Марина Серова - Фантазии господина Фрейда

– Не знаю, – как заведенная ответила она.

– Скажите, Надежда, почему Иван так разозлился на отца? – собрав воедино остатки своего терпения, поинтересовалась я. – Из-за того, что тот привел в дом Ларису Простухину? По срокам все совпадает.

– Да, – равнодушно кивнула она. – Андреев ее тридцатого вечером после работы привез, а потом нажрался, по своему обыкновению, как скотина, и вырубился. Она отправилась по дому бродить, вот они с Иваном и столкнулись. А он и не знал, какой «подарок» ему Андреев приготовил! Тут только ее и увидел! А когда понял, что она постоянно у них в доме жить собирается, тут же к Андрееву кинулся, а тот – никакой. А уж утром Иван ему все и высказал! Тот с похмелья объяснять начал, что это его новая мама, вот парень и не сдержался! Так бушевал, что не приведи господи, и ушел!

– Новая мама?! – невольно воскликнула я.

«Ну, вот и все! – подумала я, и ненависть к Андрееву поднялась во мне с новой силой. – Значит, Клавдии Петровны уже точно нет в живых! Ну, сволочь! Я в лепешку расшибусь, но докажу, что ты к ее смерти причастен! Ты, гад, сядешь! Я не я буду, если ты за это не ответишь!»

С трудом взяв себя в руки, я решила подъехать к Наде с другой стороны и сказала:

– Надежда, я уже поняла, что Ларису из дома сам Андреев спровадил, чтобы она с его родственниками не встретилась. Значит, и вас всех на рынок перевели, чтобы вы тоже с ними не увиделись и о Лариске им не проболтались? – спросила я, практически уверенная в ответе.

– Перевели! – хмыкнула она. – Андреев нас в три шеи выгнал! А мы все здесь числимся, вот сюда и вернулись.

– Выгнал? – удивилась я. – За что?

– Да Катька буркнула Лариске вслед, что она тут хозяйкой заделалась, потому что Андреева чем-то опоила, – нехотя сказала Надя. – Что, мол, сама видела, как Ларка ему в водку что-то подмешивает. А та, недолго думая, на Катьку и накинулась! Ох и метелила Ларка ее, пока мы не подбежали! Кулаками Катьку дубасила! Да так ловко, что и мужик какой позавидует! Видать, битая баба! Огонь, воду и медные трубы прошла! А уж материлась она при этом! Даже я так не умею! – с невольным уважением сказала Надя. – Еле-еле мы ее оттащили! А Андреев как узнал об этом, так нас всех взашей и выставил!

– Минутку! Надя, Катя ничего вам больше не говорила о том, что именно подмешивала Лариска Андрееву в водку? – насторожившись, спросила я.

– Да приворотное что-нибудь! – отмахнулась она. – Мы, уже оказавшись здесь, узнали, что Лариска из него деньги как насосом выкачивала. Вообще-то он скуповат, а на нее сильно тратился. Крыл ее при этом последними словами, унижал, как только не обзывал, бил даже, а она все терпела и добилась-таки своего: выжала его досуха!

«Способная девица! – мысленно хмыкнула я. – То-то у него даже на частного детектива, чтобы шкуру свою спасти, уже денег не осталось!»

– Вы сказали Андрееву, что ему в водку какую-то дрянь подмешивают? – спросила я.

– Нет! – отрезала Надя. – Он сам ее в дом свой привел, вот пусть и живет как хочет.

– Почему же вас всех до сих пор с рынка не уволили? – удивилась я.

– А мы все на контрактах! И условия там такие, что компенсация нам положена. А чем Андрееву платить, если счета его арестованы и даже на зарплату людям денег нет? – злорадно спросила она меня. – Вот мы и не торопимся себе новую работу искать, потому что рынок вот-вот крякнется. Нас увольнять начнут, а затем, как нам объяснили, такие выплаты будут, что сейчас-то и потерпеть можно.

– А если до этого «кряканья» Андреева убьют? Кто вам тогда заплатит? – поинтересовалась я.

– Туда ему и дорога! Чем скорее его пришибут, тем людям лучше будет, и никто по нему не заплачет! – выразительно сказала она. – А у рынка новый хозяин появится – когда же это свято место пусто было? Ладно, некогда мне с тобой лясы точить!

Надежда отвернулась от меня и занялась своим делом, а я пошла к кабинету Андреева, желая посмотреть на Лариску. Мерзавец Андреев не вызывал у меня ни симпатии, ни сочувствия, и это еще очень мягко сказано, но его преждевременная смерть – то есть до того, как он выплатит мне гонорар, – в мои планы тоже не входила. Одно дело – расследовать убийство его жены на свои собственные деньги, и совсем другое – на деньги ее мужа, который к этому убийству, как я полагала, причастен напрямую. Это, как говорят в Одессе, две большие разницы.

Я вошла в приемную перед кабинетом Андреева и увидела Лариску. Услышав звук открывающейся двери, она оторвалась от компьютера и посмотрела на меня. Ну, что сказать? Ее фотография в личном деле – явно неудачная: Лариса была настоящей красавицей. За столом сидела ухоженная девушка с длинными густыми темно-рыжими волосами и глазами цвета свежей травы, в элегантном зеленом костюме – настоящая тициановская женщина! Тут мой взгляд остановился на ее драгоценностях – изумрудах в золоте, причем очень неплохих, да, впрочем, Клавдия Петровна других носить просто не могла. Но главным было другое – в самой фигуре этой девушки, в ее взгляде чувствовалась постоянная настороженность и готовность мгновенно ответить ударом на удар. «Неужели связь с Андреевым на нее так подействовала? – подумала я. – Она, по словам Венчика и Надежды, девица прожженная, жизнью закаленная, почему же она сейчас так напряжена? Чувствует всю ненадежность своего положения – Андреева же убить могут, и тогда она опять на улице окажется? Так ей не впервой! Ладно! Потом разберусь!» Я поздоровалась и спросила:

– Подскажите, пожалуйста, когда Семен Иванович выйдет на работу? Он мне очень нужен.

– Ничем не могу помочь. Когда врачи ему разрешат, тогда он и появится, – ответила она хрипловатым голосом.

Поблагодарив ее, я вышла, отметив при этом, что всем она внешне хороша, а вот голос подкачал. Да и мог ли он быть другим, если она столько времени на улице стояла и из бочек с холодным рассолом рыбу вытаскивала?

Теперь мой путь лежал прямиком на рынок, потому что я хотела посмотреть на Галкина вживую. Я бродила между рядами и наконец увидела его – он стоял, прислонившись к столбику ограды, и безучастно смотрел в небо. Он был худ настолько, что со стороны его вполне можно было принять за молодого парня. Почувствовав мой взгляд, он обернулся, но я успела нагнуться и сделать вид, что поправляю задник туфли. Когда я разогнулась, наши глаза все-таки встретились – у него был очень тяжелый взгляд. Я удивленно посмотрела на него – чего, мол, ты на меня так таращишься? Повернулась и пошла к стоянке, но чувствовала, что он смотрит мне вслед, и с трудом удержалась, чтобы не прибавить шаг – даже под дулом пистолета мне не было бы так неуютно, как под его взглядом.

Информации накопилось много, но она была настолько разрозненной и факты настолько не стыковались друг с другом, что я решила не мучиться и отложить процесс их осмысления на вечер, когда можно будет за чашкой кофе, никуда не торопясь, покрутить сложившуюся ситуацию и рассмотреть ее со всех сторон. Сейчас же у меня имелась другая задача – набрать побольше фактов, чтобы потом складывать их, как пазл, пока не получится единая картина.