Алистер Маклин - Дьявольский микроб

Он стал горячо заверять, что будет нем, как могила, и мы расстались. Проехав с полмили, я остановился, зашел в телефон-автомат и позвонил в Лондон.

- Не спали, Кэвел? - вместо приветствия спросил Шеф.

- Нет, сэр.

- Что поделаешь, я тоже в таком положении. Кажется, нажил себе врагов, вытаскивая из постели людей среди ночи.

- Не меньше меня, сэр.

- Пожалуй. Есть какие-нибудь результаты?

- Ничего особенного. А у вас, сэр?

- Чессингем. Нет никаких данных, что он владел гражданскими водительскими правами. Возможно, имеются в другом месте, не в Англии, хотя и маловероятно. Что касается его армейского послужного списка, то он, оказывается, был в королевском армейском батальоне по обслуживанию.

- Вот как. Тогда есть шансы обнаружить, что он имел права. Вы обнаружили, сэр?

- Мне удалось только установить факт службы Чессингема в армии, сухо сказал Шеф. - Он действительно служил. Аппарат военного министерства необычайно медленно работает ночью, но оживляется днем. К полудню мы что-нибудь из них выудим. Зато мы получили некоторые довольно любопытные цифры, касающиеся Чессингема, их нам предоставил полчаса назад управляющий банком.

Он продиктовал мне цифры и повесил трубку. Я устало залез в машину и поехал к дому Чессингема. Через четверть часа я был там. В полумраке наступавшего рассвета куб дома с его нижним подвальным помещением выглядел неприятнее и мрачнее прежнего. Но мои впечатления сейчас не имели никакого значения. Я взлетел по истертым ступеням и позвонил. Открыла Стелла Чессингем. Она была чисто и привлекательно одета, цветастый халатик ей очень шел, волосы гладко зачесаны, но лицо бледное, а серые глаза усталые. Когда я сказал, что хочу видеть ее брата, она не проявила восторга.

- Входите, - нехотя сказала она. - Мама еще в постели. Эрик завтракает.

Снова дразнящий запах бекона и яичницы. Снова я почувствовал слабость. Чессингем взволнованно поднялся и нервно поздоровался:

- Доброе утро, мистер Кэвел.

Отвечать тем же мне не хотелось. Я равнодушно поглядел на него, как смотрят только полицейские и официанты, и сказал:

- Мне придется задать вам еще несколько вопросов, Чессингем. Я провел бессонную ночь и не настроен разоблачать ваши увертки. Отвечайте откровенно. Этой ночью мы узнали некоторые любопытные подробности, выводящие на вас. - Я взглянул на его сестру: - Мисс Чессингем, не хочется вас расстраивать без надобности. Лучше бы я побеседовал с вашим братом наедине.

Она посмотрела на меня, широко раскрыв глаза, и собиралась было уйти, но голос брата остановил ее:

- Останься здесь, Стелла. Мне нечего скрывать. Сестра все обо мне знает, мистер Кэвел.

- На вашем месте я не проявлял бы столько уверенности, - холодно произнес я и сурово поглядел на него. - Если хотите остаться, мисс Чессингем, то оставайтесь. Но помните, я просил вас удалиться.

Оба они были бледны и чрезвычайно напуганы. Учитывая мою способность запугивать людей, меня бы в любой момент взяли в центральную европейскую секретную полицию, в Интерпол. Я приступил к допросу.

- Что вы делали в прошлый вечер, Чессингем? Скажем, около десяти часов?

- Вчера вечером? - заморгал он. - Почему я должен был считать каждый свой шаг вчера вечером?

- Вопросы задаю я. Пожалуйста, отвечайте.

- Я... я был дома. Со Стеллой и матерью.

- Весь вечер?

- Конечно.

- Отнюдь не "конечно". Кто может подтвердить, что вы находились дома?

- Только Стелла и мать.

- Только мисс Чессингем. В десять часов ваша мать обычно уже в постели.

- Да, в постели. Я забыл.

- Не удивлен. Вы забыли мне сказать, что служили в королевском армейском батальоне обслуживания.

- В батальоне?.. - Он опустился за стол, конечно, не для того, чтобы продолжать завтрак. Едва заметное движение руки подсказало мне, что он сжал ладони. - Да, это правда. Но как вы узнали?

- Птичка начирикала мне на ушко. Та же птичка сказала, что вы водили армейский грузовик. - Мне ничего не оставалось, как слегка слукавить. Что делать, время было не на моей стороне. - А вы говорили, что не водите.

- Да, я не могу. - Он бросил взгляд на сестру и снова посмотрел на меня. - Это ошибка. Кто-то ошибся.

- Вот видите, Чессингем, а вы отказываетесь. А если к вечеру вам будут представлены четыре свидетеля, которые под присягой подтвердят, что видели вас за рулем?

- Возможно, один-два раза я и пробовал. Я... я не помню. У меня нет прав.

- Надоело! - сказал я с отвращением. - Вы ведете себя по-дурацки. А вы не кретин, Чессингем. Перестаньте увиливать и корчить из себя дурачка. Вы можете водить машину. Признайтесь. Мисс Чессингем, ведь ваш брат может водить, не правда ли?

- Оставьте Стеллу в покое! - выкрикнул побледневший Чессингем. - Вы правы, черт вас возьми! Я могу водить... кое-как.

- Думаете, поступили очень разумно, оставив "бедфорд" у своего дома два дня назад? Предполагали, что полиции никогда и в голову не придет подозревать кого-то в столь очевидном?

- Никогда и близко не был у этой машины! - закричал он. - Клянусь. Клянусь, что не был у этой машины! Я испугался, когда вы вчера пришли к нам, и решил сделать все, чтобы доказать свою невиновность.

- Невиновность? - засмеялся я смехом полицейского. - Снимки Юпитера, по вашему утверждению, вы сами делали. Как вы их сняли? Смастерили приспособление для автоматического фотографирования, когда вы здесь отсутствуете, а находитесь в Мортоне?

- Ради бога! О чем вы говорите?! - обезумел он. - Приспособление? Какое, к черту, приспособление?! Да переверните вверх дном весь дом и найдите...

- Не будьте столь наивным, - перебил я. - Вы могли припрятать его в лесу, где-нибудь за полсотни миль от дома.

- Мистер Кэвел! - Возмущенная Стелла встала передо мной со сжатыми кулачками. - Вы совершаете чудовищную ошибку. Эрик ничего не имеет общего с... ни с чем. С этим убийством. Ничего, говорю я вам! Я знаю.

- Вы были с ним после десяти тридцати в тот вечер? В его обсерватории? Если не были, милая леди, вы ничего не знаете.

- Я знаю Эрика! Знаю, что он совершенно не способен на...

- Личные аттестации меня не интересуют, - перебил я. - Если вы столько знаете, то, может быть, объясните, как ваш брат положил за последние четыре месяца тысячу фунтов в банк? Пятьсот фунтов третьего июля и столько же третьего октября. Сможете объяснить?

Они испуганно переглянулись, не скрывая этого. Чессингему удалось заговорить не сразу, а когда он заговорил, голос был хриплым и дрожащим.

- Это клевета! Кто-то хочет меня оклеветать.

- Не кричите и объясните вразумительно, - устало сказал я. - Откуда эти деньги, Чессингем? Прежде чем ответить, он помолчал с минуту.

- От дяди Джорджа, - жалким шепотом произнес он, уставившись в потолок.

- Очень любезно с его стороны, - мрачно сказал я. - Кто же он такой?