Штефан Мариан - Современный румынский детектив

Листаю книжку к началу и, присвистнув, обнаруживаю, что ошибся. На 14 января 1969 года счет покойного составлял 91 тысячу леев! 15 января Дан Сократе снял с книжки сразу 90 тысяч. Затем приход и расход вернулись к нормальным пропорциям. Что бы это могло значить? Имеет ли это отношение к преступлению? Сомнительно. Кто же станет убивать человека, чтобы поживиться деньгами, которые потрачены почти два года назад? Но все же нужно разобраться. Первый импульс — позвонить Адриане. Вовремя соображаю, что они познакомились только в июне шестьдесят девятого, так что я набираю другой номер, Атена Пашкану поднимает трубку на середине первого звонка, как будто сидела у телефона и ждала. И дверь она тогда открыла мгновенно…

— Алло!

— Это Аугустин Бребенел. Прошу прощения за беспокойство. Я тут обнаружил одну странную вещь. В прошлом году, в январе, ваш брат снял с книжки очень большую сумму. Не было ли у вас тогда каких-то крупных домашних расходов?

Моя собеседница озадаченно молчит, потом в ее резком голосе слышится искреннее недоумение:

— Нет, я и не знала, что у него деньги на книжке. Мы вообще его деньгами никогда не интересовались. Он давал каждый месяц на расходы, и все…

— Понятно, благодарю вас, — задумчиво произношу я.

И тут мне приходит в голову мысль, не имеющая никакого отношения к деньгам. Разве что к моим,

— Алло, еще минуту, пожалуйста!

— Я слушаю.

— У меня к вам просьба. Вы не могли бы продать мне тот портрет из комнаты вашего брата?

— Актрисы?

— Да, актрисы. Мне бы очень хотелось.

— В принципе я ничего не имею против. Только пока что не имею права. Надо сначала оформить наследство. И потом, я хочу, чтобы комиссия ее посмотрела, оценила хотя бы по минимуму.

— Конечно, конечно, только я вас попрошу не уступать ее никому другому. Я дам любую цену,

— Договорились, — обещает она. — Спасибо, и в сего доброго.

Кладу трубку на рычаг и погружаюсь в свои мысли. Из разговора с сестрой художника в голове засело слово "наследство". Выходит, что смерть Дана Сократе не только не ввергла его мать и сестру в нищету, но, напротив, сделала их богатыми наследницами. Теперь Атена Пашкану сможет даже повезти своего отпрыска на лечение за границу.

Конечно, преступление не могла совершить женщина. Но смотря какая. Атена Пашкану одной породы с братом: высокая, плечистая и, похоже, недюжинной, не женской силы.

Интересно, где была Атена Пашкану вечером 11 сентября?

Телефонный звонок будит меня в шесть. Лишь через несколько долгих секунд я соображаю, что меня зовут Аугустин Бребенел, что я у себя дома, что сегодня суббота и мне предстоит пойти в Союз художников собирать сведения о Дане Сократе. Еще не вполне все это уяснив, поднимаю трубку, и от голоса, который в ней раздается, голова становится ясной как стеклышко. Это голос полковника Думитреску.

— С прибытием тебя, — грохочет полковник. — Как отпуск?

— Спасибо, хорошо.

— Да? Тогда одевайся и жми в управление. Посылаю за тобой машину, через десять минут она будет у подъезда.

Но…

— Выполняйте приказ!

Тут уж не до расспросов, что да как. Наспех бреюсь электробритвой, которую терпеть не могу, ополаскиваю лицо холодной водой, за долю секунды одеваюсь и выхожу на лестничную клетку. Обнаруживаю, что лифт застрял где-то на верхних этажах, и прыгаю через три ступеньки вниз. На улице меня действительно ждет дядя Фане за рулем "волги", читая "Спорт" и невозмутимо пыхтя сигареткой.

Доброе утро, товарищ майор. Поднажми, дядя Фане!

Слегка запыхавшись, но в полной боевой готовности вхожу

в кабинет полковника Думитреску. Шеф пожимает мне руку, предлагает сесть, потом молча меряет меня взглядом с глубокомысленной улыбкой, пока я не начинаю ерзать на стуле, лезть в карман за карандашом и вертеть его в руках.

— Так что, с пользой проводишь отпуск? — спрашивает наконец полковник.

Голову даю на отсечение, я знаю, к чему он клонит. Действительно он продолжает без паузы:

— Как там твое единоличное расследование? И с чего это ты удумал работать в одиночку?

В нескольких словах объясняю ситуацию, стараясь изо всех сил не показаться сентиментальным. Речь идет о моей бывшей жене, и вообще случай интересный, так что я бы предпочел сам… и все такое прочее. Он слушает внимательно, потом встает.

— И все-таки, как ни жаль, тебе придется переориентироваться.

— Но, товарищ полковник, профиль моего отдела…

— Ничем не могу тебе помочь, Бребенел. И отпуск придется прервать. Я вчера даже пытался тебя разыскать по телефону в Констанце, но майор Исайя сказал, что ты уже уехал. Читай.

Он протягивает мне через стол листок с машинописным текстом. Читаю и не верю своим глазам. Приглашение в Женеву на международный семинар по криминалистике. Семинар начинает работу 20 сентября. А 20 сентября — это завтра.

— Может, кто-нибудь другой поедет? — робко предлагаю я.

— Ты же видишь, что приглашение именное.

— Так ведь завтра воскресенье! — вдруг вспоминаю я. — Не начнут же они в воскресенье! Значит, у меня есть еще день…

— Разговорчики, Бребенел. Воскресенье они наверняка отвели специально на церемонию открытия, и нехорошо, если мы не будем представлены. В два у тебя самолет до Цюриха, там пересядешь на семичасовой поезд до Женевы. Сходи вниз, забери билеты и паспорт. Тебе забронирован номер в "Отель де ля Пэ" на Монбланской набережной, рядом с вокзалом. Там тебя встретят из Интерпола.

— А на сколько этот семинар рассчитан?

— На две недели. Да, не забыть. В программе на 28 число указан твой доклад по пассивному следствию. Захвати с собой экземпляр. Я отдал в перевод на французский. Может, успеешь еще просмотреть до отъезда.

Сказать кому-нибудь, в каком я отчаянии, сочтут за придурка, Делаю последнюю попытку:

— Товарищ полковник… Для меня это дело очень важное…

— Я уже отдал приказ майору Исайе, чтобы он его принял. По Бухаресту им будет заниматься четвертый отдел.

— Ладно, — со вздохом сдаюсь. — Тогда я передам Алексиу то, что уже собрал.

— Не надо, пусть он сам, — отмахивается полковник с таким видом, будто не придает значения моему частному следствию. Но, взглянув на меня, прибавляет мягче: — Обещаю тебе, что, если до твоего возвращения ничего не выяснится, ты сможешь продолжить и отпуск, и следствие. Под свою ответственность. А теперь шагом марш паковать чемодан. Счастливого пути!

На мое счастье, в холле отеля на Монбланской набережной меня встречает не кто иной, как инспектор Жюль Шатлен из Интерпола, мой старый знакомый по тем временам, когда я работал в Тимишоаре. Отличный парень, без лишнего веса и с неподражаемым обаянием. Помнится, мы с ним на пару распутывали дело о валютных махинациях и уговаривали бочоночек черного вина" У тетушки Шари". Обе операции нам удались.