Джон Макпартленд - Королевство Джонни Кула

Этот был тенью, молодым вором из Неаполя. В десять его свели с немцами, в одиннадцать - с американцами. Он срезал женские кошельки, когда Джулиано бомбил банки в Сан Каталдо. Годы спустя Карлос остался карманником, Джулиано - бандитом, который входил в двери банков, как король, собирающий налоги.

Но для плана этот молодой человек подходил превосходно; Общество искало что-то похожее и нашло Карлоса. Он был глупцом, возомнившим себя умным.

Трое вошли внутрь и нашли двух живых, двух мертвых. Карлоса выворотило от вида крови, он упал на камни, сотрясаясь всем телом.

Двое других подошли сначала к Джулиано, лежащему лицом в собственной крови.

- Еще жив!

- Боже - ну и чудовища эти двое!

- Алдо должен был все объяснить.

- Дай ключи от наручников.

Мария была ещё в сознании, но в кровь искусала губы от боли в распухших запястьях, держащих на весу мертвеца. Она не могла перегнуться через высокий борт и около часа держала труп, глядя на истекающего кровью любовника.

Пока Карлос утирался лацканами своего дрянного костюма, двое работали оперативно. Они, в общем-то, ожидали крови, и в грузовике были бинты, антисептики и болеутоляющее.

Высвободив тело из наручников Марии и опустив его на пол, они схватили её, рвущуюся к Джулиано, и пока один держал, другой завязывал ей глаза и рот.

Джулиано они подняли, раздели, перевязали рану и повернулись к Карлосу.

- Раздевайся!

Тот пытался улыбнуться и казаться мужественным. Но увидев наведенные стволы, начал задавать дурацкие вопросы, махать руками, наконец, в панике пустился бежать.

Все, что Карлосу было известно о поездке из Неаполя в Сицилию, - его взяли в дело, за которое хорошо заплатят.

Заплатили ему свинцом. Он ещё не умер, а с него уже сняли одежду, с ног до головы одели в вещи Джулиано и выстрелили в лицо.

В этих диких горах жестокость и смерть - как солнце и ветер.

- Что с этой дикой сучкой? - человек из Рима поднял пистолет. - Убить ее? Будет смотреться лучше.

- Нет, - второй подошел к Марии. - Мы хотим сохранить Джулиано жизнь. Ты должна помочь нам.

Нагнувшись к девушке, он мягко сказал:

- Мы оставим здесь тело в одежде Джулиано, тело, похожее на Джулиано. Когда прибудет полиция, ты будешь плакать и кричать, будто это правда. Потом вы снова будете вместе.

Он знал, что купит её этой ложью.

Оставив её, они положили Джулиано, голого и без сознания, в "ланчию". Задушенного в спешке сунули в грузовик, чтобы позже похоронить в бездонном гроте около Лукано, где он присоединится к другим, не увидевшим света наступающего дня. Черная вода грота около Лукано служила для этой цели больше двух тысяч лет.

Грузовик спрятали, "ланчия" уехала, лишь один мужчина остался снять повязку и наручники с Марии, снова объяснить ей, что нужно делать, и дождаться прибытия полиции.

Этой ночью журналисты звонили в Неаполь и Рим с новостью, принесенной возбужденной полицией вместе с телами и молчащей девушкой.

"Бандит Джулиано был убит сегодня в перестрелке с двумя полицейскими около деревни Руимо. Его поймали при попытке сбежать с девушкой. Двое полицейских были убиты, прежде чем застрелили его..."

Богатеи ликовали, бедняки рыдали.

2

- Он чертовски смахивает на хотстера*, - сказал Марк Кромлейн Джерри Мусию, кивнув на незнакомца.

(* hotster - сорвиголова - прим. пер.)

Местечко в самой лучшей части Ист-Сайда называлось "Риал Тониз". Места в маленьком баре и ресторане нужно было заказывать заранее. Здесь собирались деятели рекламы и телевидения.

"Хотстер" - не из криминальных романов о гангстерах. Сначала было "ред-хот" - из языка кондитеров Бруклина, рядом с кровавыми Ливонией и Саратогой, где кондитерские служили клубами молодым убийцам. "Ред-хот"* знак восхищения жестоких мальчиков с деньгами и с пистолетом, чтобы достать их еще. "Ред-хоты" были боссами, собирали дань, ломали руки и разбивали лица, убивали по заказу.

(* red-hot - пламенный, горячий - прим. пер.)

Через годы, когда парни с ножами с Питкин-Авеню и восточного Нью-Йорка, Бронксвилла и маленьких улочек выросли и забились в нищие квартиры Бронкса, кличка сменилась на "хотстера".

Марк Кромлейн, который двадцать лет назад сам посиживал в кондитерских, имел в виду, что у незнакомца в "Риал Тониз" не было ни нервной, надменной вежливости специалиста по связям с общественностью, ни бархатистости рекламных агентов.

Этот парень - свой в Вегасе, он не турист, не маклер, не расклейщик объявлений, не бармен. Он может подойти к прилавку и купить хороший костюм без предварительного заказа, потому что его знают и ждут.

Он хорошо знает Флориду, Фонтенбло и дорогие заведения, клубы, где жизнь бьет ключом и развлекаются большие люди. Богачи не ходят туда, куда пускают простолюдинов.

На незнакомце был дорогой заказной костюм прекрасного материала, выдержанный в стиле Беверли Хиллз, но не "Братьев Брукс". Владелец такого костюма преуспевает в чем-то другом, кроме телевидения и рекламы.

Незнакомец был самоуверен. Марку Кромлейну он не понравился.

Прошло два года, как Джулиано умер в каменной постройке в жестоких горах, и шесть месяцев, как он впервые увидел Нью-Йорк. Но его учителя были лучшими в своей области.

С языком проблем не было. Большинство мальчишек в деревне за послевоенные годы выучили английский. Джулиано очень постарался, чтобы читать и писать достаточно свободно.

Восемнадцать месяцев он провел в Европе. Первые - как пленник, в огромном поместье около Рима, потом уже свободным в самом Риме.

Рим дал Джулиано опыт, какой мало кому достается. Его готовили для этого шесть месяцев. Те шесть месяцев, которые поначалу он был арестантом, похожим на беспощадное настороженное животное, а потом, когда понял, для чего его взяли и как ему повезло, стал студентом.

Он изучал Запад. У кого есть деньги и откуда те взялись. Кто есть кто. Как одеваться и говорить. Остальное он знал интуитивно: золотой, безумный, истеричный, изысканный, людный Рим был похож на сицилийскую деревню.

Рим - город безумных американцев. Джулиано встречал их. Звезды телевидения и кино, зрелые люди и подростки, сладкие девочки и лесбиянки. Виртуозы выпивки и наркотиков и люди с железным здоровьем.

Изучив Рим, Джулиано стал почти готов для Америки. От парня из безжалостных гор почти не осталось следа. Но только внешне, тело и сердце остались прежними. За этим следили внимательно. Начни Джулиано гнить изнутри, он бы умер снова, но уже по-настоящему.

Джулиано готовили для дела в Америке. Его долго выбирали, потратили очень много денег и сил, использовали все связи, чтобы взять его живым и оставить тело, которое сошло бы за его.

Джулиано не открыли цель до конца. И с большой шишкой из Америки, боссом секретного преступного братства, он встретился только на вилле возле Рима несколько недель назад.