Ростислав Самбук - Скифская чаша

— Я сказал!

Лысый неохотно поднял Хаблака за воротник, развязал руки. Майор пошевелил пальцами — совсем онемели. Пригладил волосы, поморщился от боли.

— Шутники! — с презрением сказал он.

Макогон сухо хохотнул.

— Проверка, — объяснил он. — Без этого никак нельзя, сам понимаешь, по головке нас не гладят, и каждый новый клиент...

— А если бы я сломал себе шею на лестнице? — перешел в наступление Хаблак.

Гоша развел руками.

— Издержки... — цинично ответил он. — У каждого производства — свои издержки, а у нашего особенно.

Майор подошел к столу. Ни слова не говоря, налил в стакан водки. Выпил и пожевал огурец: должен был хоть чуть подбодриться — голова тупо болела и в ушах стоял звон. Немного подождал и выпил еще.

— Вот это по-нашему, — поднял стакан усатый. — Ваше здоровье, львовский сэр.

Гоша дохнул Хаблаку в затылок. Положил на край стола вынутые у него документы и деньги.

— Не сердись, — примирительно сказал он, — вижу, мы с тобой сойдемся. Лишь бы были башли.

— Без башлей в порядочную компанию не ходят, — согласился Хаблак. — Я понял: ты балуешься долларами?

— Не только. Могут быть английские фунты, франки и марки. Западногерманские. Попадается и золотишко.

— Монеты?

— Редко. Чаще слитки.

— Договоримся. Можешь на той неделе две тысячи?

— Долларов?

— Нет, монгольских тугриков...

Но Макогон и сам уже понял, что допустил ошибку.

— Могу.

— Мне надо слетать во Львов.

— Ясно. Встретимся в баре.

Майор подумал, что вряд ли они дадут Гоше возможность еще целую неделю блаженствовать в белой куртке, но только улыбнулся и похлопал его по плечу.

Лысый налил в стаканы коньяк.

— За успех! — пробормотал он.

Хаблак только глотнул и поставил стакан.

— Бывайте... — сказал он не очень приветливо. — Бывайте, мальчики, до встречи на той неделе.

Зозуля выбрал время, когда Ютковская ушла на работу, и позвонил в ее квартиру. Долго не открывали, очевидно, рассматривали лейтенанта в глазок, наконец коротко спросили:

— Кто?

Лейтенант объяснил, что он из газовой инспекции, и показал удостоверение. Только после этого щелкнул замок и его впустили.

В прихожей стояла пожилая толстая женщина и подозрительно смотрела на незваного гостя.

— Правильно делаете, тетенька, — похвалил Зозуля, — теперь надо обязательно требовать документы — в нашем парадном вот так квартиру обчистили. Мол, пришли из жэка, старушка и впустила, а они, гады, ее по кумполу и унесли все что смогли.

Женщина испуганно отступила в комнату, лейтенант заметил это и успокоил ее:

— Но мы — люди официальные, сейчас посмотрим на ваш газ и проверим плиту, чтоб ажур был. — Он поставил на пол чемодан с инструментами, достал рожковый ключ, и этот ключ окончательно успокоил женщину. Она облегченно вздохнула и пошла в кухню.

Зозуля вытащил тетрадку.

— Квартира ваша? — спросил он.

— Моя.

— Фамилию, пожалуйста.

— Ютковская Дора Ефимовна.

Лейтенант отложил тетрадку, пошевелил ключом кран.

— Кажется, есть утечка газа, — сурово сказал он. — Точно есть, и придется перекрыть.

— Я вас прошу, — заволновалась женщина, — очень прошу, сделайте, как же я буду без газа?

— Сделаем, — пообещал Зозуля, роясь в инструментах, — сделаем, гражданка Ютковская. — Лейтенант принялся крутить кран. — Ютковская? — спросил он как бы просто так, из любопытства. — На той неделе был тоже у Ютковских, на Стрелецкой.

— Ютковских в Киеве хватает, — согласилась женщина.

— И все — ваши родственники? — захохотал Зозуля.

— Хорошо иметь много родственников, — заметила Дора Ефимовна. — Много родственников — много добра!

— И у вас много?

— Не дал бог.

— Одни живете?

— Почему же одна, с племянницей. Еще брат... Троюродный...

— Все же брат, и то хорошо, — одобрил Зозуля, — говорят ведь, на безлюдье и Хома человек. Слыхали?

— На безрыбье и рак рыба?

— Точно. И где же он живет?

— Брат?

— Троюродный... — ухмыльнулся лейтенант, будто это его совсем не интересовало.

— Далеко. Возле Гидропарка.

— Далековато. Однако если хорошая квартира...

— Однокомнатная.

— Холостяк?

— Старый барсук.

— Старику что! Старик может не работать. У Гидропарка лес рядом, ходи грибы собирай...

— Лес, верно, рядом и пруд.

— Знаю, — подтвердил Зозуля, — там девятиэтажные дома.

— Он в шестнадцати...

— По-моему, возле пруда больших домов нет.

— Есть один, левее шоссе. Квартиры там хорошие, но я бы не поехала.

— Почему? Метро там рядом.

— Но ведь у нас центральнее и быть не может.

— Центр остается центром, — согласился лейтенант. — И на каком этаже живет ваш брат?

Ютковская подозрительно посмотрела на него, но Зозуля так старательно крутил кран — мол, разговор так, между прочим, — что только покачала головой.

— Не знаю, — вздохнула она, — племянница рассказывала, что в шестнадцатиэтажном, левее пруда, я там не была.

— Побываете. На новой машине...

Лейтенант еще немного пошевелил кран, намылил его, пустил газ и, убедившись, что утечки нет, сложил инструменты. В конце концов, он и так узнал много. За день-два можно перебрать всех жильцов однокомнатных квартир шестнадцатиэтажного дома, и найдут родственника Доры Ефимовны Ютковской. Обязательно найдут: не такое уж и сложное дело.

— Принимайте работу, тетенька! — весело сказал он, потому что настроение лейтенанта значительно улучшилось.

Зозуля предложил начать знакомство с жильцами здания у Гидропарка с изучения домовой книги: все просто, тебе дают список тех, кто живет в однокомнатных квартирах, и ты уже сам смотришь, может ли кто-нибудь из них быть родственником Розалии Ютковской и троюродным братом Доры Ефимовны.

Он был прав, этот дошлый лейтенант, но Хаблак почему-то не спешил в контору, находившуюся в квартале от дома. Майор с минуту посидел на скамейке у первого подъезда, где над почтовыми ящиками висел список жильцов.

Малявский, Ильченко, Журавлева, Попадин, Билевич, Божик, Кушнир, Кузин, Долишня, Береговенко, Кучугурный, Матов, Явкин...

Незнакомые фамилии как незнакомые предметы — ничего не говорят и не вызывают никаких ассоциаций.

Ильченко... Может, мужчина, а может, и женщина, старая и немощная или молодая, красивая, привлекательная... Или Явкин... Наверное, он и является родственником Ютковской. Старый и нелюдимый человек, скупающий золото или валюту. Только для чего?

Хаблак перешел во второй подъезд.

Иванченко, Сахно, Ворона. Грубер. Воскобойник...

Погоди, где он недавно встречал эту фамилию?

Хаблак напряг память и сразу представил себе человека за столом у окна, а рядом столы, за которыми сидят красивые девушки — техредакторы издательства.