Александер Смит - Мораль красивых девушек

Мма Макутси снимала комнату на заднем дворе дома на правой стороне Лобаце-роуд. Комната занимала половину маленькой шлакобетонной лачуги, выходившей окнами на забор и извилистую дорожку, любимое место тонкомордых собак. Собаки имели какое-то отношение к людям, жившим в этих домах, но предпочитали компанию себе подобных и бродили по двое, по трое. Очевидно, время от времени кто-то кормил их, но ребра у них торчали, а сами они постоянно рылись в мусоре около помойки. Если мма Макутси оставляла дверь открытой, одна из этих собак заходила и смотрела на нее печальными голодными глазами, пока мма Макутси не прогоняла ее. Пожалуй, это было еще обиднее, чем когда в офис забежала курица и стала клевать что-то на полу у ее ног.

Она купила себе в палатке пончик и откусывала его, то с одной, то с другой стороны, а когда доела, облизала с пальцев сахар. Утолив голод, она пошла домой. Она могла доехать до дому на маршрутке — это был недорогой вид транспорта, — но ей нравилось идти по вечерней прохладе, и она обычно не спешила домой. Она подумала, был ли день удачным для брата или его замучил кашель. Последние несколько дней прошли довольно спокойно, хотя он был очень слаб. Ей даже удалось проспать без помех одну или две ночи.

Брат приехал к ней пожить месяца два назад, совершив долгое путешествие из родного дома. Она встретила его на автобусной станции у железной дороги и какое-то время смотрела на него, не узнавая. Когда она его видела в последний раз, он был крупным, упитанным, теперь же перед ней стоял сутулый худой человек, и рубашка висела на нем, как на вешалке. Поняв, что это брат, она подбежала к нему, взяла за руку, и это прикосновение потрясло ее, потому что рука была сухой и горячей, с потрескавшейся кожей. Она подняла его чемодан, хотя брат хотел сделать это сам, и понесла его к маршрутке, которая курсировала по Лобаце-роуд.

Он заснул на матрасе, который она положила на другой половине своей комнаты. Она натянула проволоку от стены до стены и повесила занавеску, чтобы у него был отдельный уголок и какое-то ощущение своего места. Ей было слышно, как он хрипло дышит, и она часто просыпалась оттого, что он бормочет во сне.

— Ты добрая сестра, взяла меня к себе, — сказал он. — Мне повезло, что у меня такая сестра.

Мма Макутси возражала: он вовсе не беспокоит ее, она рада, что он живет вместе с ней, он может оставаться здесь, пока ему не станет лучше и он не найдет работу в Габороне. Но она знала, что ничего этого не будет. Он тоже знал, она не сомневалась, но они никогда не разговаривали ни об этом, ни о жестокой болезни, которая забирала его жизнь, медленно, как засуха высушивает пейзаж.

Сейчас она шла домой с хорошими новостями. Брат всегда очень интересовался тем, что случилось в агентстве, всегда расспрашивал о малейших подробностях прошедшего дня. Он ни разу не видел мма Рамотсве — мма Макутси не хотела, чтобы та знала о его болезни, — но очень хорошо представлял ее себе и всегда расспрашивал о ней.

— Может быть, я когда-нибудь увижусь с ней, — говорил он. — И смогу поблагодарить за то, что она сделала для моей сестры. Если бы не она, ты бы никогда не смогла стать помощником детектива.

— Она добрая женщина.

— Я знаю, — отвечал он. — Я так и вижу эту славную женщину, ее улыбку, ее толстые щеки. Так и вижу, как вы с ней пьете чай. Мне доставляет удовольствие сама мысль об этом.

Мма Макутси пожалела, что не догадалась купить ему пончик, но у него часто не было аппетита, и пончик пропал бы. Он жаловался, что у него болит во рту, а кашель мешал ему есть как следует. Поэтому часто он съедал лишь несколько ложек супа, который она готовила на маленькой керосинке, и не всегда мог удержать съеденное в себе. Когда она пришла домой, в комнате был кто-то еще. Она услышала незнакомый голос и на мгновение испугалась, не случилось ли в ее отсутствие что-то ужасное, но когда она вошла в комнату, то увидела откинутую занавеску и женщину, сидевшую на маленьком складном стуле у матраса брата. Услышав, что дверь открывается, женщина встала и повернулась к мма Макутси.

— Я медсестра из англиканского хосписа, — сказала она. — Я пришла навестить вашего брата. Меня зовут сестра Балейдже.

У сестры была милая улыбка, и мма Макутси сразу же прониклась к ней симпатией.

— Вы очень добры, что пришли навестить его, — сказала мма Макутси. — Я написала вам просто, чтобы дать знать, что он плохо себя чувствует.

Медсестра кивнула.

— Это правильно. Мы можем навещать его время от времени. Можем приносить еду, если вы в этом нуждаетесь. Мы можем оказать небольшую помощь. У нас есть лекарства, которые мы можем ему принести. Они не очень сильные, но сколько-то помогут.

Мма Макутси поблагодарила ее и посмотрела вниз, на лежавшего брата.

— Его мучает кашель, вот в чем беда, — сказала она. — Мне кажется, именно это хуже всего.

— Да, это тяжело, — согласилась медсестра.

Она снова села на свой стул и взяла брата за руку.

— Вам нужно пить больше воды, Ричард, — сказала она. — Ваш организм не должен обезвоживаться.

Он открыл глаза и посмотрел на нее, но ничего не сказал. Он не совсем понимал, почему она здесь, но думал, что это подруга сестры или, может быть, соседка.

Медсестра посмотрела на мма Макутси и жестом пригласила ее сесть на пол рядом с ними. Затем, не выпуская руки брата, наклонилась и легонько погладила его по щеке.

— Господи Иисусе, — сказала она, — ты помогаешь нам в наших страданиях. Посмотри вниз, на этого страдальца, и смилуйся над ним. Наполни его дни радостью. Сделай его счастливым ради его доброй сестры, которая ухаживает за ним в болезни. И принеси мир в его сердце.

Мма Макутси закрыла глаза и положила руку на плечо медсестры, и так они сидели в молчании.

В то время как мма Макутси сидела у постели брата, мма Рамотсве подъезжала к воротам дома мистера Дж. Л. Б. Матекони, неподалеку от бывшего Клуба вооруженных сил Ботсваны.

Она увидела, что мистер Дж. Л. Б. Матекони дома. Зеленый грузовичок, на котором он постоянно ездил — несмотря на то, что у него была машина получше, все время стоявшая на парковке у гаража, — виднелся у входной двери, приоткрытой из-за жары. Мма Рамотсве оставила фургончик снаружи, чтобы не возиться с открыванием и закрыванием ворот, и направилась к дому мимо нескольких неухоженных растений, которые мистер Дж. Л. Б. Матекони именовал садом.

— Ко! Ко! — сказала она, подойдя к дверям. — Вы здесь, мистер Дж. Л. Б. Матекони?

— Я здесь. В доме, мма Рамотсве, — отозвался голос из гостиной.

Войдя, мма Рамотсве мгновенно отметила, что пол покрыт пылью и не натерт. С тех пор как Флоренс, грубую, неприятную служанку мистера Дж. Л. Б. Матекони, посадили в тюрьму за хранение оружия, на которое у нее не было разрешения, дом пришел в запустение. Мма Рамотсве не раз говорила мистеру Дж. Л. Б. Матекони, чтобы он нашел себе другую служанку, и он обещал, что найдет. Но так ничего и не сделал, и мма Рамотсве решила, что просто как-нибудь приведет свою служанку, чтобы та сделала генеральную уборку.