Шилова Юлия - Женщна в клетке, или Так продолжаться не может

Я замолчала и посмотрела на Влада полными слез глазами.

— И к чему ты мне это все говоришь?

— А к тому, что таких Петь очень много. Даже больше, чем предостаточно.

— Ты хочешь сказать, что среди иностранцев дерьма не бывает? Да ты выйди замуж за американского фермера из какого-нибудь штата, он тебя на своих американских грядках загробит, а чтоб могилу не рыть, как чучело для отпугивания ворон поставит.

— Я не хочу говорить про американских фермеров, я говорю про российских мужчин.

— Влад, пора дискуссию прекращать. Надо на стрелку ехать, — один из мужчин заглянул в комнату.

Влад кивнул и посмотрел на меня:

— Ты готова?

Я не знаю, что мне с собой брать, куда и на сколько я еду, — раздраженно ответила я, швырнула пакет в противоположную сторону. — Вы ворвались в мою квартиру, перевернули в ней все кверху дном, надругались над портретом бабушки, спрятали от меня моего любимого человека!

— Успокойся, как только найдутся драгоценности, ты сразу вернешься в свою квартиру вместе со своим любимым французом, и делай тут с ним что хочешь. Только не стоит катать истерики. Временно побудешь в другом месте, поразмышляешь, где могут быть драгоценности, которые твоя бабка стащила у моего деда.

Закрыв входную дверь, я отдала ключи парню со сломанным носом, на ватных ногах спустилась по лестнице и села в чужую машину. Один из мужиков сел рядом со мной и завязал мне глаза.

— Извини, но так надо, — я услышала голос сидящего напротив меня Влада и подумала о том, что, если мне закрыли глаза, значит, они не хотят, чтобы я запомнила дорогу. А это значит, что у меня еще есть шанс пожить. Мы ехали довольно долго. Когда машина остановилась, меня вывели и куда-то потащили. А что, если меня ведут убивать?

— Можно развязать повязку? — спросила я дрожащим голосом и вцепилась в руку мужчины.

— Нет.

— Почему?

— Не положено.

— А Влад где? — Не знаю почему, но мне казалось, что присутствие Влада является хоть каким-то гарантом моей безопасности.

— Уехал.

— Куда?

— По делам.

— А как же я?

— Иди и не задавай лишних вопросов.

— Вы меня хотите убить?

— Я же сказал тебе не задавать лишних вопросов.

Открылась какая-то дверь, и меня втолкнули в помещение. Я встала как вкопанная, не зная, что делать. Мужчина снял с меня повязку и со словами: «Желаю приятно провести время», — вышел и закрыл за собой дверь.

На стуле в углу комнаты сидел избитый Жан…

— Господи, Жан! Любимый!

Я бросилась к нему на шею, но он оттолкнул меня, не произнеся ни единого слова.

— Жан, тебе плохо? Жан, скажи, пожалуйста, тебе плохо? Тебя сильно избили?!

Жан словно очнулся от забытья и процедил сквозь зубы:

— Мне хорошо. Я и представить себе не мог, что мне будет так хорошо. Тома, почему ты сразу не предупредила меня, что у тебя такие дружки? Если бы я знал, я бы никуда не поехал.

— Господи, Жан, о чем ты говоришь? Какие дружки? Я не знаю этих людей. Я ни в чем не виновата и пострадала точно так же, как и ты.

Я снова попыталась обнять любимого, но Жан не подпустил меня к себе.

— Не смей ко мне прикасаться.

— Почему?

— Потому, что я глупец, что приехал к тебе. Как ты могла со мной так поступить?!

Я встала перед Жаном на колени и попыталась все объяснить:

— Жан, милый, родной, любимый, единственный. Я клянусь тебе, что не имею к этому никакого отношения. Я ни в чем не виновата. Я не знакома с этими людьми и понятия не имею, кто они такие. Если бы я была с ними знакома, то не была бы здесь, рядом с тобой. Эти люди ворвались в мою квартиру и перевернули все вверх дном. Они ищут какие-то драгоценности, но у меня нет никаких драгоценностей. По крайней мере я про это ничего не знаю. Я очень сильно за тебя переживала. Я не знала, где ты и что с тобой. Жан, я тебя очень люблю. Ты даже представить себе не можешь, как сильно я тебя люблю. Мне больно и страшно оттого, что все так получилось. Лучше бы мы не заезжали домой. Лучше бы мы остались в гостинице. Жан, ты мне веришь?

— Встань с колен, — устало произнес Жан и потрогал страшный синяк у себя под глазом.

— Болит?

— Я же тебе сказал встать с колен.

— Я встану, только для начала ответь, веришь ты мне или нет???

— Встань с колен, — холодным голосом повторил Жан и протянул мне свою руку.

Я вцепилась в нее точно так же, как утопающий цепляется за соломинку. Сев на стоящий рядом с Жаном стул, я посмотрела на него глазами, в которых все еще теплилась надежда и прошептала:

— Я тебя люблю.

— Я это уже понял, — удручающе сказал Жан.

— Я тебя не просто люблю. Я жить без тебя не могу. Расскажи мне, что произошло после того, как я вышла из квартиры?

— Ты специально ушла якобы к соседке?

— Что значит специально?

— Чтобы не видеть, как меня будут бить?

— Ну что мне сделать, чтобы доказать тебе то, что я не имею к этому никакого отношения?! Я же сказала, что эти люди ищут какие-то мистические драгоценности, которые якобы забрала моя бабушка у какого-то дедушки. А я об этих драгоценностях никогда не слышала. Мне бабушка о них ничего не рассказывала.

— После того, как ты ушла к соседке, — неожиданно начал свой рассказ Жан, — в квартиру вошли незнакомые люди.

— Что значит вошли? — перебила его я. — Ты им открыл дверь?

— Я им ничего не открывал. У них были ключи.

— Ты хочешь сказать, что они открыли мою дверь своими ключами? — Я ощутила, как на моей спине выступил холодный пот.

— Да, у них были ключи.

— Странно…

— А затем меня посадили в машину, завязали глаза и привезли сюда.

— Чего они от тебя хотели? — Я посмотрела на избитое лицо Жана и содрогнулась.

— Им нужны деньги.

— Какие деньги? Уж если я не имею отношения к драгоценностям, то ты тем более.

— Им нужны мои деньги.

— Твои деньги?

— Вот именно. Они заставили меня звонить жене в Париж. Да и не только жене, но и в мою компанию.

— О боже.

Я закрыла глаза. Господи! Ну почему все это свалилось на нас? Я бы все на свете отдала, только бы этот кошмар побыстрее закончился. Значит, Влад решил одновременно убить двух зайцев. От меня ему нужны какие-то мифические драгоценности, а уж коли в игре присутствует француз, так почему бы не развести на деньги и его тоже.

— Сколько денег они хотят?

— Все, что у меня есть, — и даже то, чего у меня нет. Ровно полмиллиона долларов.

— Сколько? — Я даже подскочила на стуле.

— Полмиллиона долларов, и только тогда я смогу спокойно вернуться в Париж.

Они что, с ума, что ли, сошли? Хотя, — я нервно усмехнулась и махнула рукой, — конечно же, они сошли с ума. И они, и мы тоже. Ведь ты же не олигарх, и у тебя нет таких денег. Ты хоть это им объяснил? Хотя что им объяснять. Вынь да положь. Сволочи. Жан, что теперь будет-то, а? Что делать? У меня нет никаких драгоценностей, а у тебя нет таких денег. Нас убьют?