Эрл Гарднер - Дело фальшивого глаза

— Артур, — спросил Бассет, — сколько там числится за Гарри Маклейном?

— Три тысячи девятьсот сорок два доллара шестьдесят четыре цента, ответил Артур хриплым голосом без всякого выражения.

— И что я буду за это иметь? — спросил Бассет. — Один процент в месяц?

— Один процент в месяц со дня растраты, — подтвердил Артур.

— Это все, — сказал Бассет.

Артур вышел, и вскоре снова послышался стук пишущей машинки. Хартли Бассет улыбнулся Перри Мейсону и сказал:

— Срок до второй половины завтрашнего дня.

Мейсон достал из портсигара сигарету. Бассет вынул из жилетного кармана сигару. Некоторое время они курили молча. Наконец Мейсон нарушил молчание.

— Я не вижу причин, — сказал он, — почему бы нам с вами не договориться.

— Я тоже, — согласился Бассет.

— Я не знаю подробностей этого дела, — продолжал Мейсон. — Но буду действовать исходя из предположения, что Маклейн растратил деньги.

— Он признался в этом.

— Не спорю. Будем считать, что деньги растратил он.

— И этой точки зрения вы будете придерживаться и в суде?

— Я не делаю никаких заключений заранее, — сказал Мейсон. — Если мои клиенты хотят, они могут это сделать сами.

— Продолжайте, — сказал Бассет.

— Вы хотите вернуть свои деньги?

— Естественно.

— Маклейн ими не воспользовался.

— У него был сообщник.

— Вы знаете, кто он?

— Нет, но очень хотел бы знать.

— Почему?

— Потому что деньги у сообщника.

— Что заставляет вас так думать?

— Я уверен в этом.

— Так почему бы ему не вернуть их вам?

— Я не знаю всех причин. Одна из них состоит в том, что сообщник азартный игрок. Если вы глубже вникнете в это дело, то убедитесь, что за спиной Гарри Маклейна стоит еще чья-то фигура. Этот тип знает, что, если вернуть деньги, которые присвоил Гарри, у них не останется оборотного капитала. А игроку надо иметь на что играть. Нельзя сказать, что я стал бы осуждать их, если они выйдут сухими из воды. Но они не выйдут. Во всяком случае, не на мои деньги. Либо расплатятся, либо попадут в тюрьму.

— Я постараюсь вам помочь, если вы не будете подавать в суд.

— Я знаю, чего хотите вы и чего хочу я. Мне нужны мои деньги.

— Вы полагаете, что они у Маклейна?

— Нет, я думаю, что они у сообщника.

— А не думаете ли вы, что, если бы Маклейн мог, он давно бы их забрал?

— Нет, — ответил Бассет. — Деньги они украли, чтобы вместе играть, и часть из них проиграли. Хотят играть дальше, а сестра Маклейна хочет заплатить за него, чтобы его не посадили в тюрьму. В результате у них останутся какие-то деньги на игру.

— Ну и что? — спросил Мейсон.

— У нее нет таких денег. Насколько я знаю, в наличии имеется всего около полутора тысяч долларов. А у сообщника Маклейна осталось не менее двух тысяч. Я возьму деньги у нее, а потом найду сообщника и отберу остальное.

— Предположим, что это не сработает.

— Сработает.

— Я могу предложить вам полторы тысячи и по тридцать долларов ежемесячно. Меня уполномочила на это сестра Маклейна.

— Ее деньги? — спросил Бассет.

— Да.

— Все?

— Да.

— И парень не против?

— Нет.

— Я возьму полторы тысячи и по сто долларов в месяц. Мейсон вспыхнул было, но сдержался: сделал короткий вдох и выпустил дым сигареты. Произнес без особого выражения:

— Она не может так много платить. У нее на руках больная мать, и ей не хватит на жизнь.

— Я не заинтересован в том, чтобы получать деньги малыми дозами. Сто долларов ежемесячно обеспечат сравнительно скорую выплату. Гарри Маклейн тем временем может найти работу. И причинить убытки новому хозяину.

— Что значит «причинить убытки новому хозяину»? — поинтересовался Мейсон. — Что вы этим хотите сказать?

— Что он придумает, как облапошить работодателя и за счет этого возместить мой ущерб.

— Значит, вы толкаете его на воровство?

— Разумеется, нет. Я просто предполагаю, что он так поступит. Меня он обворовал. Я потерпел ущерб. Пусть его потерпит и еще кто-то.

— И вы в таком случае окажетесь соучастником растраты, а, Бассет?

— Мне нужны мои деньги, — холодно сказал Бассет. — И меня не касается, как они будут добыты. Против меня нет никаких улик, а моральная сторона меня не волнует.

— Это я понял, — ответил Мейсон.

— Прекрасно. Значит, мы достигли взаимопонимания. Меня не интересует моральная сторона вашей профессии, а вы не должны судить мою мораль. Я просто хочу, чтобы мои деньги вернулись ко мне. Вы пришли договориться со мной. Так вот, если сестра не хочет, чтобы парень сел в тюрьму, пусть принимает мои условия.

— Эти условия не подходят. Бассет пожал плечами:

— У вас есть время до завтра.

Раздался стук в дверь, и, не дожидаясь ответа, в комнату вошла женщина лет сорока. Она улыбнулась Мейсону и обратилась к Бассету:

— Можно мне поучаствовать в этом, Хартли?

Бассет остался сидеть. Он выпустил клуб дыма, не меняя выражения лица.

— Моя жена, — пояснил он адвокату. Мейсон встал и слегка поклонился:

— Очень рад познакомиться, миссис Бассет. Она с опаской посмотрела на мужа:

— Можно я кое-что скажу насчет этого дела, Хартли?

— Зачем?

— Затем, что я заинтересована.

— В чем именно?

— В том, что ты намерен предпринять.

— Ты хочешь сказать, что тебя интересует Гарри Маклейн?

— Нет. Я интересуюсь этим делом по другой причине.

— А именно?

— Я не хочу, чтобы ты был чересчур жесток по отношению к этой девушке.

— Думаю, что я в этом сам разберусь.

— Можно мне участвовать в вашем разговоре?

— Нет! — холодно и безжалостно отрезал Бассет.

Наступило молчание. Бассет ничем не пытался смягчить свой отказ. Его жена немного поколебалась, а затем пошла к выходу. Но вышла она не в ту дверь, в которую вошла, а в другую, ведущую в соседний кабинет; минутой позже стало слышно, как хлопнула дверь в приемную.

— Нет необходимости продолжать нашу беседу, Мейсон, — сказал Бассет. Мы отлично поняли друг друга. Доброй ночи.

Перри Мейсон подошел к двери, открыл ее и не оборачиваясь сказал:

— Доброй ночи и до свидания.

Он вышел на улицу и направился к своему двухместному лимузину. Открыв дверцу, он увидел, что в машине кто-то сидит.

— Скорее закройте дверь и поезжайте за угол! — Это был голос миссис Бассет.

Мейсон в нерешительности помедлил, но любопытство взяло верх. Он сел за руль, проехал один квартал, остановился, погасил фары и выключил мотор. Миссис Бассет положила руку ему на рукав:

— Сделайте, пожалуйста, как он требует.

— То, что он требует, по-человечески невозможно.

— Нет, это не так, — возразила она. — Я слишком хорошо знаю его. Он может выжать кровь из камня, но никогда не потребует чего-нибудь невозможного.

— У девушки на руках больная мать.