Василий Веденеев - Рэкет по-московски

Юрка немного успокоился, почувствовал себя в обществе бывшего учителя свободнее. Тем более тот никак не подчеркивал какой-либо разницы между ними — ни в положении, ни в годах. Дела у Сакуры, видно, действительно идут неплохо — прикуривает «Мальборо» от импортной зажигалки, костюмчик на две с половиной сотни, японские часы.

— Мослы — это хорошо… — протянул Александр Михайлович. — А заняться чем все-таки думаешь?

— Работать. Отец обещал помочь, — неуверенно ответил Юрка. — На дневной мне дорога закрыта: на стипендию не прожить.

— Да, если родители не помогают, на стипендию ножки протянешь, — охотно согласился бывший учитель. — Сам знаю, не по рассказам. Теперь кругом перестройка и стройка, читаешь, наверное, газеты? Нет? Зря, много интересного пишут. То профессор из «плехановки» о повышении цен вещает, то в журнале статейку тиснут, что не туда, мол, все время шли, все семьдесят лет блукали. Демократия! Бьем в барабаны, трещим в трещотки, в общем, ссоримся-строимся, а про людей частенько забываем. Каждый хочет собственную правоту доказать, моментально освоили революционную фразу и лупят ей друг друга по мордасам на собраниях, убивая конкурентов. Жуть! Не подумай, что я выпил лишку. Тебе путь выбирать надо без ошибок. Жизнь, к сожалению, слишком быстро проходит — не успеешь оглянуться, а все уже позади и ничего толком сделать не успел: не догулял, не долюбил. Впрочем, не в этом суть.

— А в чем? — заинтересованный разговором, спросил Юрка.

— Да в том, что люди помогать друг другу должны, а не давить по-звериному один другого. Когда тебя родитель пристроит, еще неизвестно, потому имею предложение поехать к моему приятелю, все равно я к нему обязательно сегодня должен попасть. Берем сейчас мотор и двигаем. Посидим, поговорим, авось Мишка присоветует толковое. У него знакомых масса, и сам не дурак — кандидат наук!

Юрка засомневался — ехать к неизвестному приятелю Сакуры, о чем-то просить.

— Неудобно… — он вопросительно посмотрел на Александра Михайловича.

— Какие неудобства? Мы приятели еще со студенческой скамьи. И потом, Мишка Икряной не таков, чтобы отказать в помощи. Решено, поехали!

Дверь квартиры им открыл мужчина лет сорока с глазами снулой рыбы и большим отвислым животом, по которому Александр Михайлович тут же весело шлепнул ладонью.

— Привет! Работаешь? Знакомься — Юра Фомин, мой бывший ученик. Надо перетолковать. Где у тебя свободно?

— Михаил… — сунул Юрке потную мягкую ладонь Икряной. — Идите в кают-компанию. Я скоро…

Сакура провел Юрку на кухню, поражавшую огромными размерами, усадил на диван.

— Кури, здесь можно чувствовать себя как дома. Ну, понял, почему Икряной? За живот прозвали — у него еще в институте брюхо выросло. Ленивый по части физкультуры, но голова! Доцент, мужик хороший. Он и насчет института может похлопотать. Мне, дураку, надо бы тоже сразу в аспирантуру подаваться, а я женился. Да что уж теперь!

Сакура открыл водку, плеснул себе, закурил, продолжил:

— Да… Аспирантура! Сейчас тоже был бы столбовым, имел законные на ниве индивидуальной трудовой деятельности. Думаешь, что за столбовой? Не бойся, ничего противозаконного.

— Я не боюсь, — немного обиженно заявил Юрка.

— Предложения, друг мой, рождают спрос! — усмехнулся Сакура. — Спрос заключается в стремлении родителей протолкнуть неучей на студенческую скамью. У нас всем все доступно: можешь избирать и быть избранным, можешь учиться в любом институте, но сначала сдай вступительные экзамены, а в этом вся загвоздка! Школьная программа — полное дерьмо, не соответствует требованиям вуза. Теперь шумят о реформе, но улита едет, — когда-то будет. Сам скажи: много дала тебе школа для жизни? То-то! Даже утюги чинить не научили, но долбили физику с пятого по десятый класс.

— Вы о столбовом говорили, — напомнил Юрка.

— «Столбовой» — на жаргоне преподавателей означает «репетитор по объявлениям». Видел такие? «Физика и математика. Доцент вуза». Мой друг Мишка Икряной натаскивает современных митрофанушек по червонцу с носа за каждое занятие. Здесь три комнаты, в каждой по четыре человека. Сколько будет?

— Двенадцать, — улыбнулся столь нелепому вопросу Юрка. Не захмелел ли Сакура? Но Александр Михайлович был трезв.

— Двенадцать… — передразнил он. — Мишка не Блок, поэмы не пишет. А будет это сто двадцать рубликов за два часа, а в день можно пропустить шесть-семь групп. Адская работа, только надо ковать копейку, пока горячо. Усек? В день наш доцент снимает с родителей тупых чад до семи сотен рублей. Вот так!

— Лихо! — невольно вырвалось у Юрки.

Из прихожей раздавались приглушенные голоса, хлопнула дверь. Потом на кухне появился доцент. Присел к столу, жадно выпил водки, впился зубами в бутерброд.

— Выматывает, — прожевав, признался Икряной. — Не высыпаюсь… Жене шубу надо, детей к морю отправить. Живому человеку много надо. Только на сегодня все! Какие у вас проблемы?

Сакура сжато и толково, не вдаваясь в лишние подробности, обрисовал Икряному Юркино положение.

— В общем, хорошего мало, — доцент налил себе еще. — Финансы на исходе, в институт не поступить, поскольку все забыл.

— Подтянешь! — уверенно бросил Александр Михайлович. — Для меня, без своих червонцев. Можешь ты хоть немного побыть альтруистом?

— Могу, — согласился Мишка Икряной. — Только не имеет смысла.

— Ну, знаешь… — обиженно фыркнул Сакура.

— А что? — пожал жирными плечами доцент. — Будем смотреть здраво. На дневном его на экзаменах мои ученички забьют, на вечерний подаваться рано. Это надо в сентябре проворачивать. Туда свободно можем заткнуть, особенно после армии. Помогу по старой дружбе.

— Слава Богу! — Александр Михайлович налил в рюмки. — А я, признаться, подумал, что ты тут совсем одурел со своими митрофанушками. Работу надо бы парню, — продолжил он. — Поможешь?

— Работу дам, — многообещающе усмехнулся доцент. — Не пыльную и денежную. По червонцу за вечер. Согласен?

— Что делать? — насторожился Юрка.

— Объявления клеить, — пояснил Икряной.

— Какие объявления?

— Реклама. Пропагандирует получение знаний у мудрых преподавателей, гарантирующих поступление в вуз, то есть у меня и моих знакомых. Один мальчик этим занимается. Хочешь ему помочь?

— Я могу… помочь, — немного подумав, согласился Фомин.

— Хорошие люди должны друг другу помогать, — улыбнулся Икряной. — Без рекламы в наш век не обойтись: конкуренция, кругом шакалы, а не люди, так и норовят кусок из-под носа утянуть. Если согласен, давай телефон, тебе сегодня позвонят. Мальчика зовут Слава…

Слава ждать себя не заставил. Входя в квартиру, Юрка услышал телефонные звонки. Подбежал, снял трубку: