Алистер Маклин - Полярная станция Зебра

- Триста футов, громко читал офицер по погружению. Триста пятьдесят... Падение замедляется! Замедляется!..

"Дельфин" еще раз, неторопливо минуя четырехсотфутовую отметку, когда в центральном посту появился Ролингс. В одной руке он держал инструментальную сумку, в другой - мешочек с различными лампочками.

- Все это против природы, - заявил он, обращаясь, кажется, к перегоревшей лампочке на табло, которую он тут же принялся заменять. -Я всегда доказывал, что мы встаем поперек законов природы. За каким дьяволом людям надо соваться в глубь океана? Помяните мое слово, все эти новомодные штучки до добра не доведут...

- Вас точно не доведут, если вы не умолкнете, - язвительно бросил ему Свенсон. Но в его голосе не было упрека; как и все мы, он по достоинству оценил целительное воздействие глотка свежего воздуха, внесенного Ролингсом в насыщенную тревогой атмосферу центрального поста. - Держимся? обратился капитан к офицеру по погружению.

Тот поднял кверху палец и улыбнулся. Свенсон кивнул и взял переносной микрофон.

- Говорит капитан, - спокойно произнес он. - Прошу прощения за встряску. Немедленно доложить о повреждениях.

На пульте перед ним загорелась зеленая лампочка Свенсон нажал на тумблер, и на потолке заговорил громкоговоритель.

- Докладывает отсек управления... - Этот отсек находился на корме, как раз над машинным отделением. - Удар был прямо над нами. Пришлось зажечь свечки, кое-какие приборы вышли из строя. Но крыша над головой еще цела.

- Спасибо, лейтенант. Справитесь?

- Конечно!

Свенсон включил другой тумблер.

- Кормовой отсек?

- А мы разве не оторвались от корабля? - осторожно осведомился чей-то голос.

- Пока еще нет, - заверил Свенсон. - Что можете доложить?

- Только то, что нам придется тащить обратно в Шотландию целую кучу грязного белья. Стиральную машину, кажется, хватила кондрашка.

Свенсон улыбнулся и отключился. Лицо у него оставалось безмятежным, а под рубашкой, наверно, работал какой-то потоуловитель, потому что лично мне не помешало бы и банное полотенце. Капитан обратился к Хансену:

- Нам просто не повезло. Вот такое совпадение: подводное течение, где его не должно быть, температурный перепад, где никто не мог его ожидать, и ледяной нарост, который тоже подвернулся не вовремя. Да еще и тьма такая хоть глаз выколи. Но потребуется нам совсем немного: чуточку покрутимся вокруг, чтобы освоить эту полынью, как свои пять пальцев, прикинем скорость дрейфа льдов, ну и дадим побольше света, когда подойдем к девяностофутовой отметке.

- Так точно, сэр. Это все, что нам потребуется. Вопрос в другом: что мы все-таки собираемся делать?

- Именно это и собираемся. Немного поплаваем и попытаемся еще раз. Не люблю ронять свое достоинство, поэтому удержался и не вытер пот со лба.

Значит, поплаваем и попытаемся еще раз. Минут пятнадцать на глубине двести футов Свенсон манипулировал винтами и рулями, пока наконец не изучил очертания полыньи и не нанес их на табло со всей возможной точностью. Потом он придвинул "Дельфин" к одной из границ и приказал начать медленный подъем.

- Сто двадцать футов, - начал счет офицер по погружению. Сто десять...

- Толстый лед, - завел свою песню Сандерс. - Толстый лед...

"Дельфин" продолжал потихоньку всплывать. Я окончательно решил, что в следующий раз, когда направлюсь в центральный пост, прихвачу с собой махровое полотенце. - Если мы переоценили скорость дрейфа, - заметил Свенсон, - боюсь, мы треснемся еще разок... - Он обернулся к Ролингсу, который все еще возился с лампочками. - На вашем месте, я бы повременил с этим делом. Вдруг снова придется все менять - а ведь наши запасы не бесконечны.

- Сто футов, - доложил офицер по погружению. Его ровный голос абсолютно не соответствовал мрачному выражению лица.

- Видимость улучшается, - внезапно произнес Хансен. - Смотрите... Видимость действительно улучшалась, хотя и не слишком заметно.

На экране ТВ отчетливо обрисовался верхний уголок "паруса". А потом, совершенно неожиданно, мы увидели кое-что еще: громадную бесформенную ледяную скалу всего в дюжине футов над "парусом".

В балластные цистерны хлынула вода. Офицеру по погружению не требовалось никаких приказаний. Если бы мы продолжали, как в первый раз, всплывать со скоростью курьерского лифта, мы бы опять подпрыгнули вверх, между тем и одного такого удара с лихвой хватило бы для любой субмарины.

- Девяносто футов, доложил офицер по погружению. -Продолжаем подниматься... - шум воды, заполняющей цистерны, постепенно затих. Останавливаемся... Все еще девяносто футов. - Держитесь этой глубины, Свенсон бросил взгляд на экран. Мы заметно дрейфуем в сторону полыньи... Надеюсь...

- Я тоже, - отозвался Хансен. - Между топом "паруса" и этой проклятой штуковиной зазор не больше двух футов. - Маловато, - согласился Свенсон. Сандерс?

- Минутку, сэр. Что-то тут непонятное на графике... Нет, все ясно, - в его голосе наконец-то прорвалось волнение. - Тонкий лед!

Я посмотрел на ТВ-экран. Он был прав. Наискось через весь экран медленно плыла вертикальная стена льда, ограничивающая чистую воду.

- Теперь потихоньку, потихоньку, - сказал Свенсон. - Держите камеру на этой ледяной стене, потом разворот вверх и по сторонам.

Насосы принялись снова откачивать воду. Ледяная стена ярдах в десяти от нас неторопливо проплыла вниз.

- Восемьдесят пять футов, - доложил офицер по погружению. Восемьдесят...

- Не гоните лошадей, - вмешался Свенсон. - Нас больше не сносит.

- Семьдесят пять футов... - Насосы замерли, вода перестала поступать в цистерны. - Семьдесят...

"Дельфин" почти замер, как парящая в воздухе пушинка. Камера подняла объектив кверху, и теперь мы отчетливо различали верхушку "паруса" и плывущую ему навстречу корку льда. Вновь забурлила вода, наполняя цистерны, верхушка "паруса" почти без толчка соприкоснулась со льдиной, и "Дельфин" застыл в неподвижности.

- Красиво сделано, - похвалил Свенсон офицера по погружению. Давайте теперь слегка тюкнем этот ледок. Нас не развернуло?

- Курс постоянный.

Свенсон кивнул. Заработали насосы, теперь они вытесняли воду из цистерн, облегчая корабль и придавая ему дополнительную плавучесть. Время шло, вода вытекала, но ничего не происходило. Я шепнул Хансену:

- А почему он не освободится от главного балласта? В мгновение ока у вас добавится несколько сотен тонн положительной плавучести, против такого напора, да еще на малой площади, никакой лед, будь он даже в сорок дюймов толщиной, не устоит.

- "Дельфин" тоже, - угрюмо ответил Хансен. - Если мгновенно прибавить плавучесть, лодка, конечно, прошибет лед, но потом вылетит в воздух, как пробка от шампанского. Прочный корпус, может, и выдержит, не знаю, но рули нам покорежит, это уж точно. Или вы хотите провести весь крохотный остаток жизни, описывая под водой сужающиеся круги?