Джон Гарднер - Мориарти. Последняя глава

Профессор достал из внутреннего кармана пухлый кожаный бумажник.

— Нет, сэр, нет. Не сейчас. — Грозуок выставил ладонь, как будто отказываясь от еще не предложенных денег. — Я не приму ничего, пока дело не закончено. Взять сейчас было бы не к добру. Всякое может случиться.

— Хорошо, Лазарус, пусть так. Но имейте в виду, деньги здесь. Все, как договаривались.

— Нисколько не сомневаюсь, сэр. Но я возьму их только после того, как все закончится и вы будете удовлетворены результатом.

— Но ведь они справятся, не так ли? — озабоченно спросил Мориарти. — Они его убьют?

— Как только почуют запах, сэр. Вот это меня и беспокоит. Есть правила, сэр, и одно из них я нарушил. Нельзя убивать лису так, как это сделал я пару часов назад.

Мир начал просыпаться, и время побежало чуточку быстрее.

Все так и стояли молча у коттеджа, когда серую хмарь прорезали первые, дрожащие лучи нового дня. Ровно в шесть издалека, со стороны дороги, долетел ровный и четкий, как будто бились друг о дружку две половинки раковины, стук.

— Хорошо, парни, — негромко сказал Мориарти, когда вышедшие навстречу егеря уважительно поприветствовали гостя. Сопровождавшего Джека мальчика попросили отвести обеих лошадей в конюшню и присмотреть за ними. — Дайте ему напиться, — произнес Мориарти, и «гвардейцы», услышав сигнал, подошли к Беспечному Джеку, окружили, схватили за руки и затолкали в коттедж.

Профессор выступил из тени.

— Чтоб тебя! — только и сказал Джек. Потом, вспоминая то утро, все, включая самого Мориарти, признавали, что он продемонстрировал недюжинную смелость. «Да, но Джек ведь еще не знал, что его ожидает», — указывал в таких случаях Спир.

А ожидало его вот что.

Четверю «гвардейцев» протащили пленника через коттедж к задней двери, где лежало оставленное Лазарусом Грозуоком толстое одеяло. То самое одеяло, в которое старый егерь заворачивал убитую лису и которое пропиталось ее кровью и запахом.

— Какая дрянь, — фыркнул Беспечный Джек. — И чего ради… — Он хотел добавить что-то еще, но вдруг понял, что на самом деле происходит, потому что егерь открыл загон и подул в рог, подав сигнал к началу охоты. Гончие нерешительно затявкали, вертясь на месте, но четыре «дикаря» тут же устремились к задней двери.

Беспечного Джека вытолкали за дверь, после чего все поспешили в дом.

Джек издал пронзительный, исполненный ужаса вопль. Он поднялся на ноги и попытался бежать, но споткнулся и покатился по земле, а уже в следующее мгновение стая нагнала его, сбила с ног и…

Пип Пейджет рассказывал потом, что те крики навсегда остались у него в голове: призывы о помощи, сменившиеся хрипами, когда собаки добрались до горла. Потом они смолкли, но другие звуки — чавкающие, хрустящие, с повизгиваниями — продолжались еще минуты две.

— Слишком быстро, — с сожалением заметил Мориарти, когда Грозуок отогнал гончих. — Я бы хотел, чтобы его страдания продлились дольше.

Егерь растащил наконец псов, которые, попробовав крови, хотели еще.

— День будет хороший, — сказал Спир, выходя из коттеджа. Дэниел Карбонардо уже впряг в повозку лошадей и направился к дороге. В повозке, прикрытые мешковиной, лежали истерзанные окровавленные останки Беспечного Джека.

Солнечный свет, окрасив небо кроваво-красным, разлился по полям и кустам. Собаки продолжали бесноваться.

— Аккуратно получилось, — проворчал Грозуок и поднес к губам рожок.

Лондон:

июнь — сентябрь 1900 года

Иногда по ночам Сэл Ходжес спрашивала себя, почему сделала это, но даже спрашивать было бессмысленно, потому что она и сама прекрасно знала ответ. Она сделала это из-за него, из-за его тогдашнего упрямства и неуступчивости.

Теперь у нее осталось два варианта: либо признаться во всем, рискуя вызвать навлечь на себя его гнев, либо спрятать свою тайну в темный уголок и жить с ней до самого конца.

В постель к Профессору Сэл вернулась через пять дней после его возвращения из Стивентона в Лондон. Где он был и что делал, ей было неизвестно; она лишь знала про найденное тело и ничего больше.

Дело в том, что Дэниел Карбонардо, следуя указаниям Профессора, бросил привезенное тело к подножию колонны Нельсона, где оно и пролежало, прикрытое тряпьем, до самого утра. Опознать Джека Айделла оказалось нелегко; лицо практически отсутствовало, другие части тела пострадали от клыков и когтей.

Первый полицейский чин, прибывший к месту обнаружения ужасной находки, всего лишь констатировал очевидное, заявив, что им требуется помощь, после чего послал за Энгусом Маккреди Кроу, суперинтендантом отдела расследований, который в свою очередь нанес визит мистеру Шерлоку Холмсу, проживавшему на Бейкер-стрит, но это уже другая история.

Ликвидация остатков организации Беспечного Джека заняла еще несколько дней. В Портсмуте при невыясненных обстоятельствах взорвался стоявший на причале пароход «Морская танцовщица». Единственной жертвой взрыва стал находившийся на борту капитан Уильям Ивенс.

Что касается преемника Беспечного Джека, Дэррила Вуда, то его история имела печальное продолжение. После смерти хозяина Дэррил пристрастился к выпивке и однажды вечером, в конце июля, забрел в один паб на Оксфорд-стрит, где и столкнулся лицом к лицу с Ли Чоу. «Мистел Вуд… плиятная встлеча», — сказал китаец и, прежде чем кто-либо успел что-то понять, проделал свой коронный трюк с ножичком, который всегда носил в кармане: раз-два, и щечки Вуда шлепнулись ему под ноги, на пол. Беднягу кое-как заштопали, но нрав его от случившегося не улучшился. Впоследствии Дэррил Вуд по кличке Щекастый достиг довольно высокого положения в семье Мориарти. Чудеса да и только!

Но что же Сэл Ходжес и ее тайна? В ту ночь, когда она вернулась в постель Мориарти, стальные пружины пели долго и счастливо, но когда они умолкли, по щекам Сэл все еще катились слезы.

— Ну-ну, принцесса моя, не надо, — утешал ее Мориарти. — Не принимай это так близко к сердцу. Артур ушел, а нам ничего не остается, как только продолжать наше земное путешествие. — Он зажег лампу, посмотрел на Сэл и увидел, что она дрожит от волнения, что глаза у нее красные, а на ресницах блестят слезы. — Перестань же, Сэл. Артур был хорошим мальчиком и мне его не хватает, но…

И тут у нее вырвалось:

— Но он не был твоим сыном!

Она взглянула на него, ожидая увидеть перед собой грозную маску гнева и, может быть, понимая, что пришел ее смертный час.

Но Мориарти только улыбнулся с видом мудреца и медленно, понимающе кивнул.

Она знала о нем все. Знала, что он убивал сам и приказывал убивать другим. Знала, что он совершал ужасные преступления. Но она не могла поверить тому, что видела теперь.