Майкл Ридпат - Где распростерся мрак…

— Если я не ошибаюсь, ты ехала вместе с тем здоровенным копом?

— Да. Ехала. Мы как раз побывали у фермеров, с которыми Хакон искал нашего отца. Песи, я практически на сто процентов убеждена, что его убили. Никакого несчастного случая не было и в помине.

Петур сообразил, что она только что дала ему отличный повод перейти в наступление.

— Если я правильно помню, мы договорились с тобой никогда не поднимать эту тему, — суровым тоном напомнил он. — С какой стати ты вообще взялась болтать об этом с копами? Что это даст?

— Песи, ты чем вчера занимался?

Ее брат мрачно вздохнул.

— Инга, я не могу тебе этого сказать. Не сердись, но я просто не могу. И давай ты никогда больше не будешь меня об этом спрашивать.

— Нет, Песи, так дело не пойдет. Я обязана знать, что происходит. Ты ездил встречаться с Хаконом? В Стенке?

— А ты где сейчас?

— Возле Хетла.

— Ясно. Ладно… В общем, ты права. Я действительно должен перед тобой объясниться. С начала и до конца.

— Хорошо, я слушаю.

— Но не по телефону же! Такие вещи надо делать с глазу на глаз.

— Ну давай. Я вернусь в Рейкьявик где-то к вечеру.

— Лучше сделаем по-другому. Помнишь, куда отец возил нас на пикники? Он еще говорил, что это его любимейшее место во всей Исландии.

— Да, помню.

— Вот там и встретимся. Скажем… э-э… часа через полтора. Идет?

— А почему там-то?

— Так ведь и я часто туда езжу. К отцу… Я езжу с ним беседовать. И мне хочется, чтобы наш разговор прошел в его присутствии.

На том конце линии царило молчание. Петур подобной сентиментальностью не отличался, однако Инкилейф знала, насколько глубоко брата задевает все, что связано с гибелью отца.

— Ладно. Договорились. Через полтора часа.

— Что ж, тогда до встречи. И пообещай мне, пожалуйста, что ты ничего не будешь говорить полиции. По крайней мере пока я не объясню тебе, что к чему.

— Обещаю.

Убедившись, что сигнал принимается, Магнус решил позвонить Балдуру.

— Я обнаружил автомобиль Хакона, — выпалил он, чтобы инспектор не положил трубку, едва заслышав голос сержанта.

— Где?

— По дороге в Стенк. От самого преподобного не осталось и следа. К тому же кругом жуткий туман.

— Вы что, до сих пор там? — вскипел Балдур.

— Нет. Пришлось на пару километров вернуться к основному шоссе, чтобы найти сигнал для мобильника и позвонить вам.

— Ладно, я высылаю группу, пусть обследуют это место.

— И поищут Хакона, — напомнил Магнус.

— А вот это уже ни к чему.

— То есть как? Вы что, его нашли?

— Вроде бы. У подножия Хьялпарфосса. С полчаса назад на его труп наткнулся рабочий с местной гидростанции. Говорит, крупный мужчина, бородатый, с клерикальным воротничком.

Хьялпарфоссом назывался водопад на реке Фосса, примерно в километре от поворота на Стенк; Магнус припомнил, что вроде бы видел такой указатель на развилке.

— Он мог сам прыгнуть, — продолжал Балдур.

— Вот уж вряд ли, — заметил сержант. — Возле его «судзуки» я нашел следы чужих колес. Его столкнули.

— Как бы то ни было, на то место не возвращайтесь, — распорядился инспектор. — Я запрещаю вам вмешиваться в расследование. И очень рекомендую быть подальше, когда я приеду к Хьялпарфоссу.

Магнуса так и подмывало огрызнуться в ответ. Все-таки именно его интуиция подсказала, что Хакон направился в Стенк. Да и машину его нашел тоже он. Увы, приходится прикусить язык.

— Рад стараться, — буркнул сержант и нажал кнопку отбоя.

Балдуру потребуется как минимум час, а то и два, чтобы добраться до Хьялпарфосса из Рейкьявика, что развязывало Магнусу руки.

Он доехал до основной трассы и продолжал движение, пока из тумана не проступили призрачные, зловещие контуры Бурфетля. В отличие от поворота на Стенк маршрут к водопаду оказался более цивилизованным, хотя и здесь дорога шла по черной наброске из камней и песка. Через несколько сотен метров стал виден и сам водопад: две могучие струи, рассеченные базальтовым утесом, изливались в озерцо у подножия. На берегу, чуть ниже по течению, стоял патрульный автомобиль с невыключенным проблесковым маячком. Три-четыре человека, сбившись в кучку неподалеку, возились над распластанным телом.

Магнус остановился впритык к полицейской машине и представился. Местные сотрудники правопорядка оказались людьми дружелюбными и охотно потеснились, чтобы он тоже мог взглянуть на труп.

Так и есть, это преподобный Хакон — только сильно измочаленный во время спуска по водопаду.

Магнус перевел взгляд на кисти рук пастора из Хруни. Голые пальцы, никаких украшений.

Магнус отправился назад, в Рейкьявик. Тьоурсау, чьи воды сверкали на солнце лишь день назад, нынче текла к Атлантике зловещей серой лентой.

Расклад поменялся. И более чем серьезно.

Все за то, что Хакона убили. И Томас здесь ни при чем, раз уж он сидит сейчас в кутузке. Отсюда вопрос: кто?

Стив Джабб на пару с Лоренсом Фелдманом?

Интересно отметить, что с момента прибытия в Исландию Магнус то и дело слышит о людях, которых постигла внезапная кончина. Не просто Агнар или, скажем, Хакон, но и доктор Асгримур. И даже отчим Инкилейф…

Многовато для такой тихой страны.

Очередное падение с обрыва. Очередное утопление.

Доктор Асгримур сорвался с утеса и разбился насмерть: происшествие приняли за несчастный случай. Агнару дали по голове и утопили. Отчим Инкилейф свалился в залив Рейкьявика, ударился головой и тоже утонул.

Вот оно! Точно. Именно эта странная смерть застряла в мыслях Магнуса, когда он беседовал с национальным комиссаром.

Ведь о чем, получается, идет речь? О классическом modus operandi, то есть об образе действий, или — применительно к данным событиям — способе совершения преступлений, к которому склонен убийца. Даже очень хитроумные душегубы порой зацикливаются на знакомых и привычных методиках.

Ко всем этим смертям имеют отношение только двое, брат и сестра — Петур и Инкилейф.

Магнус тут же отбросил Инкилейф. Но вот Петур?

У того имелось алиби. В день гибели своего отца он находился в Рейкьявике. Но что, если ему каким-то образом удалось уехать из интерната и никто этого не заметил? Что, если именно он был тем «невидимкой», который попался на глаза фермеру из Алфабрекки? Далее, он предположительно был в Лондоне на момент смерти отчима, но с таким же успехом мог, наверное, на пару дней слетать в Рейкьявик тайком от всех… Скажем, до него донеслись слухи о том, что отчим проделал с его сестрой, вот он и решил отомстить. Особенно если это было ему не в новинку…

Но что же с убийством Агнара? Здесь у Петура опять-таки имелось алиби — он всю ночь провел в своих клубах, Арни лично это перепроверил.