Мартин Уэйтс - Худшее из зол

Группа сделала несколько шагов назад, прекрасно зная, что за этим последует. Актриса-блондинка подошла к машине, села за руль, завела мотор. Откуда-то из толпы вышел актер в черном тренче и сел рядом. Машина завернула за угол, по эстакаде поднялась на следующий уровень многоэтажного гаража и остановилась. Группа отправилась следом. Актриса заглушила мотор, дождалась всех зрителей и начала сцену.

Майки стоял позади, не подходя слишком близко. Иногда ему казалось совершенно невероятным, что он таким способом зарабатывает на жизнь. Хотя были у него и некоторые другие источники дохода.

Мысль проводить экскурсии «„Убрать Картера“ — по следам любимого кино» возникла случайно. Группа энтузиастов фильма гуляла по Ньюкаслу и Гейтсхеду. Они прошлись по всем местам Ньюкасла, где в 1971 году Майк Ходжес снимал «Убрать Картера» и где разворачиваются события фильма, шутили, цитировали из него целые диалоги, а потом направились в паб.

Идея получила дальнейшее развитие, в нее вложили деньги, наняли стремящихся к славе артистов, которые должны разыгрывать сцены из фильма. Конечно, понадобился человек, который бы водил клиентов по маршруту, готовил к восприятию очередного эпизода. И тут попался Майки. Едва организаторы узнали о его прошлом — его изюминке, как они выразились, когда он пришел на собеседование, они почти умоляли его начать у них работать, не обращая внимания на неловкость, которую он при этом чувствовал.

Он наблюдал за развитием сцены: молодой актер, игравший главного героя — Джека Картера, понизил голос и прищурился, пытаясь подражать игре Майкла Кейна. Очевидно, парень решил, что так он больше похож на бандита и убийцу.

Майки покачал головой: откуда этому мальчишке знать!

Он поплотнее завернулся в старое пальто. Он купил его в магазине для бедных — там оно было лучшим из всех висевших. Пусть чересчур свободное, зато не продувает ветер, а на самом верху многоэтажного гаража было очень холодно. О дырах в кроссовках старался не думать.

Сцена завершилась, публика зааплодировала. Наступил черед Майки.

— Отлично, наш сюжет закручивается, набирает обороты, верно? Сейчас я дам вам возможность сфотографироваться на фоне машины, после чего мы отправимся в так называемый ресторан, где станем свидетелями еще пяти сцен из фильма. Первая, — он начал отгибать пальцы, — Брамби предлагает Джеку пять тысяч фунтов, чтобы избавиться от Киннера . Далее: Картер похищает Торпи и возвращается в дом, где снимает жилье. Третья: у крематория Картер встречается с Маргарет, а потом на Железном мосту засыпает ее вопросами. По дороге сюда вы видели мост. Четвертая сцена: снова в доме Брамби. Помните, как там в фильме: «Ты, конечно, большой человек, только вот не в форме…»?

Как всегда, со всех сторон посыпались одобрительные возгласы, раздались аплодисменты. Майки, улыбаясь всем, дождался, когда шум стихнет, потом закончил:

— И пятая, заключительная сцена. Картер и Гленда. Помните его слова: «Я знаю, на тебе сейчас красное белье»?

Отдельные одобрительные возгласы, понимающие смешки.

— Затем мы вернемся к «Отелю у моста», где станем свидетелями последней сцены нашего тура и выпьем по кружке пива.

Он снова оглядел группу, подождал несколько секунд, потом спросил:

— Есть вопросы?

Сначала молчание, потом, когда он уже собрался вести группу дальше, кто-то подал голос:

— Да, есть. Каково это — убить человека? Как себя чувствуешь, когда убиваешь?

Майки невольно дернулся и тут же обернулся. Слова прозвучали настолько неожиданно, что он отшатнулся, как от пощечины.

— Что? Кто задал вопрос?

Смешок на этот раз — то ли от некоторого смущения, то ли от предвкушения леденящего кровь признания, затем тот же голос произнес:

— Я спросил: человека каково убить?

Майки вдруг стало очень жарко. Он почувствовал на себе любопытные выжидающие взгляды. На него смотрели даже оба актера — они и сами давно хотели задать этот вопрос, да только не осмеливались.

В группе возникло волнение — Майки это тоже почувствовал. Вот оно, будто говорили их глаза, настоящее преступление. Не какие-то там артисты, подражающие звездам Голливуда, которые бандитов только играют!

Внутри все перевернулось.

Он нашел глазами спросившего, смерил взглядом. Говорок выдавал в нем столичную штучку, жителя юга Англии. Самодовольство во взгляде — хорошо питается, гад, и, наверное, получает хорошее образование. Мог бы в таком случае одеться поприличнее.

Майки не отрываясь смотрел ему прямо в глаза.

Студент нервно хохотнул.

Публика ждала.

Взгляд Майки еще больше посуровел, внутри закипала злоба. Как же ему захотелось не просто проучить этого придурка, а хорошенько пугануть. Показать ему, что может произойти, если открываешь рот, чтобы задать отсидевшему за убийство такой идиотский вопрос. Избить до полусмерти прямо на глазах у всех этих зевак. Чтобы он больше никогда в жизни не посмел так поступить. Всех проучить.

Студент, похоже, не на шутку перепугался.

Но Майки только вздохнул, отвел глаза в сторону, покачал головой. Нет, он не может так поступить. Не желает переживать все это заново.

— Хуже и быть не может, — произнес он. В голосе не было и намека на металл, которого так жаждала публика.

Лишь сожаление и печаль.

Студент отвернулся — слава богу, этот тип перестал на него таращиться.

Майки оглядел присутствующих. Они ждали от него другой реакции. Он их подвел. Не оправдал надежд.

Ему было на это наплевать.

— Итак, — он пытался придать голосу легкости, но слова звучали скучно и бесцветно. — Пройдемте на площадку выше: ресторан. Посмотрим, как разворачиваются дальнейшие события.

Толпа, почувствовав, что накал в атмосфере исчез, потеряла интерес к экскурсии и лениво потянулась по эстакаде.

Майки пропустил всех вперед и последовал за группой.

Тернбулл смотрел на сидевшую перед ним женщину. В сердце шевельнулась жалость. Как сержант сыскного отдела полиции Нортумбрии, он хорошо знал, что такое профессиональная беспристрастность, и, как правило, ее проявлял. Но симпатичная девушка с покрасневшими глазами, которая смотрела на него с надеждой и искала в нем поддержки и утешения, представляла собой идеальную мишень. А ему она сейчас была очень нужна.

Мир для Тернбулла имел только два цвета: белый и черный. В нем были жертвы. И благородный сыщик — он сам. В этом мире были преступники, которых надо ловить. Это делает он. Любой, кто встает на пути, оказывается их пособником. Он гордился собой. Только белое и черное — никаких полутонов, вплоть до выбора одежды. Белая рубашка, черный костюм. Белое и черное — как форма футболистов «Ньюкасл-Юнайтед». Его часто принимали за фаната команды.