Александер Смит - Женское детективное агентство № 1

Новый муж был богатым человеком, владельцем двух автобусов. Один из них обслуживал свадьбу и был по этому случаю украшен ярко-голубыми лентами. На другом молодожены отправились домой, муж сидел за рулем, новобрачная — рядом. Под громкие приветственные крики и всхлипывания женщин автобус отбыл в счастливую жизнь.

Они обосновались в десяти километрах от Габороне, в глинобитном доме с красной крышей и белыми стенами, который выстроил для них брат нового мужа. Перед домом в соответствии с традицией располагался обнесенный стеной двор, а позади — хибарка для служанки и отхожее место из оцинкованной жести. Двоюродная сестра Обэда оказалась счастливой обладательницей кухни с набором сверкающих кастрюль и сковородок, двумя плитами и огромным работавшим на керосине южноафриканским холодильником, который, тихо мурлыча весь день, хранил продукты холодными, как лед.

Каждый вечер ее муж возвращался домой с дневной выручкой от продажи автобусных билетов, и она помогала ему считать деньги. Она оказалась прекрасным счетоводом и вскоре с успехом заменила мужа.

Она осчастливила его не только этим. В детстве его покусали шакалы, и его лицо было в шрамах — в тех местах, где врач-практикант из Шотландской миссионерской больницы в Молепололе неумело зашил раны. Раньше никто из женщин не говорил ему, что он красивый, да он и не мечтал об этом, привыкнув видеть только гримасы жалости. Однако двоюродная сестра Обэда Рамотсве сказала ему, что он самый привлекательный мужчина из всех, кого она встречала, и к тому же самый мужественный. Это не было беззастенчивой лестью — его жена говорила то, что чувствовала, и эта к месту сказанная похвала наполняла его сердце теплом.

«Я понимаю, ты скучаешь без меня, — писала Прешас двоюродная сестра ее отца. — Но я знаю, ты желаешь мне счастья. А я теперь очень счастлива. У меня очень добрый муж, который купил мне нарядную одежду и каждый день делает меня счастливой. Когда-нибудь ты приедешь и останешься у нас, и мы с тобой, как раньше, будем считать деревья и петь псалмы. А пока ты должна заботиться об отце, потому что ты уже взрослая, а он хороший человек. Я хочу, чтобы ты была счастлива, и каждый вечер молюсь об этом. Господи, храни Прешас Рамотсве. Господи, не оставляй ее нынче вечером и впредь. Аминь».

В детстве Прешас Рамотсве любила рисовать, и двоюродная сестра отца всегда поощряла в ней эту склонность. На свой десятый день рождения Прешас получила в подарок альбом для рисования и набор цветных карандашей, и вскоре ее талант расцвел у всех на глазах. Обэд Рамотсве гордился ее способностью заполнять девственно-чистые листы альбома сценами из повседневной жизни Мочуди. Один из рисунков изображал пруд перед больницей, все было точно так, как в жизни; другой — сестру-хозяйку больницы, глядящую на ослика. А третий — местный магазин, перед которым то ли лежали мешки с кукурузой, то ли сидели люди, трудно сказать, но все рисунки были замечательные, и некоторые из них Обэд повесил на стене своей гостиной, под самым потолком, где всегда сидели мухи.

Учителя, узнав о таланте Прешас, сказали, что она, возможно, станет известной художницей, и ее работы напечатают в календаре Ботсваны. Это вдохновило ее, и один рисунок следовал за другим. Козы, коровы, тыквы, дома — все в Мочуди радовало глаз художника, и можно было не опасаться, что запас сюжетов вскоре будет исчерпан.

В школу Прешас пришло известие о детском конкурсе. Всем школам страны предложили прислать в столичный музей рисунок одного из своих учеников на тему «Современная жизнь Ботсваны». Никто не сомневался, чей рисунок пошлют на конкурс. Прешас попросили нарисовать специально для конкурса картину, которую затем отправят в Габороне от всего Мочуди.

Она нарисовала картину в субботу. Вышла пораньше из дома с альбомом в руках и несколько часов спустя вернулась, чтобы тщательно проработать детали. Картина ей очень понравилась. В понедельник она показала ее учительнице, и та пришла в восторг.

— Твоя картина завоюет для Мочуди приз, — сказала та. — И все мы будем тобой гордиться.

Рисунок осторожно уложили между двумя листами гофрированного картона и отослали заказной бандеролью в музей. Прошло пять недель, за это время все забыли о конкурсе. И вспомнили только тогда, когда директору пришло письмо, и он, сияя, прочел его Прешас.

— Ты выиграла первый приз, — сказал он. — И скоро поедешь в Габороне вместе с отцом, твоей учительницей и со мной, и на специальной церемонии министр образования вручит тебе приз.

От счастья Прешас расплакалась, но вскоре взяла себя в руки, и ей позволили пораньше уйти с уроков, чтобы порадовать новостью отца.

Они отправились в Габороне на машине директора, приехали слишком рано и несколько часов просидели во дворе музея в ожидании открытия. Наконец музей открылся, пришли другие люди: учителя, репортеры, депутаты. Потом на черной машине прибыл министр, и все поставили на стол стаканы с апельсиновым соком и дожевали сандвичи.

Прешас увидела свою картину на щите, на видном месте, а под ней маленькую табличку. Подойдя с учительницей ближе, она с замирающим сердцем прочитала на ней свое имя: ПРЕШАС РАМОТСВЕ (10 лет) (ПРАВИТЕЛЬСТВЕННАЯ НАЧАЛЬНАЯ ШКОЛА, МОЧУДИ). А чуть ниже — название, придуманное музеем «Коровы у плотины».

Прешас в ужасе застыла. Это была неправда. Она изобразила на картине коз, которых приняли за коров! Ей по ошибке вручили приз за картину с коровами!

— В чем дело? — спросил ее отец. — Ты должна радоваться. Почему ты такая грустная?

Прешас не знала, что ответить. Вот-вот она станет преступницей, виновницей подлога. Она не может взять приз за картину с коровами, она его не заслужила.

Министр уже стоял рядом, готовясь произнести речь. Когда Прешас подняла на него глаза, он ласково улыбнулся.

— Ты очень хорошо рисуешь, — сказал он. — Мочуди может гордиться тобой.

Прешас устремила взгляд на носки своих туфель. Она должна признаться.

— Это не коровы, — сказала она. — Это козы. Мне дали премию по ошибке.

Министр, нахмурясь, посмотрел на табличку. Потом повернулся и сказал:

— Это они ошиблись, а не ты. Я тоже думаю, что это козы. Коровы совсем другие.

Он кашлянул, и директор музея попросил тишины.

— Это великолепное изображение коз, — произнес министр, — свидетельствует о таланте нашей молодежи. Эта девочка вырастет и станет достойной гражданкой своей страны и, может быть, известной художницей. Я с радостью вручаю ей награду, которую она заслужила.

Взяв завернутый в бумагу пакет, Прешас ощутила на своем плече руку министра и услышала его шепот.

— Ты самая правдивая девочка из всех, кого я видел. Молодчина.