А Мельбур - Убийственный чемпионат

- Сволочь ты капиталистическая! - ору я, размахивая ножницами. - Я-то здесь при чем? Я к этим календарям не имею ни малейшего отношения! Понял, выкидыш империализма?!!

Смит судорожно пытается отодвинуться от меня. В его глазах абсолютное непонимание ситуации и дикий страх.

- Понаехало вас тут! - продолжаю разоряться я. - Хайло ушастое! Не разберутся, а туда же - бомбы совать... У-у, гады буржуйские! - Хватаю Смита за волосатую грудь и трясу, как грушу. - С чего ты взял, что я в этой афере замешан? Задницей или головой думал, когда эта мысль тебе пришла?

22

Я никак не могу успокоиться. Губы трясутся, руки ходуном ходят. Одно дело осознать факт, что тебя пытались разложить на молекулы, и совсем другое - видеть перед собой инициатора этого разложения.

Я готов разорвать Смита на полтора миллиона кусков. По одному за каждый доллар его гонорара.

Неожиданно вмешивается молчавшая до сих пор Машина.

- Чего ты так раскипятился, милый? Ну, ошибся мужичок. С кем не бывает?

Реакция Смита на вмешательство Машины в разговор несколько успокоила меня. До предела выпучив глаза, Смит засипел:

- Кто это? Кто это? Не хочу больше ваших девок! Не хочу!!!

Машина тем временем продолжает:

- Забудь ты про эту бомбу. Всякое бывает в жизни. Лучше осмысли полученную информацию. Тут есть над чем помозговать.

И в самом деле, чего это я разбушевался? В чем этот Смит, собственно, виноват? В том, что отрабатывал гонорар? Так и я на его месте использовал бы все доступные средства. Да и мужик он вроде ничего!

- Ладно, друг, - развязываю я Смита. - Ты меня убедил. Свободен!

Смит начинает энергично растирать затекшие руки и ноги. Мы с Машиной, не теряя ни минуты, обсуждаем ситуацию в свете новых данных.

- Забавный компот получается, шеф, - говорит Машина.

- Сладкий-пресладкий! - подхватываю я.

- Почти все становится ясным, - продолжает Машина.

Я вдруг замечаю, что Смит крайне заинтересован нашим разговором.

- Извините, - крайне вежливо влазит он в наш разговор, - но не могли бы вы объяснить, с кем это разговариваете? Я не понимаю.

Полный гордости за достижения нашей электронной корпорации, объясняю Смиту устройство милой Машины. Смит в восторге.

- Мне бы такого помощника в Штатах! - орет он. - Мое сыскное бюро побило бы всех конкурентов вместе с департаментом полиции. Я бы миллиардами ворочал!

Хорош мужик! Я проникаюсь к Смиту братской любовью. Ответные чувства Смита ко мне столь же горячи и искренни. Он рассказывает о своей семье: жена и три дочери. Я по нашей русской традиции называю его бракоделом. Смита это ужасно веселит. Из бумажника извлекается семейная фотография, демонстрируется мне и Машине. Мы выражаем восторг. Затем следуют профессиональные воспоминания, но этим меня не удивишь. Сам могу такое рассказать. Что и делаю. Привожу Смита в состояние, близкое к благоговению. Машина, в свою очередь, приводит нас в чувства.

- А чего это вы, ребятки, развеселились? Вроде бы не с чего. Одного все оперативники Города готовы хоть сейчас к стенке поставить, другому миллион надо отрабатывать, а они устроили вечер воспоминаний. Мемуаристы хреновы!

Мы со Смитом переглядываемся. А ведь права она, моя милая. Заваренную нами кашу еще хлебать и хлебать.

Вкратце рассказываю Смиту обо всех наших с Машиной похождениях. О гипотезах и версиях, возникших в ходе следствия. Об ошибочных и верных ходах. После описания эпизода с Золотарем Смит рассыпается в миллионах извинений. В итоге приходим к единому мнению: для успешного завершения операции нужно объединить наши усилия. Три головы лучше! В течение часа совместными усилиями разрабатываем план дальнейших действий. Стараемся не упустить ни одной мелочи. Учитываем все детали. План получается превосходный, но все опять рушит Машина.

- Слушайте, какие же вы идиоты! Тупицы непроходимые!

Мы с Бобом ничего не понимаем и требуем разъяснений.

- Товарищ Боб, - ерничает Машина, - на кой вас послали сюда?

- Если конкретно, то за календарями, - отвечает Смит.

- А вас, инспектор Ломов, по какой причине гоняют по всему Городу, точно бильярдный шар?

- Ну, наверное, из-за того, что эти календари находятся у меня в кармане... - неуверенно тяну я.

- Так в чем же дело? - радостно орет Машина. - Отдай их товарищу Бобу, и дело с концом! Пусть зарабатывает свои полтора миллиона, но с одним условием: по возвращении в Штаты он должен обо всех этих махинациях срочно тиснуть в газетах. Иначе не дожить тебе, Ломов, до пенсии. - Машина вздыхает и продолжает изменившимся тоном: - Чуть было и меня в хлебание каши не втянули. Хорошо, вовремя сообразила. Чудики!

Мы со Смитом с который раз переглядываемся.

- Да, - восхищенно говорит Смит, - электроника - могучая вещь!

- Пролетели бы мы с тобой, бобка, как фанера над Парижем!

Лезу в карман и хочу достать злополучные календари. Вот это номер! Карман вызывающе пуст. Ничего не понимаю. На всякий случай лезу в соседний - и там ничего! Наваждение какое-то... Выворачиваю оба кармана - пусто.

Смит и Машина с возрастающей тревогой наблюдают за моими действиями. Куда они запрапастились, черт побери?.. Может быть...

Движимый надеждой, выскакиваю из Машины и начинаю суетливо обегать окрестности. Может, где выронил? Шарю в траве, переворачиваю камни. На полметра углубляюсь в какую-то подозрительную гору (ка-ак выскочит какая-нибудь харя и откусит полруки!), но все тщетно. Календари исчезли.

С видом побитой собаки сажусь в Машину. Сейчас мне достанется.

- Что случилось, шеф? - испуганно спрашивает Машина.

- У вас какие-то затруднения? - Это уже со своей заботой лезет Смит.

- Я потерял календари! - убитым голосом выкладываю печальную новость. - Можете меня пристрелить, но это так...

На Боба Смита жалко смотреть. Катастрофически быстро он спускает воздух, как детский шарик. Лицо морщится, тело усыхает наполовину. Мое сердце разрывается от жалости к нему.

- Может, за подкладку завалились? - все еще не теряет надежды Машина.

Удрученно машу рукой.

- Смотрел я там... Пусто.

На всякий случай все же прощупываю подкладку. Да нет, все без толку. Такого удара я не ожидал. И самое главное, в тот момент, когда выяснилась истинная роль этой порнухи в деле!

Боб Смит тем временем сдулся окончательно. Виднеется только нос, на остром кончике которого дрожит одинокая сиротская слеза.

На дисплее горит нелепый вопросительный знак. Внезапно он меняется на неистово пылающий знак восклицательный.

- Шеф! - Голос Машины громыхает в салоне. От неожиданности мы со Смитом вздрагиваем. - Шеф, я более чем уверена, что ты не терял календари!

- Ну и что? Нам-то какая разница? Их ведь не вернешь в любом случае. - Все в этом мире стало мне безразлично.