Джон Макпартленд - Королевство Джонни Кула

Ружье и бинокль ему завернули в грубую коричневую бумагу, он забрал сумку для гольфа из камеры хранения и, выйдя из магазина, подозвал такси. В нем он положил пакет с ружьем в сумку и застегнул молнию.

- Угол Восьмой авеню и Пятьдесят седьмой, - сказал он шоферу.

Голливудское утро, почти восемь. Вчера вечером Дэа Гинес и Маккейб вернулись из "Грейп Вайн" в "Дерби", забрали её чемодан, и Маккейб отвез её в "Беверли-Хилтон", где она зарегистрировалась как Дэа Гинес. Сейчас, проснувшись, она пыталась понять, что она за девушка.

Холодная вода из душа потоками текла по её стройному телу и убеждала, что она девушка из хорошего дома в Уайт Плейнз. Девушка, которая вышла замуж за красивого парня, который, к несчастью, слишком много пил. Девушка, которая делала успешную карьеру на телевидении.

Она оделась, размышляя, какие вещи купить сегодня. Забавно собирать новый гардероб. В полдень она встречается в Маккейбом и телепродюссером на ленче. Потом начнет поиски квартиры и закончит покупки.

За завтраком Дэа прочитала "Дейли Варьети" и "Голливуд Репотер". Там была история о жестокой смерти человека по фамилии Крэндал, адвоката из шоу-бизнеса и авторитета в крупном "агенстве талантов". Она прочитала новости кино. А не подробности смерти Крэндала.

Она не купила ни "Таймс", ни "Экземайнер" и старалась не видеть черные заголовки.

Она была Дэа Гинес, девушка из Уайт Плейнз.

Проверка через компьютеры Департамента транспорта в Сакраменто и агенств проката машин Лос-Анжелеса дошла до имени Дэа Гинес, которая брала напрокат красно-белый открытый "форд" меньше чем за час до взрыва в каньоне Кулуотер, и вернула машину около часа спустя.

В прокатной фирме она предъявила водительские права штата Нью-Йорк, её припомнили как очень привлекательную молодую блондинку, очень привлекательную. В качестве местного адреса она указала маленький голливудский отель.

Обычный звонок в отель выявил, что Дэа Гинес там зарегистрирована. После этого к ней проявили особый интерес.

Имя Дэа Гинес поставили в первые ряды розыска убийц в каньоне Кулуотер. Полетели телетайпы, проверяющие сведения о её водительских правах и запросы в полицию Нью-Йорка.

Все участки Калифорнии и Невады получили ориентировку на белую американку, от двадцать двух до двадцати шести, блондинка, пользуется именем Дэа Гинес. Запрос не связывал её со взрывом в каньоне Кулуотер и не отличался от множества сводок о поисках пропавших без вести, которые приходили каждый день.

Никакая информация о ней не просочилась ни в одну из лос-анжелесских газет.

В Лас-Вегасе приняли телефонный звонок и принялись за поиски следов Дэа Гинес, или девушки с такой внешностью, которая была бы в Лас-Вегасе в период убийства Хиндза и Фрэнда.

Ее имя и приметы стали частью досье ФБР на Джонни Колини.

Полиция Лас-Вегаса обнаружила машину, брошенную на Стрип возле отеля, где было совершено убийство Хиндза и Фрэнда. Угнанная в Голливуде в ночь перед бойней на Стрип, она была объявлена в розыск. Необычной деталью оказалось полное отсутствие отпечатков пальцев, даже на обратной стороне зеркала заднего вида, - большинство неопытных угонщиков о них забывают.

Голливудская машина выстроила версию, что Джонни Колини и Дэа Гинес в Голливуде. Регистратор маленького отеля, адрес которого она указала, вспомнил девушку с такой внешностью, но зарегистрировалась та под другой фамилией. Подозреваемые попали в сводку "разыскиваются", но уже с более детальным описанием.

Мария была на полпути над Атлантикой; она уже оправилась от испуга от полета над бесконечной блистающей водой. Ее пальцы сжались, будто уже обнимая крепкое, гибкое тело Джулиано.

Джонни Колини вылез из такси на Восьмой авеню и зашел в бар.

- Ничего, если я оставлю ненадолго свои вещи? - спросил он бармена, помахивая долларом.

- Я положу из здесь, - бармен перегнулся и втащил сумку за прилавок.

Джонни дошел по Восьмой до перекрестка, где в небоскребе обитал Сантанджело. Восьмая была для него довольно безопасной, но всего в квартале оттуда пролегала главная улица нью-йоркской мафии.

Прошло два часа, и четырнадцать раз он поднимался в лифте, прежде чем нашел подходящее место.

Подходящим местом было здание в квартале от небоскреба. Крыша была двумя этажами выше, и туда можно было забраться, не привлекая внимания. Деловое здание занимали сотни арендаторов. Джонни поймал такси, забрал в баре сумку для гольфа и вернулся.

Он поднялся в лифте на верхний этаж, вскарабкался по лестнице на крышу.

День был в разгаре, солнце светило вовсю. Настроив бинокль, он поймал окна квартиры Сантанджело. Прошло пять минут тщательного наблюдения, пока он увидел массивную голову Мороженого.

Скрытый парапетом крыши, Джонни достал ружье и закрепил его у бинокля. Он внимательно проверил механизм ружья, стер отпечатки со всего, к чему прикасался - ружья, коробки патронов, бинокля, сумки для гольфа - включая застежку молнии. Потом вставил патроны, не прикасаясь к металлу.

Готовый к выстрелу, более получаса он ждал подходящего момента. Не надо было заботиться о поправке на ветер; воздух словно застыл. До цели примерно две сотни ярдов, промазать невозможно.

Он выстрелил раз, потом ещё пять без перерыва. Оконное стекло - он видел в бинокль - растрескалось от первой пули, обрушившись от третьей. Мельком он увидел, как падает Сантанджело.

Джонни вытер курок и ствол, оставил ружье и сумку на крыше и бросился к двери.

Он сбежал по лестнице до третьего этажа, подождал и спустился в лифте на улицу.

Пробираясь сквозь спешащую на ленч толпу, он добрался до Восьмой авеню, на подземке доехал до Четырнадцатой стрит, поднялся наверх и взял такси.

А в огромной гостиной Сантанджело его тело изучал врач.

- Мертв, - сказал он. - Одна из пуль застряла в позвоночнике.

Джонни попал в Мороженого со второго и третьего выстрела. Остальные четыре пули впились в стену напротив разбитого окна.

- Он умер от сердечного приступа, - сказал Джерри Мусия, который дожидался встречи с Мороженым, когда первая пуля разбила оконное стекло.

- Он умер от сердечного приступа, - согласился врач, двадцать лет назад прошедший медицинскую школу Ордена.

Мусия посмотрел на окружающих.

- Колини, - сказал он.

Для них не имело значения, его ли палец нажал курок. Это убийство было подстроено Колини. Убийство Великого Мастера Ордена.

Сантанджело мог умереть счастливым.

Около шести часов, в вилле на холмах под Римом, молодой врач старого Джонни Колини готовил ежедневную инъекцию прописанных гормонов и витаминов, которые старик потреблял, чтобы наслаждаться молоденькими девочками.

Старый Джонни Колини сидел в великолепной комнате возле бюста Цезаря в ожидании процедуры. Он думал о Джулиано, о четверых мертвецах, о Сантанджело, о Цезаре.