Штефан Мариан - Современный румынский детектив

Силе глянул на Челнока. У того душа ушла в пятки.

— Это еще что, дя Силе?

— Мобилизовали все побережье.

— Ясно! Как же быть?

— Сидеть дома…

— И вязать чулок, да? А что скажет хозяин, ты подумал? Приехали, мол, на море, а загорают при свете электролампочки.

— М — да… Сунуть ему, чтоб держал язык за зубами?

— Так продаст! Прав Дашку: беглых никто не любит… Пока суд да дело, пошли к тентам, брюхо урчит. Там чехи в очереди, по — ихнему не вещали.

Димок мрачнел с каждой минутой, глаза его источали яд. Беглый спросил недоуменно:

— Не понял, за каким чертом…

— Объявили конкурс? — Да.

— Чего зря пугать народ? После восьми вечера никто не высунул бы носа на улицу, зная, что поблизости шляется парочка беглых с перьями наготове. А народ, как ни говори, отпускной.

— Точно! Как я не догадался?

— Хреново… — вздохнул Димок. — Кому не лень начнут высматривать… — Он щелкнул пальцами. — А мы переведем стрелку! Впредь будем ходить в одиночку.

— Каждый на свой страх и риск? Истинно глаголешь, Митря!

Вор покачал головой:

— Хочешь избавиться от меня, голубь. Спишь и видишь!

— Что ты! Я просто хотел как лучше. Будем держаться вместе — нас быстро засекут, вот какая песня…

— Другая, братец! — сказал вор, косо посмотрев на него: — Смотри, как бы я тебе ее однажды не спел!

— Да ты тронулся!

— Все может быть. Кати к тентам. Будем следить друг за

другом, дошло? — Нет.

— Один идет впереди, второй — за ним и смотрит в оба. В

случае чего — атас!

— Понял.

— Слава богу. Так что ступай вперед, а я хвостом. Потом поменяемся.

Вор оказался прав: в заведении было полно чехов. Димок знаками объяснился с буфетчиком и подошел к Силе.

— Внимание, дуралей, через туалет попадаешь к лиману. Они ели, всматриваясь в толпу посетителей.

Вдруг глаза вора сузились — он засек чернявого иностранца, вылезающего из машины.

— Есть бог на свете! — сказал Димок. — Иди сюда, дорогой, давно тебя жду! — Он повернулся к Беглому. — Знаешь, кто это?

— Тити Зуграву?

— Нет. Итальянец! Фрателло, помнишь? Обчистил нас на

шоссе.

Силе беспокойно задвигался:

— Ну его к богу в рай, Митря! Только этого цирка нам не

хватает!

— У — у–у! — простонал вор. — Помру, если не положу!

— Митря!

Вор поднялся, потирая руки.

— Сядь на место! — сказал Беглый и схватил его за локоть. Димок высвободился.

— Душу отведу.

— Не глупи!

'- Пущай попадусь, но его не упущу! Обожди меня тут. Он помешкал, потом выложил нож:

— На игрушку, обойдусь ходулями!

Беглый изо всех сил отговаривал его. Напрасно. Димок пулей выскочил из-под тента.

Итальянец залил ведро воды в радиатор и уже собирался сесть за руль, но тут увидел Димка.

— Бонджорно, амико! — сказал Челнок, приближаясь. Мошенник отступил на несколько шагов и бросился наутек, по — заячьи петляя между тентами. Вор— за ним. На глазах Силе они скрылись в камышах.

Димок быстро настиг противника. Итальянец обернулся, раскинув руки, готовый к прыжку. Они замерли, сверля друг друга глазами. Димок молниеносно оценил обстановку: сзади болото, кругом камыши. Он сказал с дьявольской улыбкой:

— Как тебя звать, неаполитанец?

— Жикэ Оанча. Доволен? Жикэ Оанча, он же Восемь Жизней, академик по воровской части.

— Порядок, братец, семь я тебе оставлю. Пока суд да дело, выкладывай мошну, не годится тащить ее за собой на тот свет: нечистый отнимет и изуродует в придачу.

Из кулака" итальянца" выскочило лезвие стилета. Он вытянул руку:

— Бери!

Улыбка вора стала шире. Он отступил на шаг и внезапно выбросил вперед правую ногу. Перо мошенника полетело в воду.

— Переходи на лопаты, Оанча, я тоже без пера.

Восемь Жизней накинулся на него с кулаками. Димок запрыгал влево — вправо, уходя от ударов. Он заложил руки в карманы и скверно улыбался:

— Работай, петух, старайся! Та — а–к!

Промашки довели Оанчу до бешенства. Вор лишь увертывался да подначивал:

— Смелей, фрателло! Давай апперкот! Слабо! Штанга! Ты и с бабами так же — с плиты на печку? Мимо!

Жикэ Оанча выдохся. Димок поджал левую ногу и молниеносно огрел ею" итальянца" по затылку. Второй удар пришелся в нижнюю челюсть брюнета.

Восемь Жизней, застонав, рухнул.

Когда подоспел Силе, Димок, руки в брюки, молотил ногами тело мошенника.

— Митря!

Вор продолжал свое дело, не обращая на него внимания. Беглый подхватил его под мышки и оттащил в сторону.

— Хватит, он же откинет копыта! Измочаленный Оанча попытался встать на колено.

— Давай деньги! — шепнул ему вор, вырвавшись из тисков Беглого.

Восемь Жизней вывернул карманы. Они были пусты.

— Убей меня бог, если я не пушу его голым в Африку! покачал головой Димок. — Машина чья, амико?

— М — м–моя…

— Брось заливать, а то начну сначала! У кого угнал?

— У одного… нашего… сезонщика.

— А номер?

— Сам сделал.

— Порядок! Давай ключи!

Жикэ Оанча платком вытер кровь с лица.

— Они в машине.

Челнок собрался уйти, но передумал:

— Слушай, петух, отмой водой патрет и отправляйся домой на троллейбусе. "Фиат" конфискуется.

— Далеко не уедешь, Челнок!

Вор вздрогнул. Он посмотрел на Профессора, затем на мошенника, часто моргая:

— Ты меня знаешь?

— Далеко не уедете, парни, — продолжал Оанча, — сегодня утром вас описали с головы до ног в радиопередаче. Недавно проехали" черные вороны"…

— Куда? — озабоченно спросил Беглый.

— В сторону" Таверны пиратов".

— Врешь!

— Чтоб мне не уйти отсюда!

Восемь Жизней взял сигарету из пачки Беглого и прикурил у Димка без следа обиды.

— Тут вам хана, братцы, с ходу сцапают!

— Ты обо мне не заботься! Давай пошел!

— Машина — мой хлеб. Челнок! На одиннадцатом номере я ни на что не годен.

— Другую угонишь,

— Не то поёшь, братва знает номер, если увидят за рулем другого, тебе не уйти.

— А ты им скажи.

— Как? Все в деле: кто в Эфории, кто в Мангалии, ничего не попишешь — сезон начался.

Димок посмотрел на Силе в нерешительности. Беглый положил ему руку на плечо.

— Брось, черт его знает, в какую передрягу попадем, — Хорошо, Оанча, — сказал вор, растирая подошвой окурок, — но запомни: у меня школа Коливару и Таке Крика, продашь — не жить тебе на свете.

— Крест на пузе, дя Челнок!

Они направились к машине втроем. Восемь Жизней открыл дверцу.

— Куда вас отвезти?

— В Констанцу.

По дороге Оанча достал бутылку виски.

— Наживка для фрайеров… Тогда, на шоссе, я не знал, что вы беглые.

— Зато теперь знаешь.

Бутылка пошла по кругу. Восемь Жизней сунул руку под сиденье и вытащил пачку кредиток.

— Вот тебе, дя Челнок…

— Молодец! — прервал его вор поспешно, косясь на Беглого.

Мошенник резко затормозил: