор отеля.

– В отель проникли журналисты.

– Оперативно работают… – вздохнул Борис Борисович. – Сколько их?

– Охрана доложила о четверых. Трое – из газет, один – из журнала. А у входа два телевизионных фургона стоят. Передачи «Место происшествия» и «Последние новости».

– Чего они просят?

– Требуют в номер погибшего пустить. Поснимать интерьеры. И интервью с вами хотят. Мне попытаться их выставить?

Борис Борисович помолчал.

– Выставить, говоришь…

– Они уже к туристам пристают. Задают вопросы. Сам слышал: «Нравится ли вам отель, где живется с риском для жизни?», «Не пытался ли господин Гвоздицин убить и вас?»

– Что за ахинея… – поморщился директор.