Росс Макдональд - Человек из-под земли

— Ты с ума сошел! — взорвалась миссис Сноу. — Я тебя брошу на произвол судьбы, если будешь рассказывать такие гадости! Тебя посадят в тюрьму или сумасшедший дом!

«Кто знает, не окончат ли там свои дни эти двое», — подумал я, а вслух сказал:

— Не давай себя запугать, Фриц! Тебя не посадят в тюрьму за то, что тебе приказала делать мать.

— Я не позволю! — выкрикнула она. — Вы восстанавливаете против меня сына!

— Это самое лучшее, что я могу сделать, миссис. Под видом опеки вы сделали из него козла отпущения.

— Должен же кто-то опекать его… — ее голос зазвучал хрипло и печально.

— Наверное, посторонний человек отнесся бы к нему лучше, — я обратился к Фрицу: — Что случилось утром в субботу, когда Стенли взял у тебя мотыгу и лопату?

— Взял мотыгу и лопату… — повторил он. — Когда он уехал, я заволновался и пошел наверх, посмотреть, что он делает. Стенли копал в том самом месте, где был похоронен его отец…

— И что ты сделал?

— Вернулся на ранчо и позвонил ей, — его влажные зеленые глаза остановились на матери. Она выдавила из себя какой-то странный тихий звук, перешедший в шипение.

Не обращая на нее внимания, я спросил:

— А что ты делал в субботу вечером, Фриц? Ездил в Нортридж?

— Не-ет… Я весь вечер лежал в постели…

— А где была твоя мать?

— Не зна-аю… Она дает мне снотворное, когда оставляет меня вечером одного…

— Элберт звонил в субботу вечером?

— Да-а… Я снял трубку, но он хотел поговорить с ней…

— О чем они говорили?

— О деньгах. Она сказала, что у нее нету…

— Да заткнешься ты или нет!

Миссис Сноу замахнулась на сына. Хоть он был больше, моложе и наверняка сильнее ее, но отскочил и, поскуливая, сжался в углу кровати. Я схватил женщину за руку, вытолкнул ее в кухню и закрыл двери комнаты, где Фриц зашелся истерическим плачем. Она облокотилась на кухонный столик рядом с раковиной и крупно дрожала, словно в доме вдруг стало холодно.

— Это вы убили капитана Броудхаста, миссис?

Она молчала, словно парализованная обрушившимся на ее голову позором, отнявшим у нее дар речи.

— В ту роковую ночь вы не остались на ранчо, а отправились следом за миссис Броудхаст и Стенли к охотничьему домику, нашли там потерявшего сознание капитана и добили его ножом. Потом вы на машине поехали домой и велели сыну зарыть его вместе с автомобилем. К несчастью, Элберт Свитнер знал, где он похоронен и на прошлой неделе вернулся, чтобы этим воспользоваться. Вечером в субботу, когда Стенли не приехал с деньгами, Элберт позвонил сюда, чтобы выжать из вас хоть немного денег. Вы поехали в Нортридж и убили его.

— Как я могла убить его, такого большого и сильного?!

— Он был очень пьян, когда вы приехали. Кроме того, он не догадывался, что с вашей стороны ему может что-то грозить. Стенли тоже об этом не догадывался, не так ли? Она несколько раз открывала рот, но не могла выдавить ни звука.

— Я понимаю, почему вы убили Элберта и Стенли, — продолжал я, — чтобы скрыть то, что вы совершили много лет назад. Но почему должен был умереть капитан Броудхаст?!

Она искала моего взгляда своими мутными, словно грязное окно, глазами, в глубине которых что-то блеснуло.

— Он лежал полумертвый, в луже крови… Я только прекратила его муки… — ее стиснутая в кулак рука конвульсивно дрогнула, невольно повторяя смертельный удар. — Я сделала бы то же самое для погибающего зверя…

— Нет, миссис вы не из жалости убили его!

— Вы не имеете права называть это убийством! Он получил по заслугам! Это был негодяй! Обманщик, развратник! Он сделал ребенка Марте Никерсон, а вину свалили на моего сына! С той поры Фредерик сам не свой…

Спорить с ней не имело смысла. Она принадлежала к тем параноическим натурам, которые способны во всем обвинить других, ни в чем не виня себя. Свою злобу она считала лишь порождением окружающей действительности. Я подошел к телефону и связался с полицией.

Я еще держал трубку в руках, когда миссис Сноу двинулась в мою сторону мелкими балетными шажками в такт какой-то шальной мелодии, слышимой только ею. Я схватил ее за кисти. Женщина оказалась удивительно сильной, но ее хватило не надолго, нож со звоном упал на пол. Я крепко взял ее сзади за локти и держал так до появления полиции.

— Вы хотите опозорить меня перед соседями, мистер! — злобно крикнула мне она.

Но я был единственным свидетелем того, как ее вместе с Фрицем увозили в кузове полицейской машины, отгороженной от водителя решеткой. Двигаясь за ними по залитой водой улице к полицейскому участку, я размышлял о том, как часто у трагедии, казавшейся почти античной, бывает обыкновенный люмпенский финал. Полицейским из следственного отдела я изложил все более прозаично.

Мои показания прервал телефонный звонок невесты Брайана Килпатрика. Килпатрик закрылся в своей гостиной и пальнул себе в лоб. В багажнике машины лежала папка с бумагами и пистолеты Элизабет Броудхаст, которые я отнял у него. Я решил не упоминать сейчас об этом, хотя понимал, что обстоятельства смерти Лео Броудхаста так или иначе прояснятся в ходе процесса Эдны Сноу. Перед наступлением сумерек мы втроем — Джин, Ронни и я — выехали из города.

— Ну, вот и все, — проговорил я.

— Это хорошо! — прокомментировал Ронни.

Его мать вздохнула.

Я надеялся, что это и впрямь все, и жизнь Ронни не свернет по спирали к делу его отца, как жизнь последнего свернула к делу его отца. Я пожелал малышу, сидящему рядом со мной, спасительной потери памяти.

Словно прочитав мои мысли, Джин наклонилась над ним и прикоснулась холодной ладонью к моей шее. Мы двинулись к югу сквозь дождевые потоки, оставляя позади все еще дымящееся пожарище.

Санта-Анна — сильный горячий ветер из пустыни в Южной Калифорнии, дует в сторону Тихого океана.

Лиззи Борден (1860–1927) в 1892 г. была героиней громкого процесса, ее обвиняли в убийстве отца, массачусетского банкира, и мачехи; поскольку она была оправдана судом, то в глазах американской общественности осталась символом коварной и не оставляющей улик убийцы.

Отрезок бульвара Заходящего Солнца в Лос-Анджелесе, около мили длиной, где расположены рок-кафе, посещаемые хиппи, порнографические кинотеатры, дансинги гомосексуалистов, рестораны с полунагими официантками и т. п.

Коронер — особый судебный следователь в Англии и США, на обязанности которого лежит расследование причины смерти лиц, умерших внезапно при невыясненных обстоятельствах, требующих производства судебного следствия.

Стиль каллиграфического письма с округлыми буквами с наклоном вправо, выведенный американским каллиграфом Платтом Роджером Спенсером (1800–1864).