Диля Еникеева - Женская логика – смертельное оружие

- Верно. А что ты намерена сделать с Яковом Паршиным?

- Да ничего особенного, — с честнейшим видом ответила Алла. — Поговорю с ним, сошлюсь на тебя, хорошенько пригрожу и заставлю поделиться. Вот и все.

- Но только в присутствии Толика, — еще раз предупредил Слава.

- Я же обещала. — Она произнесла это столь убедительно, что любовник не усомнился.

“Все равно буду делать то, что считаю нужным, — мысленно усмехнулась «крутая Уокерша». — А Славку привлеку по мере необходимости. Женщины могут ВСЕ, но не обязаны ВСЕ делать сами!”

…Три года назад Серафиму особенно угнетало, что по вине бывшего мужа им пришлось резко изменить образ жизни. К хорошему привыкаешь быстро, а отвыкать тяжело. Годами покупая качественные продукты в супермаркете, нелегко в одночасье перейти на дешевые сосиски. После машины мало радости ездить на общественном транспорте, а особенно когда плохо себя чувствуешь. Деньги требовались постоянно, и немалые. Врачи рекомендовали Симе санаторное лечение, но у нее не осталось ни копейки. Ей назначали импортные препараты, а каждая упаковка стоила не менее пятидесяти долларов. Консультация специалиста — минимум сто долларов. Обследование — уже не одна сотня, а стационарное лечение в десятки раз дороже.

Новости, свалившиеся на Серафиму, вконец подорвали ее здоровье. У нее и раньше поднималось давление — сердечно-сосудистая патология часто сопутствует занятию бизнесом, — но Сима относилась к этому как к должному: стрессов у коммерсантов немало, да и возраст.

Теперь болезни будто сговорились. Давление то подскакивало до 240/160, и у Симы нестерпимо ломило затылок, перед глазами мелькали черные мушки, кружилась голова, то вдруг падало до 90/60, и тогда бедной женщине казалось, что она потеряет сознание. Лечащий врач никак не мог подобрать препараты — стоило пациентке начать прием гипотензивных средств, как давление резко падало. Вдобавок у Серафимы, как и у ее покойной матери, сердечно-сосудистая недостаточность и стенокардия.

Помимо этого, у Симы обострился тромбофлебит — частое осложнение после операции на малом тазу, — под коленями набухли варикозные узлы, которые нестерпимо болели. А оперироваться нельзя — сердце не позволяет. Вот и попала Серафима в заколдованный круг. Болезней много, а лечить их трудно.

Ходить она не могла, да и лежать было тяжело. И вообще ей было очень плохо.

Больную Симу пичкали успокоительными, она перепутала день с ночью: до утра не могла уснуть, мучаясь тяжкими мыслями, а днем, обессиленная, дремала.

“Региночка в точности как я в ее возрасте, — убивалась Серафима. — Родители болели, денег не было, а я разрывалась на части…”

Дочь крутилась, как белка в колесе, чтобы оплатить лекарства, лечение и платные консультации. Сергей — студент, его стипендии хватало лишь на сигареты.

Спустя полгода, наплевав на собственную гордость, Регина пошла к отцу и рассказала, что мать тяжело больна и им очень нужны деньги.

- Мне нечего тебе дать, — развел руками тот. — Ты же знаешь, что у меня ничего нет.

Она молча смотрела на него, наливаясь мстительной злобой.

Благодаря проведенному частными сыщиками расследованию, Регина знала, что уже спустя месяц после развода отец женился на своей любовнице — та принесла в ЗАГС справку от гинеколога, что у нее двадцатинедельная беременность, и брак зарегистрировали в ускоренные сроки. Сейчас свежеиспеченная семья Новицких живет в шикарных апартаментах площадью в четыреста двадцать квадратных метров, на улице Тверской-Ямской. Для того, чтобы получились такие хоромы, Георгий Новицкий объединил четыре квартиры и теперь занимает весь этаж. Официальной владелицей является Екатерина Савельевна Новицкая. Только полнейший идиот может поверить, что на секретарское жалованье дочь неимущих родителей Катя Зинчук сумела приобрести квартиру из двенадцати комнат в самом центре Москвы, сделать в ней дорогостоящий евроремонт и обставить эксклюзивной мебелью и прибамбасами из элитного салона “Престиж”, в котором кухонная поварешка с личным автографом модного дизайнера стоит две сотни долларов, а мебельные гарнитуры — свыше ста двадцати тысяч зелени. А во сколько обойдется меблировка двенадцати комнат и нежилых помещений?..

Регина идиоткой не была и сейчас, глядя на невозмутимого отца, испытывала самую настоящую ненависть и к нему, и к мадам Новицкой номер два. За восемь месяцев по вине этой парочки ее мать из цветущей, энергичной женщины превратилась в развалину, у которой все болит, нет сил и желания жить. Ей можно помочь — любая болезнь лечится, — но хорошие специалисты стоят дорого. Дорого в их теперешнем понимании, когда они вынуждены экономить на всем, зная, что денежных поступлений ждать неоткуда. Но для отца несколько тысяч долларов, которые нужны для спасения ее матери, — сущая безделица, стоимость очередного Катькиного сногсшибательного туалета или какой-нибудь козетки с финтифлюшками в ее будуаре. И как смеет отец смотреть с таким самодовольным видом на родную дочь и так нагло врать, что ему нечего ей дать! Ведь в то, чем он и его молодая бездельница жена владеют, вложены пот и кровь, силы и здоровье ее матери!

“Неужели папаша полагает, что он один умный, а все остальные, и в первую очередь, мама, деловая женщина, его правая рука, и я, плоть от плоти его, — наивные простофили, готовые поверить топорно сляпанным махинациям!” — недоумевала Регина.

Разглядывая сидящего перед ней беспардонного лжеца и махинатора, девушка обнаруживала в его лице черточки, которых ранее не замечала, и все больше убеждалась — нет, ее отец вовсе не умен. Во всяком случае, не так умен, каким она его себе представляла, и каковым он считает себя сам. Ее родитель самоуверен и самодоволен, ставит себя выше всех и абсолютно убежден в собственной правоте, а человека с такими качествами легко обмануть. Он может и сам ошибиться, а в силу чрезмерной самоуверенности не увидит просчета и не сумеет его исправить. Ее папаша — законченный эгоист, а это тоже свидетельство ограниченности. Он совершенно некритичен к себе, а потому не способен измениться. Свою фирму оформил на нищего Бориса Бортника, и теперь любому сведущему человеку понятно, с какой целью. Был бы отец дальновиднее, подобрал бы более достойную кандидатуру, чтобы комар носу не подточил. Но он выбрал Бортника, потому что тот управляем и целиком зависит от его щедрот. Дурость! А папаша упивается своей изворотливостью, весьма доволен, что обвел вокруг пальца жену и детей. И счастлив, женившись на потаскухе Катьке, готов осыпать ее деньгами, не подозревая, что та его просто-напросто одурачила.

Регине было известно, что отец уже продал “Линкольн” и приобрел новенький “Ягуар” — по желанию молодой жены и тоже на ее имя. Ловко? Ловко. Ай да Катерина! Ай да царица спальни из Мухосранска!