Филипп Ванденберг - Тайна скарабея

– Самое поразительное то…

– Да? – заинтересованно перебил директора профессор.

– Самое поразительное то, что эту гробницу нашли случайно. Бент-Анат нашли не археологи, а рабочие. Это камень в огород тех, кто утверждает, что в археологии не бывает случайных находок.

– Так можно очернить любую науку, даже самую точную из всех – математику. Может, вы думаете, Фалес Милетский вычислил закон вписанного угла? Чепуха! Он от скуки воткнул две палки в песок, соединил их полукругом и обнаружил, что все углы на этой дуге окружности составляют девяносто градусов. Разве ценность открытия уменьшается, если оно сделано случайно?

Абд эль-Кадр пожал плечами и осмотрел длинные тонкие пальцы мумии. Руки Бент-Анат лежали скрещенными на груди. В ее позе было что-то надменное.

– Никто не догадался, – сказал задумчиво профессор, – поискать гробницу жены великого Рамсеса в Абу-Симбел. В Долине цариц в Медине – да, но там…

– У фараона Рамсеса наверняка были причины похоронить свою дочь и супругу именно там.

– Причина, конечно, была. Но какая? Впрочем, – обратился эль-Хадид к директору, – исследовать это – задание науки. Во имя Аллаха, может быть, случай поможет нам и в этом.

Он вернулся к мумии с маленькими тупыми ножницами и пинцетом в руке. Из-за резкого движения головой его очки соскользнули на бугристый кончик носа. Он взял пинцетом волосок, отрезал его и аккуратно положил на круглую стеклянную баночку. Он также отрезал кусочек повязки и кожу с предплечья. Стеклянную крышечку он запечатал клейкой лентой.

– На следующей неделе у нас будут первые результаты исследований.

Исследования такого рода – рутинная работа для экспертов мумий. С помощью образцов кожи, волос и ткани патолог может установить возраст, происхождение и даже болезни мумифицированного человека. Эль-Хадид предложил провести рентген мумии после получения первых результатов и только потом решать, стоит ли производить дальнейшие исследования. Прежде всего, стоит ли удалять с мумии повязки.

После завершения работы мумию вновь осторожно положили в деревянный саркофаг, и эль-Кадр накрыл его крышкой. Они закрыли лабораторию и спустились по обшарпанной лестнице на улицу.

В парк перед институтом доносился оживленный гул улиц Каира. Было такое чувство, словно они вернулись из другого мира, из другого времени.

Сотрудников музея отпустили, эль-Кадр и профессор прохаживались одни по пыльной дорожке парка. Каждый, думая о своем, испытывал странное волнение.

Я знаю, о чем вы сейчас думаете, – начал эль-Хадид, – у меня появилась та же мысль. Делаешь это десять, двадцать раз и все равно чувствуешь, что неправ. Так ведь?

Абд эль-Кадр остановился.

– Именно об этом я и думал. В такой ситуации я всегда чувствую себя незваным гостем, богохульником.

– Но разве это не первоочередное задание науки – исследовать прошлое человечества? – Профессор эль-Хадид достал из кармана запечатанную баночку и протянул на ладони археологу. – Поверьте мне, под этим стеклом скрывается большее знание, чем в голове философа!

Эль-Кадр пожал плечами. Ему было трудно удерживать нить разговора, но его успокаивало то, что угрызения совести были и у собеседника. Так они прошли вместе до высоких железных ворот парка. Дальше их пути расходились.

Этой ночью в Археологическом институте произошел странный случай, упоминание о котором впоследствии вызывало лишь усмешки, потому что человека, рассказавшего эту историю, все любили, но считали немного не в себе. Мужчину звали Йуссеф. Это был старик, уже и сам не помнивший, сколько ему лет от роду, но у него были две молоденькие жены и семеро детей. Он считал, что должен их обеспечивать, поэтому не мог и помыслить о спокойной старости. Йуссеф занимал место сторожа уже десятки лет и относился к своей должности со всей серьезностью. Он десятилетиями составлял отчеты о каждом ночном дежурстве, и от него ничего не могло ускользнуть.

Как обычно, Йуссеф, шаркая, ходил по длинным коридорам института, одетый в длинное белое платье, прикрывавшее деревянный протез. В правой руке он держал карманный фонарик на батарейках, в левой – прогулочную трость, которую выпросил у одного британского полковника, когда англичане оставляли Египет. Таким образом, он выглядел точь-в-точь как привидение. А шум, которым сопровождалось его шествие по коридорам, мог обратить в бегство любого незваного гостя.

К тому же Йуссеф обладал пронзительным голосом муэдзина и, когда был один, охотно им пользовался, разговаривая со стенами, дверьми и шкафами. Но прежде всего он разговаривал сам с собой и рассказывал бесконечные сказки. Все это способствовало тому, что служащие института не воспринимали его всерьез. Случившееся отнесли к разряду выдумок: старик взволнованно утверждал, что в лаборатории поселилась квартирантка.

Йуссеф сообщал, что примерно в полночь, когда он проверял хранилище на верхнем этаже, его испугал странный звук, как будто разбили стекло.

Сначала все было спокойно, но через пару минут он услышал шаги. Кто-то тайком проник в помещение и, пользуясь фонариком, со знанием дела поднялся по лестнице к лаборатории. Неизвестный вскрыл с помощью какого-то инструмента двустворчатую дверь лаборатории и проскользнул внутрь, не закрыв ее за собой. Так что Йуссеф мог отчетливо видеть, что происходило внутри комнаты.

Человек неумело открыл деревянный ящик, в котором находилась мумия и, подсвечивая фонариком, осмотрел содержимое. Увидев, что находится в ящике, незнакомец издал звук, похожий на тот, который издает при родовых схватках беременная женщина (это Йуссеф наблюдал семь раз, так что в этом, как он сам говорил, ему можно верить). Потом сторож услышал жалобный плач и понял, что это не мужчина, а женщина в мужском одеянии.

Ему показалось, что женщина вела диалог с мумией, хотя говорила на языке, которого Йуссеф не понимал. Во всяком случае, это был не английский. Когда она сделала попытку прикоснуться к мумии, он перехватил трость правой рукой и хотел было, наставив на женщину свое оружие, призвать ее к ответу. Но в ее движениях он не заметил злого умысла – она лишь быстро коснулась мумии несколько раз. При этом женщина дрожала, будто старуха, хотя на вид была довольно молодая.

Он удостоверился, что незнакомка не нанесет мумии вреда, и не захотел применять против нее силу, тем более что ночная гостья как раз начала закрывать крышку деревянного ящика. Она, должно быть, поранилась, потому что негромко вскрикнула, как пряха, уколовшая палец, и вытащила платок, прямо как приличные люди с нильского острова Гезира. Он, Йуссеф, спрятался в противоположном конце коридора, чтобы проследить, куда она пойдет. Незваная гостья удалилась тем же путем, каким и пришла. Наверное, женщина покинула здание института, выйдя через черный ход в парк, который обычно запирался изнутри на задвижку. Когда Йуссеф осмотрел дверь, ему сразу бросилось в глаза, что непрозрачное стекло в двери было выбито, так что задвижку открыли снаружи.