Мартин Уэйтс - Худшее из зол

Амар улыбнулся и протянул Грэму вторую десятифунтовую бумажку.

— Спасибо тебе. Ты настоящий друг.

Она исчезла так же быстро, как и первая.

— Обращайся в любое время, — расплылся в счастливой улыбке Грэм. — В лю-бо-е , понимаешь!

Амар собрался уходить.

— Кстати, — сказал Грэм, — ты еще занимаешься съемками? Могу кое-что предложить.

Амар на секунду задумался.

— Не сейчас. Но все равно спасибо.

И вышел из бара.

Амар посмотрел на часы: половина девятого вечера.

Всю вторую половину дня он бегал по барам и кафе. Встречался со знакомыми, болтал с ними, пил сок и кофе. И все время высматривал человека, по описанию похожего на Ральфи. И Джамала.

Результат нулевой.

Его приглашали на обед, на ужин, на свидание, ему предлагали секс, операторскую работу. Наркотики и выпивку.

Он отказался от всех предложений. Он работал.

Амар стоял в баре «Дворик», держа перед собой бутылку с соком, и печально разглядывал стены.

— Почему такой несчастный вид? — участливо спросил бармен. — Хочешь, развеселю?

Амар сказал, что вряд ли сейчас у него получится.

В кармане зазвонил мобильник. Он тут же ответил.

— Привет, лапуля, — зажурчал в трубке голос Грэма. — Догадайся, кто только что вошел?

— Лечу.

— Давай-давай, а я заработаю за оказанную услугу, — хихикнул Грэм.

Амар отсоединился, подмигнул бармену и выскочил на улицу.

Впервые за весь день он чувствовал себя просто отлично.

Едва увидев выражение лица Джанин, Майки понял, что она согласится ему помогать.

— Что случилось?

Он снова ждал ее в пабе «Принц Уэльский». Попытался скрыть побои Кинисайда, но на лице и руках уже выступали синяки.

— Догадываетесь, чьих это рук дело?

— Неужели Алан…

Майки кивнул, но даже это невинное движение отозвалось сильной болью. Джанин села напротив.

До чего же она хороша, подумал он. Потом вспомнил о Кинисайде. Это какой же надо быть скотиной, чтобы так с ней поступить! Внутри закипала злоба, он попытался ее обуздать и посмотрел на Джанин.

— У меня для вас подарок… — В ее глазах он на этот раз не заметил ни страха, ни настороженности. Превозмогая боль, он залез в карман, вытащил оттуда небольшой сверток и протянул Джанин. Она развернула его, посмотрела.

— Спасибо. А что это?

— Деревце для колец. Кажется, из фарфора. Приходите вы домой, снимаете кольца и вешаете вот сюда, а эти веточки — для браслетов. Я купил его в магазинчике на Зеленом рынке. Нравится?

— Чудесная вещица, — улыбнулась Джанин.

Позже, вспоминая ее улыбку, он подумал, что она могла бы быть и шире, и радостнее, но в ту минуту показалась ему в самый раз.

— Болит? — спросила она и сунула сувенир в сумку.

— Немного, — кивнул Майки. — Плевать нам на него. Я придумал, как нам навсегда от него избавиться.

Майки подался вперед, как настоящий заговорщик, хотя и это движение принесло боль. Сдерживая злость и гнев, поделился своим планом.

Джанин слушала и кивала. Время от времени задавала вопросы, на которые он терпеливо отвечал.

Закончив, он откинулся на спинку стула, довольный собой.

— Что скажете?

Пришлось еще некоторое время ее убеждать. Ей не все было ясно, Майки терпеливо объяснял. Она мялась. Он продолжал настаивать. Синяки поддерживали боевой дух.

Наконец она согласилась ему помочь.

Майки радостно улыбнулся. Почувствовал, как уходит боль.

Амар стоял на углу улицы Ватерлоо и Вестморленд-роуд, за спиной голубым неоном светилась шашлычная. Начинался дождь. Он прислонился к стеклянной витрине и ждал.

Наблюдал.

Ральфи вышел из «Дыры» — явно не домой. Прошелся по улицам как человек, который никуда не торопится. Время от времени он останавливался, озирался вокруг, возвращался на пару десятков метров назад. Амар следовал за ним на безопасном расстоянии.

Совершенно ясно, чего хочет этот тип. И с кем.

Ральфи двинулся по Вестморленд-роуд, свернул в переулок. Амар натянул на голову вязаную шапочку и последовал за ним к заброшенному пустырю — обиталищу теней.

Ральфи медленно, но упорно шел к цели, понимая, какие препятствия могут возникнуть на пути, включая вмешательство полиции. Когда Амар вскоре после звонка Грэма пришел к нему в бар, он услышал, как Ральфи хвастался, какой у него был чудный мальчик и как сегодня вечером он снова наведается к парнишке.

Ральфи остановился. Амар тут же скользнул в тень, не спуская глаз со своего объекта. Тот огляделся, прислушался, наклонив голову набок. Амар прижался спиной к стене и застыл, почти не дыша. Он слышал только дождь, ветер да приглушенные звуки машин на дороге.

Медленно и осторожно Ральфи снова пошел вперед.

Опять свернул направо на Дерленд-стрит. Здесь было еще больше брошенных домов. Пустые раковины. На углу улицы Ватерлоо построенное в тридцатых годах здание снова превратилось в строительный объект. Когда-то там размещались торговые точки, потом — в разное время — то обычный бар и стрип-клуб, то пара гей-клубов с отдельными кабинетами, то странное заведение — пивной погребок, оформленный в тевтонском стиле. Сейчас здание снова переделывали — теперь в нем должны были появиться шикарные квартиры. Со всех сторон его окружали строительные леса. Первый этаж стоял без стен, в подвал вели широкие отверстия, окруженные горами мусора. Здесь тоже хозяйничали тени.

Из теней возникла фигура седеющего, внешне ничем не примечательного мужчины в куртке и джинсах. Из породы людей, которые, кажется, никому не угрожают, потом и не вспомнишь, как они выглядят. Они пользуются своей незаметностью, как щитом.

Насилуют детей, и это сходит им с рук.

Человек поднялся по ступенькам, воровато огляделся и растворился в ночи.

Назад к жене и детям, подумал Амар.

Ральфи продолжал стоять, как будто ожидая условного сигнала.

Из подвала возникла еще одна фигура — небольшого росточка темнокожий мальчишка в разрисованной фирменной куртке. Амар сразу признал в нем Джамала.

Увидев его, Ральфи перешел дорогу. Джамал заметил клиента, сделал шаг навстречу, остановился. Амар видел, как они о чем-то поговорили, озираясь по сторонам, потом вместе пошли вниз по ступенькам.

Он медленно досчитал до тридцати и тоже перешел улицу.

Осторожно, чтобы не шуметь, протиснулся между огромными металлическими решетками, которые, очевидно, должны были отваживать посторонних, желающих посягнуть на эту территорию, спустился по ступенькам. Внизу поморгал, чтобы глаза привыкли к темноте, огляделся.

Везде строительный мусор, деревянные козлы, старые драные корзины, доски. Боковым зрением он уловил движение: крысы.

Амар не обратил на них внимания, прислушался, оставаясь в тени.

С улицы доносился свист ветра и шум дождя.