Ростислав Самбук - Скифская чаша

Луцкая перебросилась с Богданом несколькими словами и пошла в гостиницу. Богдан сел на скамейку, сделав вид, что читает журнал. Максим думал, что Стефания поднимется к нему на пятый этаж, но время шло, а никто не стучал. Выходит, ждет Лакуту в холле.

Пан Зиновий приехал в начале первого в старом зеленом «форде». Приехал с шофером — тот поставил машину неподалеку от входа, а Лакута зашел в гостиницу.

Рутковский считал минуты. Вот пан Зиновий увидел Луцкую, один или вместе идут к лифту, вот лифт поднимается на пятый этаж. Пятьдесят седьмой номер — четвертые двери по коридору: подходят, стучат...

Он ошибся секунд на семь-восемь: постучали, и вошел один Лакута. Высокий, улыбающийся, вежливый.

Пан Зиновий осмотрелся и, убедившись, что в номере, кроме Рутковского, никого нет, вздохнул облегченно. Максим предложил ему стул, а сам запер двери. Спросил по-деловому:

— Списки привезли?

— Да.

— Можно посмотреть?

— А деньги?

Рутковский кивнул на плоский портфель, который лежал на столе возле Лакуты. Пан Зиновий немного поколебался и вынул из внутреннего кармана пиджака аккуратно сложенные бумаги, подал Рутковскому. Максим развернул их не спеша, хотя руки его чуть-чуть дрожали от нетерпения. Сразу понял, что подлинность списков не вызывает сомнения: старая газетная бумага, немного потертая по краям, пожелтевшая. Этими списками и займутся органы безопасности, а господин Лодзен пусть строит розовые замки...

Положил бумаги в черную кожаную папку. Отпер портфель, высыпал пачки денег просто на стол.

— Считайте, — предложил. — Здесь пятьдесят девять тысяч сто восемьдесят пять долларов.

— Должно быть шестьдесят две тысячи триста.

— Не забывайте о пяти процентах комиссионных.

— Неужели?

— Думаю, у нашего уважаемого пана нет склероза.

— Ну хорошо... — В холодных глазах Лакуты загорелись зеленые огоньки. Подвинулся к столу, тонкими пальцами начал перебирать деньги. — Я возьму ваш портфель.

— Пожалуйста.

Лакута быстро считал пачки и бросал в портфель. Двигал губами и ничего не видел вокруг. Лицо его заострилось и волосы, по крайней мере так казалось Максиму, встали дыбом. Закончив считать, запер портфель, спрятал ключ в кошелек, а портфель зажал под мышкой. Как-то жалобно улыбнулся Рутковскому и поднялся.

— Прошу передать полковнику, — он уже успокоился и снова стал прежним Лакутой: степенным и немного высокомерным, — мое приветствие и наилучшие пожелания.

— Минуточку... — Максим положил на стол листок бумаги. — Прошу расписаться, — и подал Лакуте ручку.

Тот глянул небрежно, но, увидев цифры, хитро покосился на Рутковского. Понял все сразу, так как спросил не таясь:

— Остальное господину Лодзену?

— Не знаю, так приказано.

— Каждый устраивается как может, — вздохнул Лакута, но расписался без колебаний.

Максим открыл двери, и пан Зиновий вышел, вежливо поклонившись.

Рутковский встал из-за стола, выглянул в окно. Лакута не задержался в гостинице, торопился, так как, выйдя с Луцкой, тут же распрощался с ней и подозвал свой зеленый автомобиль. Он сел на переднее сиденье, сзади влез еще Богдан, «форд» повернул в боковую улицу, а Луцкая, постояв немного, пошла к своему «фольксвагену».

Рутковский не стал ждать лифта, сбежал по лестнице, крепко держа черную кожаную папку. Заставил себя замедлить шаг только на улице, осмотрелся: как будто ничего подозрительного. «Фиат» завелся с пол-оборота. Максим проехал боковую улицу, через три квартала увидел около пивной Олега — тот стоял на самой бровке тротуара; Рутковский притормозил, и Олег вскочил в машину чуть ли не на ходу.

— Порядок... — Максим передал Олегу черную папку. — Кажется, все обошлось.

Олег, не отвечая, посмотрел назад.

— Да, — подтвердил наконец, — хвоста нет. — Удобно устроился на сиденье, достал микрофотоаппарат, развернул папку. Переворачивал страницы, фотографируя. Наконец сложил списки обратно в папку, отдал Максиму. Тот высадил его на тихой улице, посмотрел на часы — нужно торопиться на Энглишер Гартен.

Лодзен нервничал. Ходил по длинному кабинету и курил папиросу за папиросой. Секретарша знала, что он ждет Рутковского, и пропустила Максима сразу. Полковник бросил папиросу в пепельницу не загасив.

— Ну что?.. — спросил. — Что произошло, отвечайте!

Рутковский молча прошел к столу, положил черную папку.

— Вот списки, — ответил. — И все в порядке.

Лодзен быстрым движением раскрыл папку, начал листать страницы. Успокоился, глянул исподлобья на Рутковского, потом на часы.

— Все хорошо, что хорошо кончается... — пробурчал и спросил без всякого перехода: — Расписка?

Рутковский подал ее, полковник только взглянул искоса, спрятал расписку вместе со списками в сейф, закурил и даже предложил сигарету Максиму. Только после этого спросил:

— Где вы были?

— Ездил за списками, — притворился, что не понял, Рутковский. Итак, полковник решил не играть с ним в прятки, и сейчас начнется допрос. Следующие слова Лодзена подтвердили его догадку.

— Я послал работников службы охраны в «Регина-Палас», чтобы в случае необходимости подстраховать вас. Но...

Максим осмелился прервать полковника:

— Именно из соображений безопасности в последний момент я перенес встречу в гостиницу «Зеленый попугай». Если бы знал, что служба охраны будет подстраховывать меня! Тогда, конечно, не следовало этого делать. Но подумайте: шестьдесят тысяч... Этот Лакута мог проболтаться кому-нибудь, и плакали наши деньги. Я уж не говорю о списках.

— Вы могли предупредить меня.

— Не хотел лишний раз тревожить.

— В таких случаях самодеятельность недопустима, и вам нужно было немедленно поставить меня в известность. Могу извинить вас только потому, что действовали в первый раз. Кстати, когда Лакута приехал в гостиницу?

— В пять минут первого. — Рутковский знал, что здесь его позиции непробиваемы. Полковник, конечно, проверит его ответы и убедится, что между «Зеленым попугаем» и Энглишер Гартен Максим нигде не задерживался ни на минуту.

— И когда вы выехали из гостиницы сюда?

Этого вопроса Рутковский ждал, именно поэтому и взял Олега в машину.

— Минут через пятнадцать. Пока Лакута сосчитал деньги, ну, знаете, всякие слова...

— Итак, в двадцать минут первого.

— Да, в двадцать или двадцать пять.

— А сейчас десять минут второго. Пять минут мы разговариваем с вами, выходит, от «Зеленого попугая» вы ехали сюда двадцать минут?

— Да, — подтвердил Рутковский.

— Куда заезжали?

— Вот оно что!.. — оскорбился Максим. — Но, господин полковник, вы можете поручить службе охраны проехать от «Зеленого попугая» сюда кратчайшим путем и убедитесь, что быстрее никто не доберется.